Журнал «Вокруг Света» №06 за 1977 год - Вокруг Света

С небольшого расстояния руины представлялись неким фантастическим творением природы, однако, приблизившись к ним, Джордж и я с удивлением поняли, что они воздвигнуты рукой человека. Прилив был высок, и нам удалось ввести наше каноэ в узкий канал — такой тесный, что в некоторых местах мы не могли бы разминуться с другим каноэ... На протяжении многих ярдов мы плыли между двух стен, столь близко расположенных друг к другу, что до любой можно было дотянуться веслом. Высота их достигала десяти футов; местами стены были сильно разрушены, но кое-где хорошо сохранились. На вершинах их простирали свои ветви кокосовые пальмы и реже хлебные деревья, создававшие густую и освежающую тень. Это было царство глубочайшего покоя — ничего живого, кроме нескольких птиц, мы не заметили. Как только была найдена удобная пристань, где стены немного отступали от берега канала, мы высадились на сушу, но бедняга туземец, сопровождавший нас, казалось, совсем потерял голову от ужаса, и никакими силами нельзя было заставить его покинуть каноэ. Стены замыкались кругами, но когда мы перебрались через них, то внутри не нашли ничего, кроме деревьев и кустарников; ни одного следа ноги человека, ни единого признака того, что человек когда-либо посещал это место. Мы обследовали кладку стен и обнаружили, что они состоят из камней различных размеров, от двух до десяти футов длиной и от одного до восьми футов толщиной. Вернувшись к каноэ, мы засыпали нашего туземца вопросами, но единственным ответом, который получили, было: «Аниман» (1 Аниман — духи в понапейской мифологии.).

По представлениям понапейцев, эти руины, которые они называют Нан-Мадол, были обиталищем духов, и, когда на следующий день О"Коннэлл собрался вновь посетить и тщательно обследовать эти циклопические развалины, островитяне ни за что не хотели отпускать полюбившихся им гостей в это «смертельное» путешествие. Они утверждали, пишет О"Коннэлл, что злые духи «не позволят мне уйти живым, если я вторгнусь в их святилище... Мы с Джорджем просто силой пробились к нашему каноэ под причитания: «Вы умрете! Вы хотите слишком много увидеть! Вы погибнете!»

О"Коннэлл и Кинан как раз и хотели как можно больше увидеть и понять. Нан-Мадол загадывал множество загадок, на которые мореходы не могли найти ответа, и О Коннэллу оставалось надеяться лишь на то, что «люди, знакомые с восточными древностями, посетят его и, быть может, сумеют по сходству этих руин с руинами какого-нибудь древнего народа определить происхождение здешнего племени».

Книга О"Коннэлла наделала много шума, а сам он стал знаменитостью. (Правда, весьма своеобразной — газеты прозвали его «Татуированным человеком», и публика валом валила в цирки, где он демонстрировал свою татуировку.) Но прошло еще более семидесяти лет, прежде чем ученые, как надеялся «Татуированный человек», всерьез заинтересовались Нан-Мадолом. В 1910 году Понапе посетил немецкий археолог Пауль Гамбурх, который выяснил фольклорную версию сооружения «тихоокеанской Венеции». В незапамятные времена, гласила местная легенда, два брата — Олсифа и Олсофа — каким-то образом захватили власть над всеми пятью племенами острова. С целью упрочить единство островитян они задумали воздвигнуть гигантский культовый центр, посвященный духам — добрым и злым. А поскольку понапейцы были народом мореплавателей, решили построить это святилище как можно ближе к морю. Поэтому-то и поныне. в часы прилива на «улицах» Нан-Мадола бурлят океанские волны.

Пауль Гамбурх выявил и другую версию, согласно которой приблизительно, в 1400 году нашей эры вождь одного из понапейских племен стал королем всего острова и приступил к сооружению Нан-Мадола. С тех пор и стал Нан-Мадол религиозным центром острова. Ученым, удалось также установить, что еще в 1800 году в Нан-Мадоле устраивались ритуальные обряды в честь священной черепахи.

Именно поэтому приступивший к «новому» открытию Нан-Мадола американский этнограф Сол Ризенберг, несколько лет назад обративший внимание на записки О"Коннэлла, считает, что построили Нан-Мадол предки современных островитян. Одним из доводов, подкрепляющих его убежденность, служит тот, что понапейцы использовали Нан-Мадол как святилище, как место для «ежегодных религиозных празднеств».

Но здесь многое непонятно. Постройка Нан-Мадола, судя по всему, была делом невероятной трудности. Карьер, из которого брали базальтовые плиты, находится в тридцати милях от святилища, на противоположной стороне острова. Только лишь для транспортировки этих плит при отсутствии, всякой техники потребовалось бы огромное количество рабочих рук. Да еще надо понять, как осуществлялся подъем базальтовых «бревнышек», вес которых нередко доходит до 25 тонн, на высоту трех-пятиэтажного дома. Ведь высота стен, в среднем равная девяти метрам, местами достигает восемнадцати метров, а толщина доходит до трех с половиной метров. Это тем более загадочно, что в Тихом океане, кроме Нан-Мадола, только на острове Пасхи воздвигались циклопические сооружения.

Поэтому-то и появилось предположение, что Нан-Мадол построили не прямые предки современных понапейцев, а пришельцы. Согласно этой версии около 750 года нашей, эры происходила великая миграция индонезийцев на восток. Индонезийцы могли принести технические знания на острова Тихого океана, в том числе и на Понапе. Пришельцы вполне могли поработить островитян и использовать их как рабочую силу для строительства гигантского святилища.

Появилась также и «катакликтическая» гипотеза, согласно которой когда-то Нан-Мадол стоял на суше и его «венецианские» каналы были обычными улицами. Ученые, придерживающиеся такой теории, предполагают, что Нан-Мадол — остаток некогда огромного и населенного высокоразвитым народом континента, в незапамятные времена опустившегося в океанские глубины. В доказательство своей теории они приводят тот факт, что на весьма удаленных друг от друга островах Тихого океана зачастую совершенно одинаковая флора и фауна. Наверное, будут и новые догадки о происхождении таинственных развалин, покуда ученым не удастся докопаться до истины. Именно докопаться, так как планомерных археологических раскопок на острове не проводилось.

...Каждый вечер лучи заходящего солнца окрашивают в пурпур густую зелень на вершине горы Монте-Санто, а на южной оконечности острова могучий океанский прилив врывается в каналы загадочного города-святилища.

Волны разбиваются об источенные временем, водой и ветром огромные базальтовые плиты и теряют свою голубизну, а шипящая пена вздымается все выше и выше в обиталище «терпеливой тайны», как в одной из публикаций был назван Нан-Мадол.

М. Цыпкин

Ранголи — песком изображенное

Каждое утро по пути в университет, проходя мимо коттеджей преподавателей и бедняцких лачуг, жмущихся вдоль дороги, я обращал внимание на то, что вокруг даже самого невзрачного жилища очень тщательно подметено, а перед входом изображен узор, иногда простой, а подчас замысловатый. Над каждой дверью — гирлянды цветов. Цветы висели несколько дней, засыхали, их меняли, а узор обновлялся каждое утро. Этот орнамент, высыпанный порошком, чаще всего белым, — один из видов традиционного индийского декоративного искусства.

Именуется он «ранголи» — «высыпание». Ранголи — ежедневный радостный ритуал в жизни индийской семьи. Особенно старательно украшают вход в дни праздников или если ждут гостей. Как-то — уже дома — в одной из телевизионных передач я услышал, что узором у двери жена выражает свою любовь, уважение, покорность мужу, хозяину дома. И такое толкование вероятно: ведь узор этот высыпают женщины. Но мне кажется, что это слишком узкое объяснение искусства ранголи.

В Индии мне приходилось видеть, как в праздники брахманы раскрашивают полы в храмах, служащие — в учреждениях, дети — в школах. В домах отводят специальную комнату для совершения обряда «пуджи» — благодарственной молитвы. У каждой пуджи свой узор ранголи на полу.

Для этих узоров продают даже специальные трафареты: остается только засыпать их порошком. Пакетики порошка — растертого разноцветного камня — продаются целыми наборами. В обычные дни орнамент ранголи высыпают для того, чтобы открыть двери дома для счастья, удачи, радости. Кроме того, это дань уважения каждому, кто приходит в дом. И соседи в гороДах и селениях даже соревнуются, кто лучше украсит свой вход.

Иногда в Индии устраивают выставки-конкурсы на лучший оригинальный орнамент. Я был на одном таком конкурсе ранголи в Калькутте, куда съехались участницы со всех концов страны. Узоры высыпали на цементном полу огромной открытой террасы вокруг стадиона, прямо на глазах у зрителей.