Ночь, придуманная кем-то - Александр Щёголев

Ужасная догадка явилась слишком поздно…

Впрочем, вероятно, наоборот — догадка оказалась очень своевременной, поскольку зайти внутрь гости не успели. Как и в прошлый визит, дверь кабинета проректора была приоткрыта. Свет, вырывавшийся в щель, чудесным образом делал видимым большой отрезок ректорского коридора. А вот радио на этот раз не играло. Ночь, передачи по трансляции уже кончились. Герой взял героиню за локоть и застыл на месте.

— Слушай! — свистяще прошептал он. — Ворота в четвертом дворе закрыты на висячий замок!

— Ну и что? — ответно прошептала она.

— Их можно было закрыть только изнутри!

Она молча смотрела из темноты, осознавая сказанное.

И тут — неудержимый порыв вытолкнул дверь на полную. В струе ослепительного света возникло мощное туловище:

— Эй, есть кто-нибудь?

Тот самый парень. Убийца. Мучительно щурится, ничего не видит впотьмах.

— Бежим, — кратко сказала Жанна, но ее решение запоздало: парень уже разобрался со своим зрением, выпрыгнул в коридор и поймал Игоря за руку.

— Спокойно, — удивился он. — Вы кто?

— Мы… — ответил Игорь, — это…

Попытался выдернуть плененную конечность, вспомнив, как там учили на уроках физкультуры.

— Ну-ну-ну! — ухмыльнулся парень и сделал рукой движение противоположного знака. Собеседник споткнулся, влекомый потоком бычьей силы.

— Пустите, — слабо сказал Игорь, — ну, пожалуйста…

Сказал с такой неповторимой тоской, что парень замер на секунду. Посмотрел на жертву — беззащитную, освещенную с ног до головы. Затем еще раз посмотрел, внимательно. И что-то изменилось в его лице.

— Понятно, — широко вздохнул он. — Вот, значит, в чем дело-то…

Жанна не дала ему закончить мысль. Она слегка присела, наклонив корпус, и выполнила изящный «шпагат» правой ногой. Конец «шпагата» попал парню в переносицу — точно носочком кожаной кроссовки. Он влетел обратно в кабинет и схватился ладонями за лицо, Игорь же остался снаружи, впечатавшись по инерции лбом в косяк. Тогда Жанна с размаху захлопнула дверь и навалилась на расшатанную тысячами посетителей рукоятку.

— Беги!

— Куда! — простонал Игорь, плохо соображая.

— Торт доедать!

— Нет, — всхлипнул он. — Без тебя — нет.

Дверь яростно содрогнулась:

— Вы, сволочи! — внутри кабинета бушевала стихия.

— Дурак! — крикнула Жанна. — Беги, этот жирный меня не догонит!

Дверь ходила ходуном. Игорь развернулся и побежал. Тьма стремительно понеслась навстречу. Сзади ревело чудовище и трещали прутья клетки. Потом сзади донесся топот, но уже приглушенно, где-то очень далеко. Паркет ускользал из-под ног. Воздух не вмещался в горле, мешал дышать. Движением управлял автопилот, потому что мозг не мог забыть дверной косяк и вопль: «Беги!» В ушах тяжело ворочался огромный молот. Кафедра казалась недостижимой, как звезда. И вдруг выяснилось, что кафедра вокруг, что в глаза бьет ставший родным фонарь, что за спиной наконец-то не пронзающий насквозь ужас, а нормальная мирная стена, увешанная распоряжениями и расписаниями… Игорь дополз до дивана, упал на мягкое, сотрясаемый вернувшимся дыханием.

Жанна влетела, как шаровая молния. Горячая, искрящаяся.

— Ты здесь? — взорвалась она.

— Йес, — откликнулся он.

Она провернула ключ в замке и некоторое время молчала, шумно дыша. Затем сообщила:

— Я — в левый подъезд, а он — через первый двор, дурак… Опять в жижу вляпался, шикарно брызнул…

Еще помолчала и вспомнила:

— Домой не звонил?

Действие № 1: КОМНАТА СОСЕДА

Невесомую паутину мыслей оборвал посторонний звук. Звонок в дверь. Далекий, чуть слышный. Ночью! Александр сорвался с нагретого унитаза, хотел было поскакать в прихожую, но вовремя обратил внимание на свои руки. Один его кулак сжимал самодельный «электрический стул», другой — баллончик. Звук повторился. Александр распихал улики по карманам штанов, и только затем освободил коммунальную уборную — от себя телесного и бестелесного.

Как ни странно, мальчик был не первым, откликнувшимся на зов ночного звонка. Дверь уже открывал дядя Павел. Он зачем-то держал в руке гигантскую связку ключей, хотя для такого простого дела они были явно лишними. Сосед уверенным движением клацнул ригельным замком, будто затвором винтовки, и вытолкнул дверь наружу.

— Что надо? — бросил он куда-то туда, в лестницу.

Ответили ему немедленно, причем в полную силу. Но без использования слов. Сосед, увы, не успел подготовиться — отлетел назад, споткнулся, грохнулся, тут же начал подыматься, согнувшись в животе и мучительно кашляя. Александр оцепенел. Когда же в тусклую прихожую просочились два атлетически скроенных призрака, ему стало ясно, что это все, конец. Сейчас случится что-то ужасное. Однако шевельнуться не получалось — как во сне. Призраки деловито взяли дядю Павла под руки и поволокли на лестничную площадку. И вдруг — глухой вопль донесся снаружи. Точнее, серия коротких воплей, сочное хрюканье, топот. Мальчик наконец прыгнул вперед, пытаясь заорать — бессмысленно и дико — высунулся в дверь, почти пробив голосом вату в горле, но… Но ничего особенно ужасного там не было. Там была драка. Были парни в спортивных костюмах. Те же самые, двое, которые сегодня вечером уже приходили сюда. И дядя Павел, яростный, незнакомый, с поражающей воображение сноровкой действовал связкой ключей. Узкое замкнувшееся пространство бесновалось, будто бы стремясь раздвинуться. Мелькали пыхтящие тени, тяжко стонали ступеньки. «Это все из-за Игоря! — понял мальчик. — Дядя Павел нас защищает, не пускает врагов в квартиру!» Впрочем, сцена драки длилась всего несколько мгновений. Зритель выглянул вовремя, как раз когда сосед воткнул с размаху ключи прямо в разинутую пасть одного из парней, и тот прикрыл лицо руками, вяло побрел вниз, ссутулясь. Второй парень сделал какое-то очень красивое движение, но врезался грудью в стальную клетку лифта, почему-то оказавшись к дяде Павлу спиной, и вдобавок оседлал его колено, подброшенный вверх безжалостным ударом, после чего обернулся, отпустив челюсть, плавно осел на ступеньку и скорчился.

— Пошел, пошел домой, — торопливо сказал дядя Павел, вталкивая мальчика обратно. Из носа у него сочилась кровь. Он закрыл дверь и тихо прибавил: — Вот как бывает, Сашок.

Медленно побрел к себе. Усталый, измученный человек.

— Они вас, наверное, из-за Игоря… — звенящим голосом ответил Александр.

Сосед остановился.

— Что из-за Игоря?

— Ну… Перепутали, решили, что Игорь — это вы.

Родилась пауза. И тут же умерла:

— Слушай, друг, — с неожиданной энергией сказал дядя Павел, — я же давным-давно тебя в гости зову. Мать где?

— Спит, кажется.

— Тогда вперед, — он сильно взял мальчика за плечо. — Не трусь, я сегодня в одиночестве, — и коридор остался сзади.

Комната дяди Павла была маленькой. Самой маленькой в квартире, точно такой же, как спальня Бэлы выше этажом. Из-за нагромождения вещей казалась и вовсе крохотной. Помимо нормальной мебели, а именно: раскатывающегося дивана, стола и двух стульев, — здесь была аппаратура. Разумеется, видео, разумеется, аудио, комплект по полной программе, но это далеко не все. Плюс компьютер, состоящий из нескольких предметов, ужасно попсовый. Плюс осциллограф, плюс висящие по стенам пирамиды из полок и полочек, которые дядя Павел пышно именовал «стендом» — с мелкими приборами, деталями, проводами. Книг не было вообще, ни единой, вместо них всюду лежали дискеты. В общем, уютная была комната. Сосед, судя по всему, в деньгах не нуждался — благодаря своим рукам и голове, хоть и тянул должность нищего программиста в какой-то никому не известной нищей конторе. Наверное, он был патриотом своей работы, иначе не объяснить, почему до сих пор не нашел места получше. Дядя Павел обладал всем, что желала его душа. Во дворике-колодце среди прочего личного автотранспорта стояла и его машина. Тоскливыми северными вечерами к нему в гости являлись шикарные тетеньки, чтобы скрасить холостяцкую ночь. Иногда он сам одевался чуть приличнее, чем обычно, и укатывал в неизвестном направлении. У него было все — кроме собственной квартиры. Дядя Павел со своими уникальными профессиональными качествами обитал на девяти метрах, то ли не желая вырваться в светлое завтра, то ли не имея на это достаточных средств. Как, впрочем, и семья Александра, которая стояла на городской квартирной очереди с года рождения Игоря, уже двадцать четыре года. Как, впрочем, и остальные жильцы квартиры. «Самое дорогое на свете — это бесплатное», — шутил Игорь, наверное, подцепил где-то чужую мысль, писатель… Правда, за последний год настроение дяди Павла значительно улучшилось, он стал намекать, что скоро съедет отсюда на фиг — вероятно, придумал наконец, за что может брать на своей работе взятки.