Тайный агент - Сергей Баранников

— В смысле, предатели, которые откроют ворота?

— Грубо говоря, да. Великий князь высоко оценил твои успехи в этом деле, поэтому доверил тебе такую задачу.

— Надеюсь, у Великого князя найдется время выполнить свою часть договора.

— В этом можешь не сомневаться.

— Хорошо, я берусь за это дело, — произнес я после минутной паузы, хотя это и так было очевидно. — Как я понимаю, задача сохранения крепости не стоит?

— Наших сил на юге пока недостаточно, чтобы удержать ее. Вопрос стоит только в том, чтобы продержаться как можно дольше, пока не подоспеет подкрепление, и выиграть время. Уже сейчас Буранов поднял свою станицу на уши и собирает войско, Сорокин пытается выкроить резерв и просит у Великого князя о военной помощи. Самому Ростовскому княжеству здесь не справиться, поэтому пока перед нами стоит задача тянуть время и дать возможность главным силам собраться. Геленджикское укрепление подходит для этого лучше всего, потому как где, как не здесь, можно сосредоточить ударный кулак? Турки боятся, что мы переправим войска морем и ударим им в спину, поэтому не пройдут мимо укрепления.

— Это самоубийство, но я в деле.

Мы пожали руки и вернулись обратно в гостиницу. На обратном пути Серпухов не проронил ни слова, а потому мы просто кивнули друг другу и разошлись.

— Миша! — позвал меня сотник, когда я уже был готов повернуть на лестницу. — Удачи!

Я кивнул и направился в свою комнату. Удачи… Сначала они придумывают невыполнимые задачи, а потом лезут со своими желаниями. Больше всего мне не понравилось отсутствие информации. Не пойду же я в девять часов вечера в библиотеку искать информацию по крепости? Это будет по меньшей мере подозрительно, да и ни одна библиотека в такое время уже не работает.

Придется играть вслепую, потому как отбывать мне придется завтра утром с обозом, который повезет почту и провизию в гарнизон. Вместе со мной ехали несколько человек сопровождения, охранявших груз и десять дружинников, которые должны были укрепить позиции крепости.

Честно говоря, усиление так себе. С десятком одаренных можно много чего сделать, но только не против настоящей армии, в которой и своих одаренных хватает.

На этот раз мой отъезд не был чем-то тайным. Я ехал открыто в качестве младшего помощника коменданта и мог не скрываться. Мне выдали форму — парадную и походную. Недолго думая, я облачился в походную форму, чем здорово удивил остальных ребят, которые напялили парадные мундиры. Да, будет сложно. До крепости ехать было не меньше двух дней из-за неповоротливости каравана, поэтому я могу представить во что превратится их форма. От пыли чистить замучаешься, не говоря уже о том, что быстро износится.

Два дня тарахтеть в колонне! Зато можно было полюбоваться окрестностями. Одно радует — хоть местность была красивая, и посмотреть было на что. В этих местах мне бывать еще не приходилось.

Честно говоря, я надеялся, что мы будем добираться по морю — из Таганрога, но почему-то решили идти в колонне. Мужики, сидевшие рядом со мной, говорили, что боятся турецких кораблей, осмелевших в водах Черного моря.

На ночлег остановились в Тимашевске. Оказывается, это Родина того самого Тимашевского, бывшего перстом князя и погибшего в битве за Ростов. И что меня удивило еще сильнее — правильно его фамилия читается через «ё».

Тимашевские тепло встретили нас и хорошо накормили. Много расспрашивали о Ростове и той самой битве, в которой погиб член их рода. От них мы продолжили путь поздно утром и к полудню добрались до крепости.

Она раскинулась на южном мысе бухты Геленджика, который местные называли Толстым из-за высокого и крутого берега, а крепостная стена тянулась до самого города. Нас заметили еще на подходе и отправили навстречу отряд сопровождения.

Крепость оказалась невысокой — стены были высотой всего метров шесть, зато ввиду высоты холма, на котором она располагалась, с крепости открывался отличный вид на всю бухту и прилежащие земли. Взять такую крепость штурмом было непросто.

За воротами нас встречал статный мужчина лет пятидесяти с огромными бакенбардами. Его волосы были полностью седыми, но взгляд оставался живым и проницательным. На мундире красовалась парочка орденов

— Доложить о прибытии! — скомандовал он, обводя нас взглядом.

Я вышел вперед и отчитался:

— Обоз с подкреплением и продовольствием из Ростова прибыл! О прибытии докладывает младший помощник коменданта Михаил Гущин.

— Тоже мне подкрепление, — проворчал комендант, что было не совсем правильно, но я так понял, здесь на правильность внимание не здорово-то и обращали. — Вырядились в парадную форму и глотали пыль всю дорогу. На кого вы теперь похожи, клоуны? Первым делом — марш чистить форму, и только потом спуститесь на обед. А с вами, младший помощник, еще не все потеряно — вы хотя бы не догадались напялить на себя парадный мундир. После обеда вас вызовут ко мне, когда я буду готов вас принять.

Разгружать обоз пришлось нам, что мы и принялись делать. Чем быстрее справимся, тем скорее сядем обедать. Таскать приходилось от грузовиков в крепость. Справились за час. Порох, гранаты, пушечные ядра и ружья отнесли в арсенал, а провизию оттащили на кухню. Оставшиеся посылки раздали солдатам, столпившимся вокруг нас. Многие ждали посылок от родных с письмами и гостинцами. Как я понял, солдаты несли службу здесь и не сменялись уже более года.

Обед оказался очень сытным — каша с мясом, ломоть хлеба и местный жгучий соус. Да, с продовольствием мы точно не прогадаем. Проголодавшись за время поездки и разгрузки, я сам не заметил как проглотил всю порцию.

После обеда мы выбрались во внутренний двор, где собирались бойцы. Во время занятий здесь проходила строевая и физподготовка, стояли мишени, манекены и спортивные снаряды. Немного правее располагался плац, а у самой крепостной стены бойцы организовали себе место для отдыха. Сейчас там располагалось десятка два бойцов. Я быстро отметил, что у них были разные нашивки на рукавах, по которым можно было судить об их принадлежности к определенному роду войск.

У пехотинцев на рукавах красовались перекрещенные ружье и сабля, на нашивках гренадеров красовалась бомба с горящим фитилем, а у кавалеристов — подковы. Последних, кстати, было очень мало. Не удивлюсь, если таковых здесь считанные единицы. Да и не удивительно — в обороне крепости они не особо нужны, разве что для дозора и сообщения годятся.

— Что-то будет, Иваныч! — протянул один из пехотинцев.

Все воины разбились на небольшие группки. Одна из таких находилась ближе всего ко мне, поэтому я решил начать изучение гарнизона с них.

— Будет, — покачал седой головой дед и принялся пыхтеть своей трубкой. — Вона, смотри, обоз новый пришел, а там подкрепление какое-никакое и наверняка распоряжения коменданту привезли.

— Да что это за подкрепление — десяток одаренных? Это же врагу так, на раз плюнуть.

— Не скажи, это ведь одаренные! Если сильных прислали, то мы дадим турку прикурить, коли сунется.

— Да кто ж нам сильных-то даст, — вмешался третий, кучерявый солдат с гренадерской нашивкой на рукаве. — Они все по стольным градам сидят, а к нам на окраины либо малахольных шлют, либо проштрафившихся. Вон, погляди на того молодого парнишку, да он же еще обучение не прошел. Лет двадцать ему от силы. Куда его на войну отправлять?

По всей видимости, курчавый говорил обо мне. Я поймал на себе его взгляд, который он тут же поспешил отвести. Конечно, если я одаренный, мало ли что у меня на уме? В молодые годы у ребят моего возраста кровь горячая, да и юношеский максимализм не до конца прошел. Даже мне, опытному страннику пришлось больше полугода потратить, чтобы взять тело и разум под свой контроль и побороть действие гормонов.

— Это ты зря! Васильев сейчас в князьях, а он тебе не мягкотелый Карнаухов, — возразил дед. — Это человек, который держал оружие в руках и знает как за себя постоять. В Москве правильный выбор сделали, что поддержали его.

Я хотел подойти к мужикам и завести разговор. Все-таки мне нужно вливаться в коллектив, а ничего лучше, чем поболтать вот так, без официоза, сейчас придумать было просто нельзя. Они меня воспринимали явно с опаской из-за дворянского происхождения, но считали еще молодым и зеленым. Да, мужики, знали бы вы сколько мясорубок мне пришлось пройти, тогда бы иначе смотрели на меня.

Конечно, у меня есть орден Александра Невского, который сейчас лежал в моем вещмешке, но светить его сейчас было глупо — еще