Моя одержимость - Софи Росс

Нет, с этим определенно надо что-то делать. Еще немного, и Офелия начнет мне сниться в эротических позах.

Вспомнив, что Ася с пчелкой сегодня должны были съездить к Вике в детский центр, меняю маршрут и сворачиваю влево, едва не упустив перекресток. Звоню Левицкой, уточняю все необходимое. Губы растягиваются в улыбку, когда получаю положительный ответ на свой вопрос.

Я жду в машине на парковке, не сводя взгляда с главного входа. Офелия появляется в поле моего зрения минут через пятнадцать. Одна, без пчелки.

Вернее, блядь, не совсем одна.

Возле нее трется какой-то патлатый хрен, которому мне хочется оторвать руки лишь за то, что он этими граблями трогает Офелию.

Из машины выхожу сразу.

Ася замечает меня, идущего навстречу, и сразу недовольно поджимает губы. Говорит что-то этому хлыщу со змеями из волос на голове, и загораживает его собой, когда я оказываюсь совсем рядом.

— Что ты здесь делаешь? — шипит маленькая кошечка с вызовом, будто вместо меня перед ней предстал какой-то Квазимодо.

— Решил лично убедиться, что пчелке здесь все понравится. Имеешь что-то против?

Молчит. Не отвечает ничего. Только глаза бегают по моему лицу.

— Ась, а кто это? — влезает в разговор патлатый, трогая Офелию за плечо.

Мне даже интересно послушать, как она будет выкручиваться.

— Мой…знакомый. Ему уже пора.

Хмыкаю вслух, ясно давая понять, что никуда не собираюсь. Не для того я Асе забрасывал удочку про садик, чтобы она здесь подцепила какого-то ущербного недо-пикапера.

— Ты что-то путаешь, малышка. Сама же хотела утром встретиться, я специально выкроил пару часов. Тут неподалеку неплохой отельчик есть, съездим? — и за талию ее обнимаю, перетягивая на свою сторону.

Пацан тут же грустнеет, засовывая руки в карманы. Раскачивается на месте, переступая с носка на пятку, и окидывает Асю странным взглядом.

— Мне показалось, ты другая. Удачи, Ася, моему кошельку с его толстым бумажником не конкурировать.

Он уходит, а Офелия чуть ли не задыхается от шока. Рвется вперед, но из моих не так-то просто упорхнуть. Тем более такой симпатичной бабочке. В гневе она очень даже сексуально выглядит.

— Зачем это нужно было? — переведя дыхание, наконец-то спрашивает.

— Что не так? Отель здесь действительно есть поблизости, дела я отложил. Все сходится, солнышко.

— Но мы утром разговаривали только о Стасе!..

— Да? Перепутал что-то. Старость, Офелия, не получается все держать в голове, — оскаливаюсь, оттесняя Асю к двери.

Держу себя в руках, только потому что устраивать разврат на глазах у детей слишком даже для меня. В машину Асю сейчас не затащить, упираться начнет и вопить на всю улицу.

— Демид теперь обо мне будет думать всякие нехорошие вещи, — дуется, выпятив нижнюю губу.

— Где ты его вообще откопала?

— Он настраивал какую-то систему на компьютерах для занятий, мы разговорились и вышли прогуляться немного.

— Это был риторический вопрос, Офелия. Подразумевалось, что ты выкинешь уродца из своей головы.

Вижу, что пантера хочет выцарапать мои глаза, едва сдерживая себя. Есть все-таки в Асе какой-то скрытый огонь. Или это я на нее так влияю? В любом случае и то, и другое является приятным открытием.

— Как пчелка? Вы давно здесь? — решаю переключить на что-то более нейтральное.

— Около двух часов. Стася сейчас на уроке рисования, он закончится через полчаса.

— Посиди пока в холле, я улажу вопрос о зачислении пчелки в группу.

Только после своих слов замечаю у Аси в руках какой-то буклет. Отсюда не разобрать, что это за рекламка, а забрать не получится, потому что Офелия клешнями вцепилась в уже порядочно измусоленную бумажку.

— Развиваешь мелкую моторику? — киваю на ее руки, придерживая дверь.

— Я посмотрела цены, — быстро тараторит, проскальзывая вперед. — Спасибо за предложение, конечно, но мы со Стасей окажемся на улице, если она все же будет сюда ходить.

— У меня твоя задница сейчас прямо перед глазами, — оповещаю, заходя следом в центр. — Не советовал бы я тебе болтать всякую чушь. Соблазн слишком велик.

Аргументов в свою защиту у Аси нет, поэтому я оставляю ее в месте ожидания для родителей и поднимаюсь к Левицкой в кабинет.

С ее мужем, который и открыл этот детский центр, я знаком еще с института. Учились в одной группе, как-то сразу нашли общий язык. Сошлись на нежелании посещать лекции, но получать при этом зачеты. Выкручивались, как умели.

Катерина раньше была его секретаршей. Не той, что работает под столом. Миша долго присматривался, потом еще столько же думал, как к ней подкатить, чтобы тогда еще Макарова не заявила о домогательствах.

Теперь вот двойняшек растят.

— Так и знала, что ты заедешь, — с порога заявляет Катерина, впопыхах закрывая окно.

— Миха в курсе, что ты опять начала курить? — падаю на диван, ослабляю галстук. Не носил никогда, нечего было и начинать.

— Он не знает. И не узнает, — с намеком продавливает Левицкая. — Я берегу нервную систему своего мужа. Ты в курсе, что он тут в веганы подался? Давится своим комби-кормом, пока мы с мальчишками уплетаем мясо по вечерам.

— Бережешь нервы мужа, говоришь?

— Его все равно надолго не хватит с этим бредом. Период сыроедения мы уже пережили, я с ужасом представляю, что будет дальше, — по-хозяйски запрыгивает на стол и стреляет в меня крайне заинтересованным взглядом. — Его-о-ор?

— Левицкому будешь глазки строить. Договор сделаешь на мое имя? И оплата только от меня.

— Ну какие деньги с друзей? — отфыркивается Катерина, взмахивая рукой. — Ты мне лучше расскажи, откуда вдруг такие просьбы.

— Обычные просьбы, — пожимаю плечами. — А деньги я все-таки заплачу. Бизнес и дружбу предпочитаю разделять.

— Не утолишь мое женское любопытство?

— Пусть тебя муж удовлетворяет, Катерина, — усмехаюсь беззлобно и поднимаюсь с места, чтобы взять протянутый женской рукой договор.

Быстро ставлю пару своих подписей и забиваю реквизиты в телефоне. Совершаю перевод, чтобы потом нечаянно не забыть, и от всей своей прогнившей души благодарю Левицкую за то, что втиснула пчелку в укомплектованную группу.

Окончание занятия я дожидаюсь вместе с Асей, все это время пытаясь разговорить ее. Каждый мой вопрос — в штыки. Офелия вообще делает вид, будто мое присутствие ее совершенно не волнует.