Князь Александр Невский и его эпоха - Василий Федорович Андреев

Несколько замечаний по поводу доклада Джона Линда 29 июня 1990 г., во время международной конференции, посвященной Александру Невскому, возникла дискуссия в связи с докладом Д. Линда[99]. В.Л. Янин и Ю.К. Бегунов выступили с возражениями в связи с его негативной оценкой достоверности русских источников о Невской битве, а именно: 1) рассказа под 1240 г. НIЛ старшего извода (Синодальный список), сохранившегося в единственной новгородской рукописи 30-х годов XIV в. (рукопись ГИМ, Синодальное собрание № 786; 2) Жития Александра Невского, написанного в 1282–1283 гг. во Владимире, в Рождественском монастыре, неизвестным иноком, младшим современником князя Александра[100].

Обращалось внимание на то, что Д. Линд, вопреки известным и никем не опровергнутым фактам истории новгородского летописания XI–XV вв., свидетельствующим о независимости текста НIЛ старшего извода от Жития Александра Невского,[101] утверждает обратное без приведения добротных текстологических аргументов.

Ошибочными выглядят высказывания Д. Линда о связи Лаврентьевской летописи с новгородским летописанием. Вопреки мнению датского исследователя, Жизнеописание Александра Невского не было включено в протограф Лаврентьевской летописи после смерти князя в 1263 г., так как оно отсутствовало в основном источнике Лаврентьевской летописи — общерусском Летописце 1305 г., переписанном Лаврентием, мнихом Рождественского монастыря во Владимире, в 1377 г.; в свою летопись Лаврентий вставил Житие Александра Невского из монастырского сборника[102]. Вторая, или Летописная редакция Жития, как это было показано в наших статьях, сложилась под пером новгородского книжника в летописном своде 1430-х годов (в протографе Комиссионного списка НIЛ) на основе двух источников: старшего Архиепископского свода, подобно НIЛ по Синодальному списку и Жития Александра Невского 1-й редакции.

Вряд ли целесообразно предложение Д. Линда «проводить полный текстологический анализ текстов Второй редакции Жития». Такой анализ уже нами проделан, и его результаты были опубликованы в польском славистическом журнале еще в 1969 г.[103] Точно так же совершенно невозможно сегодня игнорировать работы А.Н. Насонова и Г.-Ю. Грабмюллера[104]. Они досконально изучили историю живого псковского летописания начиная с предполагаемого протографа всех псковских летописей, восходящего к 50–60-м годам XV в. и опирающегося на новгородско-московский свод 1448 г. (главный источник СIЛ). Ими была показана вторичность тех текстов, которыми оперирует как первоначальными Д. Линд в своей статье. Речь идет о псковском известии о Невской битве в НIЛ и ПIIIЛ, которое не зависит от текста Жития и восходит к новгородскому своду типа НIЛ старшего извода. Таким образом, Д. Линд не имеет опоры в источниках для противопоставления псковских известий новгородским летописным известиям как более интересных или аутентичных.

Согласно всем имеющимся древнерусским источникам, у нас нет никаких фактических данных для сближения текстов о Невском сражении НIЛ старшего извода и Жития Александра Невского. Между тем Д. Линд утверждает, что «текст Синодальной рукописи имеет много общего с Житием». «Половина всех текстов в Синодальной рукописи идентична текстам НIЛ младшего извода» по весьма простой причине: протограф НIЛ старшего извода был прямым источником НIЛ младшего извода. Поэтому нельзя оперировать текстами НIЛ младшего извода как аутентичными для XIII и XIV вв., потому что они испытали влияние и других источников, а не только одного старшего Архиепископского летописания (это, кстати сказать, убедительно показано А.А. Шахматовым[105] и Д.С. Лихачевым[106]). И наконец, «с хронологической точки зрения» мнение Д. Линда также оказывается неверным, так как часть Синодальной рукописи под 1240 г. написана рукой третьего писца не во второй четверти XIV в., а во второй половине XIII в. Этот почерк принадлежит вполне конкретному книжнику — пономарю Тимофею из церкви святого Якова, что на Добрыне улице в Людином конце Новгорода Великого[107]. Именно об этом и сообщил В.Л. Янин присутствовавшим на дискуссии в Ленинграде ученым, что убедило всех в том, что в живом новгородском летописании Софийского владычного двора и новгородских церквей XIII в. не было ни малейших следов текста Жития Александра Невского.

Таким образом, рассказ Синодального списка под 1240 г. является достаточно цельным, современным событиям и аутентичным источником, опирающимся на устные рассказы участников Невской битвы. Что же касается сообщений об убитых — шведском воеводе Спиридоне и шведском епископе (без имени), то эти сведения могли быть даны понаслышке: шведы сами увезли трупы своих «вятших мужей», и новгородцы не могли проверить, кто же действительно пал в этой битве из числа врагов; что же касается своих павших воинов, то все их имена были перечислены в летописи. Сейчас нельзя сказать, насколько достоверны эти сообщения, так как их нельзя ничем подтвердить и ничем опровергнуть. То же самое необходимо признать в отношении участия в битве норвежцев: был их отряд или не был на Неве? Во всяком случае Синодальный список заслуживает доверия. Д. Линд и сам был вынужден признать, что «Синодальная рукопись, возможно, сохранила информацию из оригинальной летописи о битве».

Итак, совершенно немотивированным выглядит сейчас главный вывод датского исследователя, который звучит так: «Из общего анализа русских источников о битве кажется, что шведская кампания и битва на Неве были раздуты. В действительности, возможно, имело место не более чем нападение небольшого отряда, даже меньшее, чем нападение в 1164 г. на Ладогу, описанное детально в новгородских летописях, а с 1330 г. оно выросло в событие национального значения, затмевающее собою даже Ледовое побоище». При чем здесь 1330 год? Отмеченный выше 1330 год не имеет никакого отношения к возникновению в XIII в. двух различных, не зависящих друг от друга текстов о Невской битве. «Побуждение включить Житие в Архиепископскую летопись, усиливая описание Невской битвы, — продолжает Д. Линд, — возможно, возникло из-за серьезного кризиса, переживаемого Новгородом на Неве в начале XIV в.». Здесь, во-первых, излишне категоричным выглядит заявление о кризисе новгородской политики на Неве в начале XIV в.: никакого кризиса не было, когда рать великого князя Андрея Александровича, сына Невского героя, разбила у Ландскроны шведское войско в 1300 г. и срыла до основания эту крепость. Во-вторых, Д. Линд перепутал XV век с XIV-м: включение Жития Александра Невского в состав летописи Софийского владычного двора произошло в 30-е годы XV в. и никак не раньше! В-третьих, «побуждение» летописца еще не означало, что он немедленно приступил бы к переписке Жития в летопись. Для этого были необходимы соответствующие основания и условия. А в Новгороде начала XIV в., в условиях ожесточенной борьбы различных групп боярской олигархии за власть, еще не возникала возможность почитания святого благоверного и великого князя Александра Ярославича Невского[108].

Одним словом, появление двух источников о Невской битве в XIII в. не имело никакого отношения к событиям XIV в. и не может быть исходя из них объяснено. Другое дело — победа Александра Ярославича на реке