Максимальный уровень - Татьяна Михайловна Василевская

— Не думала, что ты предпочитаешь корм для мино. — Она рассмеялась и покачала головой. — Мино это животные… ну как можно ничего не помнить?!

Лицо у нее стало встревоженным.

— А вдруг твоя травма опасна для жизни? Может тебе нужно лечение?… Хотя выглядишь ты вполне нормально…

Она вздохнула.

— Что значит нет у тебя никакой травмы? Ты же вообще ничего не помнишь… Что такое «достала»?

Генка рассмеялся.

— Слушай, а ты сама можешь не читать мои мысли? Такого блока нет?

— К сожалению, нет, — с некоторой обидой сообщила она. — Я бы непременно им воспользовалась. Ты мне надоел.

— Извини, я не хотел тебя обидеть.

— Ладно иди есть…

— Куда мы пойдем? Спросил Генка, после того как Тира накормила его завтраком, в основном несъедобным. Корм для мино она ему есть запретила, хотя Генка предпочел бы именно его.

— Я вчера поискала в информаторе, разумеется в неконтролируемых олбами и Службами Главных каналах и нашла записи об одном аурийце, который помогает ставить блоки. — Она пожала плечиками. — Даже не думала, что есть те кому нужна подобная помощь. Полагаю это что-то не совсем законное. Намеренное сокрытие информации. Думаю, колеблющиеся пользуются такими услугами… В общем он назначил нам встречу. Если ты готов..

— Я готов! — быстро ответил Генка. Один день когда каждый встречный может «считать» о тебе все, еще туда сюда, но с этим нужно что-то делать. Кто его знает сколько времени придется провести здесь, пока он найдет способ вернуться. Если найдет…

Генка отогнал мрачное предположение, что способ может и не найтись. Никаких если. Его возвращение это только вопрос времени… В носу защипало, а глаза заволокло мутной пеленой. «Прекрати, прекрати! Идиот-несчастный! Тряпка!..»

Девчонка вопросительно посмотрела на него, очевидно не понимая какое отношение ко всему этому имеет какая-то тряпка.

— Встреча скоро? — начиная раздражаться все сильнее спросил Генка.

— Скоро. Как раз успеем дойти до нужного места.

Часть города, в которую привела его Тира, представляла собой самые настоящие трущобы.

— Это бедный район, — сообщила девушка и без пояснений очевидную вещь. — Здесь живут те у кого нет работы и они не могут оплачивать жилье в настоящих домах. Поэтому все и боятся потерять работу и остаться без денег, потому что никому не хочется оказаться в подобном месте.

Улица с растрескавшимся дорожным покрытием, была невообразимо грязной, кругом валялся мусор. Вдоль дороги стояли дома в три-четыре этажа. С облупившимися фасадами и пустыми провалами на месте окон. Некоторые из них были изнутри завешаны грязными тряпками, а какие-то и вовсе забиты досками и тем, что попалось под руку обитателям убогих жилищ. Кое где возле домов притулились лачуги слепленные из листов ржавого металла и кусков пластика. Возле лачуг сидели старики одетые в рванье от потасканных штанов и рубах до просто тряпок обмотанных вокруг тощих грязных тел.

Генка с ужасом смотрел на странную, удручающую картину.

— Расслабься, — сказала Тира. — Здесь зато всем плевать на то, что ты думаешь. Никому нет до тебя дела. Здесь все заняты только тем как раздобыть еду и тем чтобы не попасть в списки.

— В какие списки?

— Списки тех кто не платит налоги, конечно, — она насмешливо ухмыльнулась. — Все время забываю, что ты с неба свалился. Если кто-то не в состоянии платить налоги его включают в списки «нежелательных». Зачем нужны те, кто не приносит стране никакой пользы?

— И что делают с теми кто попал в список?… — Генка не был уверен, что действительно хочет знать ответ.

— Устраняют, — ответила Тира как ни в чем ни бывало. Генку передернуло. Дичь полная! Они тут совсем больные на голову?! Тем временем Тира продолжала посвящать его в тонкости местных способов выживания. — Поэтому все стараются найти любой способ, чтобы заплатить. В основном, это не совсем законные способы, что тоже, если что, карается… В общем, сюда лучше не попадать. Жить я имею ввиду.

Генка со все возрастающим ужасом осознавал насколько это страшное место. Тут не просто бедный район. Все кто находится здесь не только живут в невероятном убожестве и нищете. Они к тому же постоянно пребывают в страхе, потому что знают, что само их существование зависит от того смогут ли они найти средства чтобы заплатить налоги. Это было ужасно. Генка снова подумал, что это место, вообще все, а не только эти трущобы, невероятно неприятное. Здесь царят жестокие, бесчеловечные законы. Настоящее варварство, на фоне относительно высокого уровня развития прогресса. Жуть жуткая.

Тира хмыкнулась, прочитав его мысли, но, как ни странно, комментировать не стала.

Некоторое время они прохаживались вдоль покосившегося, местами и вовсе рухнувшего забора. Тира сообщила, что место встречи назначено здесь.

— А он разве еще не должен прийти? — начиная нервничать все сильнее, уточнил Генка.

Девушка пожала плечами.

— Думаю, он уже где-то поблизости. Он сначала нас проверит и решит, можно ли нам доверять. Не прислали ли нас олбы.

Вскоре мимо них прошел высокий широкоплечий мужчина. Дойдя до конца забора он остановился и закурил что-то вроде трубки. Накурившись и выбив остатки содержимого трубки на дорогу он взглянул на Генку и Тиру и поманил к себе Генку, жестом велев Тире оставаться на месте.

— Иди, — Тира слегка подтолкнула его.

Незнакомец какое-то время внимательно разглядывал Генку. Сложно было по выражению его лица определить о чем он думает. Никаких мыслей непосредственно к Генке он не обращал, просто смотрел.

— Откуда ты? — наконец «сказал» он.

— Я из другого места. Из другого мира или планеты. Я сам не знаю. Вернее, я знаю откуда я, но не знаю куда я попал и каким образом. Это странно, но это так. Правда…

Незнакомец кивнул.

— Я тебе верю.

Генка удивленно посмотрел на него.

— Послушай, я не смогу научить тебя скрывать мысли при помощи блоков, так как ты другой, не такой как мы. Но я могу помочь тебе скрывать мысли при помощи специальных приемов. Это сложнее, но тебе это необходимо. С тем, что читается у тебя в голове тебя, рано или поздно, причислят к колеблющимся. Здесь нельзя думать не так как все. Здесь вообще нельзя выделяться…

Он кивнул. Генка завороженно смотрел на обветренное загорелое лицо изрезанное глубокими морщинами, появившимися не от старости, а очевидно от непростой суровой жизни. Незнакомец нравился Генке. Он был каким-то настоящим. Как будто тоже не из этого мира, а из Генкиного, земного. Разумеется это было просто такое ощущение, дурацкая фантазия.

Незнакомец усмехнулся, прочитав его мысли.

— Самый простой прием скрыть мысли, это думать о чем-то,