Дрозд - Кирилл Алексеевич Простяков

Владислав снова обернулся на Руслана, как будто этот взгляд для него станет последним. Он подошёл к Григорию по его желанию и теперь стоял уже чуть ли не в дюйме от его кривоватого носа.

– Да, испоганила тебя жизнь… – проговорил Григорий и даже взял обе щеки Владислава в руку, слегка повернув лицо на другую сторону, чтобы увидеть все побои более детально. Но Владислав не сумел это вытерпеть и отцепил его руку. Григорий ему ничего не сказал на данную дерзость, а продолжил спрашивать: – Так, кто тебя послал?

– Никто, – продолжал он выгораживать Руслана.

– Что-что? – словно не расслышал Григорий, приблизив к Владиславу своё правое ухо. – Повтори-ка ещё разок, но более чётко.

– Никто…

Григорий схватил Владислава за куртку и, резко ударив тому по лицу, принялся ломать его предплечье ногой. Владислав закричал от невероятной боли, но после того, как кость была сломана, Григорий отпустил его и с той же резкостью, заметив, как Руслан убегает из «Аллеи», направил рыжего парня с автоматом прямиком за ним. Григорий видел лицо Владислава, сдавливающего собственные зубы, чтобы лишний раз не испустить громкий вопль. Но те муки, которые он сейчас чувствовал, ему просто не хотелось пережить. Он предпочёл сдаться. Его тело было измучено. Владислав понимал, что устал. Что в паре метров от смерти.

– Терпишь, да… Стараешься подавить боль внутри. Но ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что это невозможно.

Морозов присел на корточки рядом с Владиславом.

– Буду честен хотя бы я. У меня вызвало уважение то, что ты проявил верность Руслану. Верные люди – это похвально, это здорово, они мне нравятся. Но ты и сам должен понимать, что человек имеет выбор. Неужели тебе не пришло в голову спросить у него обо всех подробностях, а после добросовестно отказаться, а? Это же проще, чем потом лежать с переломанной рукой в грязной луже.

Владислав елозил по слякоти, вокруг него словно пропадало всё пространство, все дома и гаражи. Рядом остался только Григорий, который надавил ему на кадык своей ладонью.

– Я вас обоих заставлю заплатить за это. Но не деньгами, нет… Деньги мне не нужны от вас, да и к тому же, вы их вряд ли имеете. Я заставлю тебя заниматься тем, что будет велено. Вы оба будете решать мои, – показал он своим пальцем себе в грудь, – проблемы. Если попытаешься уехать из этого города или хоть немного мне навредить – умрёшь. Запомни, Владислав, теперь ты в моей власти. И это будет до тех пор, пока я не увижу, как ты на самом деле задыхаешься. Auf Wiedersehn…

ГЛАВА VI. Окно из ресторана

«Предприниматель, как и хирург, должен уметь делать больно. Не все на это способны, и далеко не каждому это по душе» – Владимир Потанин.

«ПРОШЛО ЧЕТЫРЕ ДНЯ»

Обстановка в затянувшемся молчании начала постепенно разлагаться. Однако Владислав и не желал даже слушать своих друзей, сидевших рядом с ним. Он тоскливо и будто бы почти с наслаждением глядел на окно со стекающими по нему каплями холодного дождя, в которые вонзался неоновый свет разных ярких, завораживающих оттенков. Этот по-настоящему осенний вечер не мог закончиться чем-то приятным, когда мрак за окном сменился полнейшей темнотой, где только жёлтые фары от машин, чьи колёса брызгались водой из лужи, могли осветить дорогу возле этого места. Но фары не способны осветить внутренний мир в этом человеке, страдающем от собственных воспоминаний и единственного факта, что теперь он вынужден решать чужие проблемы своей шкурой. До Владислава уже дошло не только это. И после прошедших нескольких дней он окончательно закончил свою мысль. Так просто ему не выйти из этой игры.

Владислав собрал в ресторане, где продавали фастфуд, своих знакомых, с которыми он когда-то обучался в одном классе, хоть и не со всеми. Кое-кто из присутствующих всё ещё завершает школьное образование. Однако эти знакомые, называемые им всегда товарищами, не потрудились явиться в это место и поговорить с ним. Они ещё не знают, зачем же именно он пригласил их сюда. У них уже было к нему много вопросов. Эти люди давно не видели Владислава, лишь общались с его братом и изредка спрашивали, как у того дела, как он поживает… Евгений же отвечал одну и ту же фразу: «У него бы и спросили». Все они оставались в неведении, почему Владислав слишком редко с ними общается, почему он не отвечает, пускай и не на бескорыстные, но всё же на дружеские звонки. И сейчас, когда появилась способность всё узнать, Владислав отмахивался и лишь тянул главную тему своего разговора.

За столом у самого окна сидело всего четверо его знакомых. Один из которых, Василий Догодеев, получивший кличку «собака», имевший большую круглую голову, на которой помещалось не совсем привлекательное лицо, даже слегка глуповатое, однако нисколько не делающее его глупым на самом деле, сидел в конце, перед Львом, спокойно беседуя с ним, пока все остальные делали ровно то же самое.

Льва Попова зачастую предпочитали бояться из-за его внешнего вида, так как этот парень обладал очень широким и слаженным телом, громким голосом и довольно скверным характером. Такой человек вряд ли будет приятен при первой встрече. Говорил он всегда резко, предпочитая высказываться прямо в лицо, часто обижаясь на, порой, даже самые безобидные слова, и всё время разговаривая о деньгах, которых ему так сильно не хватает в этой жизни. Как, в прочем, и многим людям.

Напротив Владислава сидел Дмитрий Зябликов, или по-простому зовущийся всеми Зябликом, а иначе являющийся троюродным братом Василия, приехавшим около пары лет назад из другого города. Он самый младший из всех присутствующих здесь, заканчивая лишь десятый класс. Когда же Василий презентовал своего брата, все и понятия не имели, что у Василия таковой имелся, и хотели бы и дальше об этом не знать, ведь Зяблика они предпочитали обходить стороной, всё время цепляясь к его словам, которые он говорит из чистой глупости, или же высказывая свои невнятные мысли. Почти рыжий, он и своим видом особо не привлекал внимания, возможно, даже вызывал неприязнь. Не говоря уж и про его склад ума.

Рядом же с самим Владиславом, справа от него находился его хороший друг, по имени Егор Нитвиенко, обучающийся на первом курсе промышленно-экономического колледжа. И Владислав дружил именно с этим человеком из всей данной компании не просто из надобности иметь хоть кого-нибудь ещё, кроме Александра, но и по той причине, что только Егору он доверял всё самое ценное в своей жизни, и что один лишь Егор в этой компании знал об утрате Владислава. Сам же Нитвиенко был высокого роста, выше самого Владислава на несколько сантиметров, одевался просто и не выделялся, лишь иногда, когда есть повод. Пускай Егор и не знал всё на этом свете и ему не милы были книги, однако его характер позволял ему верить. Как и верил ему Владислав.

Когда приглушённая и почти незаметная музыка на фоне ресторана пыталась разбавить погоду за окном, состоящую из вечного ливня и печали, ребята общались друг с другом, словно Владислава здесь и не было и пришли они не по его приглашению. Он видел, как они с набитыми ртами выговаривали непонятные слова и как запивали всё это газированной водой. Стало заметно шумно, музыка чуть ли не ускользала от ушей Владислава и переставала быть такой расслабляющей. Он решил послушать разговоры своих знакомых, малость двинув голову от окна.

– …Вот. Так что найти работу стало непривычно трудно. Как помню в прошлом году… – говорил Василий. – Ну ничего сложного. Приходишь в молодёжный центр, дают тебе задание, мол, иди район весь убери от мусора. И ты каждый день встаёшь по утрам и шагаешь по улицам, грязь собираешь. И польза ведь есть и деньги платят, пускай и не раскошеливаются на тебя. А сейчас… – в самом конце он отчаянно вздохнул. – Чёрт бы их побрал. Все вакансии заняты, деньги у всех кончились, мест вообще нет, работает из двадцати прежних меньше десяти человек, бедность, нищета… Полный облом. Мне уже девятнадцать, а я всё ещё даже работу отыскать не могу. И плевать уже какую, вот ей-богу, хоть грузчиком быть. Я бы и дальше улицы чистил…

– Называй вещи