Разбуженная тигрица - Фела Смит

— Я не знаю…

— Мы все время будем в поле вашего зрения, Брюс. А когда вы захотите вернуться домой, просто подойдите и возьмите меня. — Ариэль жаждала хоть на немного освободиться от Брюса и Дейдры, и ей жутко хотелось остаться наедине с Диланом.

Брюсу же жутко не хотелось наблюдать за перебранкой между Ариэль и Дейдрой, которая не скрывала своей неприязни к его невесте. Вся эта кутерьма ранним утром чертовски раздражала его.

— Посмотрю, смогу ли я успокоить Дейдру до того, как мы вернемся за вами. — Потом, словно что-то вспомнив, он резко сказал: — Вам действительно не следует так заводить ее. С ней достаточно тяжело жить и без вашего участия, Ариэль. Скоро она будет вашей сестрой, поэтому вам лучше научиться обуздывать свой язычок.

— Я буду стараться, — покладисто ответила Ариэль, хотя ее внутреннее возмущение противоречило спокойному тону ее голоса.

Брюс кивнул и уехал.

— Я восхищаюсь вашей терпеливостью, Ариэль. Боюсь, что мне ее не хватает, особенно когда дело касается этой пары.

Ариэль повернулась к Дилану. Он стоял сразу за ней, и его близость лишала ее присутствия духа.

— Я… — она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, — я стараюсь не обращать на них внимания, насколько это возможно, хотя должна признать, что временами это слишком тяжело. Интересно, сколько я смогу так выдержать?

— Если вы выйдете за него замуж, — заявил Дилан, — вам понадобиться терпение Иова.

— Да, полагаю, что так.

Она попыталась избежать его пылкого взгляда.

— Не надо, — сказал он.

Их взгляды снова встретились.

— Не надо чего?

— Не выходите за него замуж. — Ариэль обдумала эти слова, после чего ответила спокойнее, чем чувствовала.

— Дилан, вы многого не понимаете, а я не могу вам объяснить. Есть вещи, над которыми я сейчас не властна.

Ариэль медленно зашагала по тропинке. Мысли ее путались. Слишком много эмоций бушевало в ней, мешая думать.

— Будет жаль, если вы выйдете замуж за этого человека.

Она остановилась и подождала Дилана, после чего они продолжили движение в полном молчании. Наконец Ариэль снова заговорила:

— Кажется, Дейдра увлечена вами. — Дилан равнодушно пожал плечами, и она продолжила:

— Мне кажется, именно поэтому была устроена эта утренняя прогулка на лошадях. Вы часто бываете здесь?

— Почти каждое утро. — Ариэль развеселилась.

— Как предсказуемо!

Дилан рассмеялся в ответ. Его смех был теплый, как лучик солнца.

— Скорее всего, так и есть. По крайней мере, для Дейдры.

Ариэль тоже засмеялась.

— Но теперь и я знаю. И я могла бы не отговаривать ее от еще одной вылазки, во время которой мы могли бы случайно наткнуться на вас.

— Возможно, еще одна ваша лошадь могла бы закусить удила. — Его горящие веселым огнем глаза сделались вдруг серьезными. — Я бы не возражал снова спасти вас.

Не собираясь прекращать этот шутливый разговор, Ариэль сказала:

— Думаю, я бы тоже не возражала против этого, но мне кажется, что возражали бы Брюс и Дейдра.

— Они глупцы! — Улыбка окончательно исчезла с его лица. — А вы не относитесь к глупцам.

Их игривое настроение уступило место какому-то неясному напряжению, и Ариэль направила разговор в другое русло.

— Мне нравится этот парк. Хотя я предпочитаю дню ночь.

От удивления его глаза расширились.

— Вы ведь не приходите сюда после наступления темноты, не так ли? Это слишком опасно. — Поняв свою ошибку, Ариэль поправилась.

— Нет, только мысленно. Я представляю себе это место в молчании ночи. Если попытаетесь, вы можете услышать ее…

— Услышать что? — с любопытством спросил Дилан.

— Музыку джунглей. Ну, не совсем джунглей, но этот парк к ним ближе всего. Из того, что может предложить Лондон.

Она шла с высоко поднятой головой, вслушиваясь.

— При свете дня вы слышите песни цивилизации. Она вокруг нас. Разговоры людей, крики детей, ржание лошадей. Все это смешивается на фоне птичьего пения, лая собак, скрипа колес, стука копыт.

Ариэль остановилась и медленно покрутила головой, словно подыскивая нужные слова.

— А, наклонившись ниже, вы можете уловить запах цветов и даже услышать мягкое жужжание пчел за работой. Деревья откликаются на нежный ветерок, их толстые ветви раскинулись в теплом воздухе… Пыль собирается в маленькие туманные облачка, и ее запах перемешивается с запахом трав. Все это очень приятно.

Казалось, Дилану не терпелось услышать продолжения ее слов.

— А ночью?

— Ночь обладает особым очарованием. Чем-то, что не видно, не слышно и не ощущается при свете дня. Вот об этом я тоскую больше всего — черные джунгли и их тайна. Но даже здесь, по ночам, парк превращается в особенное место — место для вольных.

Вместе с воспоминанием о джунглях пришла великая печаль. Но все же она не была настолько сильной, чтобы развеять тепло в сердце Ариэль, когда та вспоминала свои ночи с Кала Ба.

— Ночью звуки не так отчетливы, как днем, — они более приглушены и мягки. Когда все затихает, вы можете услышать, как течет вода в ручьях. Ее мелодии подчеркиваются отдаленным воем собак. Звук тоскливый и печальный. Возможно, им тоже хочется побегать ночью.

Ни Ариэль, ни Дилан больше не проронили ни звука, боясь, что слова разрушат очарование. Прошла не одна минута, прежде чем она продолжила приглушенным голосом:

— В темноте свою песенку насвистывает ветер, ее тоскливый мотив куда слышнее в тишине ночи. Слышно, как треснула веточка, как идет враг… Даже прерывистое дыхание противника в ночи становится громким. Вы чувствуете едкий запах сырости у самой земли и острый аромат черных грозовых туч.

Ариэль остановилась. Ее глаза были закрыты — она мысленно представляла себе все, о чем говорила. Внезапно она поняла, о чем говорит, и, смутившись, открыла глаза.

— Извините, я заболталась. Должно быть, я утомила вас.

Ее извинение вырвало Дилана из его собственного забытья. Ее нежное признание в любви к ночи пробудило в нем странные чувства. Ему также захотелось увидеть и почувствовать ночь, как это видела и чувствовала Ариэль. Но больше всего Дилану хотелось проделать это с ней вместе.

— Разве вы не знаете, что не можете наскучить мне, чтобы вы ни сделали или ни сказали? — Легкий румянец окрасил ее щеки.

— Нет.

Дилану очень хотелось взять ее изящную руку, но он понимал, что Брюс ходит неподалеку. Он подавил это желание.

— Вы такая необычная, Ариэль.

— Это мне уже говорили, — пробормотала девушка.

Увидев, что у нее изменилось настроение, Дилан добавил:

— Я не хотел сказать вам обыденную любезность, Ариэль. — Он остановился и посмотрел прямо в ее обиженные глаза. — Вы и в самом деле просто прелесть, словно глоток свежего воздуха.