Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла - Александр Никонов

Контрольный вопрос в голову туго думающим прогибиционистам (запретителям): отчего же вдруг после увеличения количества стволов преступность с использованием оружия резко сошла на нет?.. Вопрос этот для либерально-социалистического мозга весьма трудный, понимаю. Но и щадить не буду. Я в наш костер еще хворосту вопросиков накидаю…

…Почему в Сиднее после разоружения населения правительством преступники буквально открыли сезон охоты на граждан — количество вооруженных грабежей выросло за год на 160 %?

…Отчего в «запретительных» штатах Америки преступность выше, чем в «вооруженных»? (Если быть точным, по сравнению с «невооруженными» штатами в тех, где разрешено скрытое ношение оружия, уровень убийств меньше на 33 %, разбойных нападений меньше на 36 %, ограблений — на 37 %, тяжких телесных повреждений — на 14 %, угонов автомобилей — на 60 %, изнасилований — на 25 %.) Не иначе, ментальность у американцев от штата к штату разная! Или опять тут играет роль какой-то неведомый науке фактор?..

…В США есть несколько городов, в которых оружейное законодательство очень суровое — Чикаго, Нью-Йорк, Вашингтон, Детройт, Вашингтон. Оружие там иметь нельзя. В этих городах проживает всего 6 % населения страны. И при этом совершается 20 % всех американских убийств! Почему?..

…Округ Вашингтон отделяет от штата Вирджиния речка Потомак. Но между округом и штатом есть и еще одна — невидимая — граница. Человек, пешком перешедший по мосту через речку, попадает из зоны с запретительными оружейными законами на территорию, где оружейные законы вполне пристойные. В Вашингтоне иметь оружие запрещено, а в соседнем Арлингтоне или Александрии, например, можно. Итог: в Вашингтоне за год совершается 35,8 убийства на 100 тысяч населения, а за речкой — 1,5 убийства на 100 тысяч населения (данные за 2004 год). Вот такая вот дорога на Арлингтон. «Отчего же преступники мигрировали туда, где их не убивают?» — никак не возьмут в толк сторонники запрета оружия.

…Нью-Йорк — город с очень строгими оружейными законами. Это огромный мегаполис, финансовая столица мира, Вавилон наших дней, символ американской цивилизации. Оружейные гайки в Нью-Йорке начали методично закручивать с 1967 года. Законопослушных граждан стали лишать права на самооборону. Как же повлияла эта закрутка «вентиля»? Скорость роста преступности резко возросла. 1967 год оказался переломным — постепенно удушая в оружейном смысле мирное население, власти города тем же темпом развязывали руки преступности. Закон сохранения — в одном месте убывает, в другом прибывает… Если в 1966 году на 100 тысяч жителей города приходилось 342 насильственных преступления, то в 1967 году эта цифра подскочила до 409. В 1968 году — до 543 случаев на 100 тысяч жителей. И далее росла практически без остановок, пока не перевалила за 1000. Власти Нью-Йорка забили тревогу. Они никак не могли понять, в чем же, черт возьми, дело. Кто же развязал руки преступности?

Чтобы погасить криминальный вал, были предприняты грандиозные меры. В полицию вбухали прорву денег из бюджета города, увеличили штат, начали проводить почти боевые рейды в плохие кварталы. И наконец за двадцать лет путем огромных усилий сбили преступность до уровня начала антиоружейной кампании.

А могли бы не рвать жилы и воспользоваться флоридским опытом. Ведь чертовски показательная была история!..

После того как на Кубе захватил власть Фидель Кастро, в Америке развернулось движение в защиту прав кубинского человека. Каждого бежавшего с Кубы нелегала, пересекшего Флоридский пролив на самодельном плоту, встречали в США как героя. А таких было немало.

К 1980 году прекраснодушные американские либерал-маниловы в газетах и по телевидению раздули грандиозную кампанию в защиту бедных кубинских нелегалов. Дайте нам их всех сюда, этих несчастных политических беженцев!

Дайте немедленно!.. И Фидель Кастро вдруг согласился: а что, пожалуй, и дам. Забирайте! Американо-либералы обрадовались. Однако серьезные люди в американском правительстве (то есть близкие к практике, а не к теории) вовсе не горели желанием принимать у себя огромный поток малообразованной голытьбы, понимая, чем это может обернуться: администрация президента Картера сделала вид, что не заметила благородного жеста кубинского диктатора.

Но Фиделя уже проперло, и он настаивал: забирайте! Со своей стороны, американские демократы давили на общественность и правительство:

— На Кубе живут бедные люди. А бедным надо помогать! Вы что, не согласны с тем, что бедным нужно помогать?.. Давайте же поможем бедным! Давайте приютим их, примем с широкой душой на нашей великой родине. Ничего-ничего, родина подожмется… Главное — бедным помочь! Протянуть им, так сказать, руку помощи. Да не важно, сколько их там. Всех возьмем! Они же бедные противники режима. А бедным надо помогать…

— Но вы ведь понимаете, чем грозит жителям Флориды приток диковатых кубинских эмигрантов?

— Не смейте так говорить! Это расизм! Если вы намекаете на их возможную криминогенность, то она — дитя бедности и малограмотности. А мы воспитаем их, дадим хорошее образование, поможем пособиями…

Вот примерно такой обмен мнениями состоялся между сторонами. И этот спор напоминает мне диалог в юмористической программе «Наша Russia» между двумя героями. Один из них — Славик — вечно придумывает какие-то фантазийно-бредовые идеи и заставляет другого — Димона — их выполнять. Тот нерешительно протестует, но делает. Результат понятен…

— Димон! Давай всех кубинцев у нас тут поселим. Мы же добрые! А они бедные!

— Чёт я очкую, Славик. Думаешь, прокатит?

— Да ты успоко-о-ойся! Я сто раз так делал!..

Короче говоря, американское правительство, пинаемое с двух сторон социалистами — кубинским Кастро и американскими либеральными душелюбами, — открыло границу. И 125 тысяч кубинских эмигрантов разом пополнили население Флориды. Оказалось, хитрый Фидель только потому и согласился выпустить эмигрантов, что задумал освободить кубинские тюрьмы и психбольницы. Тем самым он убивал двух зайцев — облегчал жизнь своей стране и забрасывал бомбу в Америку. Позже Кастро хвастался, что американцы помогли ему почистить остров, забрав к себе весь кубинский мусор. В общем, в результате этой операции на побережье США высадились тысячи кубинских уголовников.

И настала во Флориде малина! В плохом смысле этого слова…

Горячие кубинские абреки словно безропотных овец стали грабить, резать, убивать местное население. Об этой ужасной эпохе Голливуд потом даже снял фильм «Лицо со шрамом». Он рассказывает о нелегкой судьбе кубинского гангстера по имени Тони Монтана, прибывшего во Флориду вместе с «преступным десантом» и прошедшего длинный кровавый путь. Роль одного из самых безжалостных гангстеров играет Аль Пачино. И играет, надо заметить, по обыкновению неплохо.

Как же властям удалось сбить вал преступности, захлестнувший штат? Причем сбить довольно быстро.

Неужели догадались? Какой умный читатель нынче пошел! И десяти примеров я ему еще не привел, а он уже просек фишку и предсказывает вперед автора!..

Ну, молодцы. Угадали! Действительно, несмотря на протесты левых, власти штата легализовали ношение оружия — пистолетов и револьверов. Результат не замедлил сказаться. Число убийств во Флориде снизилось на 36 %, а изнасилований — на 80 %! И несмотря на то что количество стволов на руках у населения резко возросло, число преступлений, совершенных с их помощью, сократилось за девять лет действия закона на 41 %. При этом в среднем по стране за те же годы уровень пистолетных убийств вырос на 24 %.

Поначалу полиция затеяла было вести отдельный учет преступлений, совершенных легальными владельцами оружия. Но через четыре года этот учет прекратили в связи с отсутствием самого предмета учета — легальное оружие преступлений не совершало, а если и убивало, то только бандитов. То есть играло на стороне полицейского оружия. Причем порой в самом буквальном смысле: было около десятка случаев, когда гражданские лица с помощью своего оружия спасали жизни полицейских офицеров.

А ведь перед легализацией американские леваки, которые добились (с помощью социалиста Кастро) превращения Флориды в самый беспредельно-преступный штат Америки, предупреждали, что оружие легализовывать нельзя, потому как бороться с преступностью насилием нельзя: «lethal violence, even in self defense, only engenders more violence» («смертельное насилие, даже в целях самообороны, приведет только к росту насилия в обществе»). То же самое, если помните, говорят и российские социал-умники: если нашим людям раздать пистолеты, страну захлестнет вал насилия.

Однако жизнь не подтвердила опасений левых — насилие (преступность) быстро пошло на убыль.

Но социал-маниловы не сдаются:

— Наверняка это не оружие повлияло на снижение преступности, а какой-нибудь еще не известный науке фактор — например, на эмигрантах благотворно сказался американский образ жизни, они осознали свои заблуждения и прекратили преступничать. Иначе и быть не может! Ведь мы знаем, что чем больше оружия, тем выше должна быть преступность! Гасить преступность раздачей оружия — все равно что тушить огонь бензином. Ведь оружие стреляет, вы же понима-а-аете!..