Охранитель - Виталий Иванов

11. ТЭК дает львиную долю национального продукта. Отсюда концепция «Россия — энергетическая держава». Речь ни в коей мере не идет о том, что надо быть и оставаться «сырьевым придатком». Задача в том, чтобы, максимально используя наши возможности, развить их и качественно улучшить наш ТЭК, причем не только путем закупки оборудования на Западе. Для начала мы должны научиться добывать нефть и газ более современными способами. Ведь, к примеру, наши нефтяники не умеют работать на шельфе. «Нам нужны знания! Нам нужны новые технологии!»

12. В некоторых отраслях ради сохранения суверенитета необходимо преимущественное влияние национального капитала. Национальный — не обязательно государственный. ТЭК, стратегические коммуникации, финансовая система, оборонная промышленность должны быть преимущественно российскими. Остальные отрасли нужно открывать по максимуму для зарубежных инвестиций, для глубокой модернизации. «Мы должны стремиться к участию в глобальной экономике в составе новых мультинациональных корпораций. Именно многонациональных, а не транс-, сверх-, над- и вненациональных. Экономическое будущее не в исчезновении великих наций, а в их сотрудничестве».

Я не могу не согласиться с большинством сказанного. И не отдать должное последовательности Суркова — он не обошел практически ни одного важного вопроса, кроме, пожалуй, будущего социальной сферы (пенсионная система, образование, здравоохранение) и всеми забытой административной реформы. Конечно, хотелось бы еще более жестких формулировок, более правых и откровенно этатистских. Хотелось бы услышать слова о порядке, без которого невозможна демократия. И мне представляется целесообразным акцентировать больше внимания на ядерной составляющей российской державности. «Энергетическая держава» звучит хорошо, но «ядерно-энергетическая сверхдержава» — лучше. Тем более что Россия по факту именно «ядерно-энергетическая сверхдержава». Это тот случай, когда кашу маслом не испортишь.

Часть лекции посвящена оранжевой угрозе и борьбе с нею посредством формирования «национально ориентированного ведущего слоя общества», то есть переформатирования элиты. Очевидно, что эти темы наиболее важны и для Суркова-чиновника, и для Суркова-идеолога.

Он прямо объявил: наши западные друзья вполне могут попытаться организовать здесь оранжевую революцию, потому что, «если у них это получилось в четырех странах, почему бы это не сделать и в пятой?». И эти попытки явно не ограничатся избирательным циклом 2007–2008 годов.

Несколько упрощая картину, Сурков делит современную российскую элиту на «офшорную аристократию» и «полусоветскую, полукомпетентную, привыкшую к поражениям бюрократию». На самом деле можно еще больше упростить, ведь никакой четкой грани между бизнесменами и бюрократами нет. Среди первых полно бывших чиновников или тех, кто при первой возможности приобретает госдолжности для себя или своих людей, а вторые нередко владеют компаниями, активно занимаются предпринимательством. И счета в офшорных банках есть у тех и у других.

Но вернемся к схеме Суркова. Проблема «офшорной аристократии» состоит в том, что она не связывает свое будущее и будущее своих детей с Россией, чужда ей, боится ее. Но они не какие-то монстры, не враги, «все эти графы Бермудские и князья острова Мэн — наши граждане, у которых есть масса причин так себя вести». В первую очередь они боятся за свою собственность, которую никто, даже, по большому счету, и они сами не считают легитимной. По мнению Суркова, ключ к их преображению в «национальную буржуазию» — в легитимации частной собственности и в целом в «нормализации отношений между богатыми и не очень богатыми людьми». Прямо это не сказано, но ясно следует из его слов: государство, точнее стоящая у власти группа, выступает и готово дальше выступать посредником в процессе «нормализации» и легитимации (здесь главный фактор — время, чем больше пройдет времени, тем больше все привыкнут. — В. И.), защитником бизнеса от левых реваншистов и прочих поклонников массовой национализации, от тех, кто предлагает всякие идиотские меры вроде «единовременного налога на приватизацию» и т. п. В свою очередь от бизнеса ждут лояльности, как власти, так и народу, который власть поддерживает, в том числе в форме социальной ответственности, благотворительности, законопослушания.

О трансформации нынешней бюрократии в «эффективное, конкурентоспособное сообщество государственных служащих» сказано крайне мало. По сути только то, что она должна быть проведена, иначе будет плохо. Кстати, Путин в прошлогоднем послании поименовал бюрократию «надменной кастой», но тоже не назвал ни одной конкретной меры по ее «перевоспитанию», только прописал ей «учиться разговаривать с обществом не на командном жаргоне, а на современном языке сотрудничества, языке общественной заинтересованности, диалога и реальной демократии». В дальнейшем Путину или Суркову придется подробнее высказаться по «бюрократическому вопросу».

В контексте не просто «переформатирования» элиты, а уже самого ее воспроизводства Сурков затронул важнейшую проблематику образования и культуры. Лично мне особенно понравилась оценка нашей системы высшего образования, которое действительно уже давно не лучшее в мире. И действительно, «у нас же в некоторые вузы зайдешь — там такое услышишь на лекциях о России, там какие-то просто, с позволения сказать, неправительственные организации, а не преподаватели работают, которые, кажется, вот только что деньги пошли из какого-нибудь посольства взяли». По-моему, никто из российских руководителей еще не ставил так остро вопрос о недостаточно патриотическом и нередко откровенно антироссийском содержании учебных программ по гуманитарным предметам и прямой связи этого с активностью зарубежных структур.

Между тем масштабы подобной мерзости превосходят все допустимые пределы, ложь и клевета на Россию, наш народ и нашу историю льются потопом. И не только в университетах, но и в школах. Про «историческое» кино и телесериалы можно ничего не говорить. Бесспорно, в 1990-е все было намного хуже. Но «патриотизация» шла и идет стихийно, опираясь в основном на энтузиазм частных лиц и патриотических сообществ, единая и, главное, адекватная государственная политика в этом направлении не проводится. Может быть, слова Суркова означают, что теперь хоть как-то возьмутся?

Главный борец с «партией революции», с противниками преемственности режима не мог отдельно не высказаться о своих подопечных.

Сурков не употребляет само понятие «партия революции» (как и «партия стабильности»), он вообще считает, что у режима два врага — «партия олигархического реванша», которая хочет, чтобы Россия сделала шаг назад, обратно к соревновательной олигархии 1990-х, и «партия двух шагов назад» — поклонники лозунга «Россия для русских!», национал-изоляционисты.

Мне представляется, что это все-таки одна «партия», верхушка которой состоит из бывших олигархов, отставных (и оттого озлобленных и «одичавших») чиновников и потерявших статус и доходы политических дельцов. Они хотят как минимум свести счеты с Путиным и его людьми, как максимум — действительно реставрировать порядки прошлого десятилетия, пусть с каким-то upgrade'ом. Эти деятели, как правило, выжжены цинизмом и совершенно «не-идеологичны», им что либерализм, что коммунизм, что нацизм. Лишь партийные боссы связаны как-то своим публичным позиционированием (как «левые», «либералы», «патриоты»), к которому привыкли партактивы и избиратели. На среднем уровне «партии» находятся интеллектуальная обслуга верхушки, партийные и корпоративные «орги», политконсультанты, лидеры оппозиционных общественных организаций. Среди них есть как идейные, так и чистые наемники. А на низшем — активисты партий и организаций, беспартийные активисты, которые в массе, как правило, действительно «идеологические люди». Объединяет их всех одно — ненависть к действующему режиму. Никакой общей позитивной программы для среднего и низшего уровня «партии революции» нет и быть не может, в лучшем случае — набор лозунгов «за все хорошее и против всего плохого». Одни мечтают о «русской Голландии», другие о «православном Иране», третьи об «СССР-2».

Естественно, обычный рядовой левак никогда не станет бороться за освобождение Ходорковского из тюрьмы, а рядовой «национал-изоляционист» — за право Березовского вернуться в Россию. Но их могут пользовать и пользуют, покупая с потрохами их «вождей». Большинство протестных акций, которые проходят в стране, проплачиваются. Я не имею в виду, что всегда платят участникам, искренних недовольных хватает, но у организаторов почти всегда есть «бюджет». Однако стянуть все силы в кулак верхушка «революционеров» не может, поскольку и ссор внутри нее хватает, и те же партбоссы боятся шокировать своих людей призывами брататься с давними оппонентами (родинцам с либералами из СПС, например), и Кремль сложа руки не сидит.