Посол вон! - Сергей Платов

— Слово? — на всякий случай поинтересовался бывший браток.

Теперь не менее яростно Гореныш закивал в знак согласия.

— Ну вот видишь, это не он.

— Да ладно, есть свидетельские показания, да и посол Тевтонского ордена Фриц Геральд Леопольд Ульрих Витольд Вольф Киндерлихт лично видел, как он вылетал с территории посольства Литовского княжества.

— Мне плевать, что видел этот киндер-сюрприз, но это был не Мотя. Я своему Змею верю.

— Больше Горынычей в Киеве нет, — резонно заметил Попович.

Солнцевский заскрипел зубами, но тут же постарался взять себя в руки.

— Ну а чего тебя-то прислали? — немного успокоившись, поинтересовался бывший борец.

— Так боялись, что буянить начнешь, — тут же признался Попович и густо покраснел.

— Правильно боялись, — хмыкнул Солнцевский. — И что там этот Курвель Вражинас требует? Возместить ему ущерб?

Тут сотник окончательно стушевался. Было видно, что весь этот разговор дается ему с большим трудом. Тем более что в последнее время его отношения с членами «Дружины специального назначения» были практически дружескими.

— Не, он требует немедленного умерщвления Гореныш а.

Услышав такое, Солнцевский выдал длинную витиеватую фразу, в которой оказалось только два приличных слова «я» и «ему». Вообще-то в последнее время в присутствии Любавы богатырь старался вообще не употреблять мат. Но тут, как говорится, случай исключительный, тем более что сама Соловейка была абсолютно согласна с Илюхой.

После того как Солнцевский немного спустил пар, в наступившей тишине вдруг раздался грохот. Это упала в обморок левая голова несчастного Гореныша. Голова средняя и правая оказались посильнее и стойко вынесли такой нелепый приговор.

— Не боись, Мотище, — подбодрил любимца Солнцевский. — Я скорее этого Курвеля умерщвлю, чем с твоей шкуры хоть одна чешуйка упадет.

Малыш с благодарностью посмотрел в глаза хозяина и даже пару раз махнул хвостом, на большее его не хватило.

— Всем оставаться на местах, никуда не уходить, я к князю! — объявил Илюха и в сопровождении Алеши Поповича и богатырей его сотни вышел прочь из дома.

— Вы в своем уме?! — ревел бывший браток, забыв о всяческой субординации. — Убивать несчастную животину за то, чего он не делал!

— Ты не ори на меня, а то сам на плахе окажешься! — не оставался в долгу Берендей. — Все против него: и следы, и свидетели!

— Да сговорились они все!

— Есть еще и независимый свидетель — посол Тевтонский.

— И с ним сговорились! — продолжал гнуть свое Солнцевский.

— Да не могут они сговориться! В настоящий момент тевтонцы с литовцами в контрах.

— Я не знаю, кто с кем в контрах, но Мотя этого не делал! Он мне сам сказал, и я ему верю!

Берендей открыл было рот, чтобы достойно ответить зарвавшемуся старшему богатырю, но остановился на полуслове и устало опустился на трон. После этого он озабоченно похлопал себя по карманам и извлек на свет божий заветную флягу, которую он заиграл у Солнцевского.

— На, — буркнул князь, протягивая ее старшему богатырю.

— Вернуть, что ли, хочешь? — удивился Илюха.

— Еще чего! Глоток сделай, чтобы немного успокоиться.

Солнцевский сделал пару крупных глотков и вернул свою флягу новому хозяину. Тот в свою очередь также приложился к горлышку и торопливо спрятал ее за пазухой.

— Ты пойми, я же сам на месте происшествия был и со свидетелями беседовал тоже сам. Твоего Моти рук это дело.

— Он не мог, — упрямо отозвался богатырь. — А если бы сделал, то честно мне признался.

— Ты с ним как общаешься-то?

— Не знаю, — пожал плечами Солнцевский. — Но я как-то всегда точно знаю, что он мне хочет сказать. Словно он сам эти мысли мне в голову помещает.

— Понятно, — протянул Берендей. — Но для общения с послом таких доводов будет маловато. Этот Курвель чуть ли не войной грозится, если я меры не приму.

— Слушай, а давай я с ним поговорю! — взвился Солнцевский. — С глазу на глаз, как мужчины!

— Тогда точно войны не избежать.

Пропустив еще по глоточку и намолчавшись вдоволь, собеседники были вынуждены перейти к самой тяжелой составляющей разговора.

— Что делать-то будем? — начал Берендей.

— Я Мотю в обиду не дам, — упрямо отозвался Солнцевский. — И прибью каждого, кто захочет его обидеть.

— Я должен отреагировать на случившееся, — устало констатировал факт Берендей. — Завтра к вам в «Чумные» придет стража за Змеем. У тебя в запасе есть только ночь.

Илюха удивленно вскинул бровь и уставился на князя.

— А ты что думал, у меня сердца нет? — в свою очередь также удивился тот.

— Да нет, не думал, — пожал плечами Солнцевский. — Спасибо, ночи вполне хватит. А уж потом я разберусь, кто это мою зверушку подставить хочет.

— Ты уж поосторожнее будь. Я, конечно, к вашей команде отношусь очень хорошо, но и я не смогу закрывать на все глаза. Сам понимаешь, бояре, иноземцы, большая политика.

— Понимаю, — пожал плечами Солнцевский, — работа такая.

— Да, и еще, — остановил богатыря князь, когда он уже собрался уходить. — На людях не вздумай со мной так разговаривать и тем более орать. А то для поддержания престижа придется тебя казнить.

— Нечто я без понятия? — удивился Илюха. — Поляну видим.

С этими словами старший богатырь с силой пнул дубовую дверь. И не то что он напоследок хотел похулиганить, а просто он точно знал, что за ней окажется Микишка. Так оно и оказалось. Дьячок получил мощнейший удар и с криком отлетел к противоположной стене. Тут ему надо отдать должное, несмотря ни на что, он тут же вскочил и, прикрывая рукой заплывающий глаз, заверещал:

— Да что же это деиться-то, люди добрые?! Прямо средь бела дня человека при исполнении прибить пытаються! А еще честных людей всякой животиной трехголовой травят!

Отвечать вздорному дьячку Солнцевский не стал, банально не было времени. Так что подавив жгучее желание дать ему хорошего пинка, старший богатырь отправился восвояси. В его стриженой голове уже созрел план. Не бог весть какой, конечно, но на данном этапе сойдет и такой. Сейчас главное, чтобы Мотя был в безопасности. А уж потом разберемся, кому жить надоело на белом свете.

Уже на выходе из терема вдруг кто-то неожиданно схватил его за рукав косухи. Солнцевский резко обернулся и буквально нос к носу столкнулся с Алешей Поповичем. Бравый сотник, судя по всему, очень переживал, что именно ему пришлось выполнять задание князя.

— Слышь, Илюх, — начал он. — Ты того, не обижайся, в общем.

— Да ладно, при чем здесь ты?

— И знаешь еще что? Сегодня моя сотня караул несет, так на северных воротах будут молодые богатыри стоять. А они перед рассветом вздремнуть любят и совсем не видят, кто мимо них из города выбирается.

— Спасибо, — искренне поблагодарил сотника Илюха и крепко пожал его руку.

«Чумные палаты» встретили старшего богатыря настороженной тишиной. С момента поселения здесь такого еще не было. В горнице царила подавленность и гробовое молчание. Изя сидел за столом и буравил взором стену, Соловейка, расположившись рядом со Змеем прямо на полу, задумчиво чесала ему брюхо. Несмотря на это Гореныш выглядел несчастным и скукоженным.

Хлопнула дверь, и все с надеждой уставились на Илюху. Тот не стал тянуть резину и сразу вывалил на друзей все новости.

— Пока отстоять Мотю не удалось. Завтра поутру за ним придет конвой.

Все вздрогнули и испуганно переглянулись.

— Значит, к утру Гореныша здесь быть не должно, — заметив реакцию друзей, тут же добавил Солнцевский. — Слушай, Любава, а не хочешь ли ты прокатиться до твоей разбойничьей заимки?

Соловейка удивленно вскинула брови и осторожно, словно опасаясь подвоха, ответила:

— Да, в общем, можно.

— Вот и чудно. Значит, собери побольше еды нашему проглоту, под утро тронемся. Но бери только сухпаек.

— Чего? — не поняла Соловейка.

— Ну то есть то, что долго не испортится, — пояснил Солнцевский и обратился уже к своему трехголовому любимцу: — Ну что, потерпишь недельку без горячего и в одиночестве?

Вместо ответа Гореныш со вздохом поднялся, доковылял до своего хозяина и уткнулся всеми тремя носами ему в ногу.

— Да ладно, не на век же прощаемся! Отдохнешь пока на чистом воздухе, налетаешься вдоволь, сорок погоняешь, а мы тут разберемся и с потерпевшим и со свидетелями. Глядишь, и обвинения снимутся...

Мотя приподнял среднюю голову, потянулся к Илюхе и благодарно лизнул его в щеку. В это же мгновение в голове бывшего братка материализовалась фраза Змейчика: «Хозяин, честное слово, я никого не трогал и всю ночь проспал в амбаре!»

— Да я верю, верю, — тут же успокоил любимца Илюха, — и никому тебя в обиду не дам.

— А мне что делать? — тут же влез мрачный Изя. — Что страже-то мне сказать?