Весна сменяет зиму - Дмитрий Шелест
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понимаю причину твоего беспокойства, но этот манёвр нам просто жизненно необходим. Мы могли бы и сами начать эту войну, но тогда бы мы имели против себя все силы медивов, а с основной армией вражеских стран нам не справится. Но поодиночке мы можем их перебить! Медивская армия она, как цунами, мощная и неудержимая, если ударит вся целиком, то устоять невозможно! А если вместо цунами лишь маленькие волны, то их куда легче обуздать! Армия Гетерского союза вторглась на наши земли, они так легко продвигаются по ним, что им начинает казаться, что так и будет. И естественно победу над нами они хотят одержать в одиночку. Гордость же никому не чужда. Но их огромная армия рассеялась на наших землях, солдаты увлеклись грабежом и насилием над мирными гражданами, они уже не ждут от нашей армии удара. Их коммуникации растянулись, а снабжение отстаёт от передовых частей. Лесо мчит, как скаковая лошадь вперёд, оставив армию осторожного генерала Миоха позади, они словно безмозглые бараны идут в нашу ловушку. А добровольцы делают свое дело. Гибнут за родину. Ты сын знаешь своё дело, твоё дело ждать приказа и как он поступит, ударишь Лесо во фланг, а Тарма пойдёт в лоб.
– Лишь бы все прошло, как ты говоришь! А то наши союзники могут отвернуться от нас!
– Побереги политику для меня Маунд, а твоё дело бить врагов по команде и не раньше.
– Да бить то мы их готовы хоть сейчас, но с каждым днём все тревожней и тревожней, Тарма дурак, я ему не доверяю, он славолюбив и жаждет орденов и титулов, я бы ему не доверял, командовать наступлением по направлению Аппора, есть и другие генералы.
– Тарма хоть и дурак, но воевать умеет, ему многое удалось в подавлении мятежа в Вергии, методы его противоречивы, но главное цель. Он свяжет основные силы Лесо в Аппоре, а ты ударишь во фланг. А ваши личные разногласия с ним, должны оставаться в стороне.
Маунд налил себе чая и, взяв фарфоровую кружку в руку, присел на диван. Его очень тревожило промедление, он предпочёл бы прямо сейчас вступить в бой, ибо был горяч и молод. Но, несмотря на молодость его дома, ждали двое сыновей, которые очень скучали и любили своего отца. Волей несправедливой судьбы у этих детей был только он, мать покинула их чуть больше года назад от болезни. Эта потеря тяжело далась Маунду, после смерти жены, он стал хмурым и неразговорчивым, а весь мир сузился для него всего до двух человек, его детей. Доверительные отношения у него были и с отцом, который всегда мог выслушать и поговорить на личные темы, Мурзану была знакома потеря близкого человека, так как сам пережил в детстве потерю отца, который до сих пор являлся к нему во сне.
– Как твои дети, Маунд? – присев рядом, спросил его Маут.
– Скучают, остались с няней. Мама-то приходить будет к ним?
– Обязательно, что ей ещё делать-то? Не войной же заниматься? Баб в такие дела пускать нельзя, они всё наперекосяк пустят. Пусть лучше с внуками возиться.
– Это да, мама она женщина простая, ей все твои войны и реформы, что пустой звон. Ей семья и уют нужен, угораздило же её с тобой связаться, дома не живёшь, страну от врага спасаешь и прочими мировыми делами страдаешь. А ей это даром не нужно, если бы не я с Мау, то давно бы тебя бросила. До сих пор не понимаю, что свело вас вместе.
– Я тогда молод был, красив, решителен, не было ещё этого шрама на пол лица. В то время я был командиром роты ополчения Ульяна, а в её деревню мы зашли для пополнения запасов воды, она нас и встретила, приютила и накормила. А потом мы ушли. Я год потратил, что бы найти её вновь, запала она мне в душу. Она тогда была такой юной и хрупкой, влюбились и поженились, не имея за плечами ничего. Она скиталась за мной по всем гарнизонам, пережила со мной все войны с Катаканом и поддерживала меня во всех начинаниях в Муринии, если бы не она, я бы давно сломался, сдался бы. Но она не дала.
– Моя Нера, тоже терпела меня во всём, жаль, что так получилось.
– Судьба даёт и отбирает, сын, главное у тебя остались дети. Я ведь тоже люблю своих внуков.
– Кстати, как там Мау поживает? Я с ним уже пять лет не виделся.
– Не знаю, он меня ненавидит, я пару раз выходил на него, но он считает меня сволочью. Звонить, не звонит и в гости не заезжает, разведка докладывает, что он обосновался в городе Гданос, живёт и радуется. Даже с матерью не общается.
– Дело его, отец, но я бы за ним приглядывал, он хоть и мой брат родной, но в голове у него твориться неладное, приглядывай за ним и его окружением, вокруг него всегда вились медивы.
– М-да, у лидера нации, младший сын предатель, некрасиво бы получилось.
– Красиво либо нет, но приглядывать за ним нужно, кабы ничего не натворил.
– Вот скажи мне Маунд, я вас, что, воспитывал как то по-разному? Или любил не одинаково? Почему Мау стал таким? Я ведь пытался идти с ним на контакт, а в итоге? Враг. – разочарованно молвил Маунд, искренне не понимая, почему так вышло.
– Дело не в воспитании, отец, дело в нём. Он не воин как ты и я, он как котёнок, что клубком играет, когда остальные, за территорию, другим котам уши рвут. Он будет всегда против тебя, в его голове ты стал образом всего плохого, не надейся на его доброту, а лучше следи за ним. Я бы сделал так.
Маунд и Мау, росли не дружно и со времён глубокого детства враждовали, Маунд рос боевым и драчливым мальчишкой, он всегда был лидером и в школе и в училище. У него было много друзей и подруг. Чего нельзя было сказать о Мау, он был молчаливым и спокойным ребёнком, учился хорошо, но всегда был под присмотром
