Война 2030. Красный рассвет - Федор Березин

Сейчас фокус заключался в том, что морская взлетно-посадочная полоса строилась из уже существующих авианосцев. Использовались самые древние. Старички «Нимитц» и четыре следующих за ним в серии. Так что Конгрессу предложили всего лишь навсего утвердить небольшую квоту на доработку передних и задних участков палуб специальными крепящими узлами. Разумеется, это были достаточно сложные и дорогие узлы, ведь от них требовалось сцепить в единое целое объект полным водоизмещением полмиллиона тонн. Сцепить так, чтобы его не разорвали на части даже двенадцатибалльные и на всякий случай не существующие покуда в природе тринадцатибалльные шторма. Проект принимался на перспективу, а мало ли что могло случиться с климатом планеты за десятилетия? В условиях вошедшей в ежедневный быт экологической катастрофы предстояло быть готовыми не только к тринадцатибалльным штормам, но даже к ледниковым периодам.

Разумеется, обыденным порядком, после проведения конкурса среди подрядчиков на лучший проект крепления, выяснилось, что этого маловато. Оказывается, существующие, собранные из металлических плит толщиной в десять сантиметров палубы авианосцев марки «Нимитц» абсолютно неприемлемы для посадки тяжелых транспортных самолетов. Ну что ж, раз пошла такая пьянка, пришлось протащить и эту дополнительную квоту. Потом последовала еще перестройка командных узлов, именуемых на авианесущих кораблях «островами». Ну и еще всяческая мелкая доработка, вылившаяся в миллиарды. Кроме всего, в кулуарах военно-морских штабов уже поговаривали о том, что для продления будущего господства одного плавучего острова все-таки маловато будет. Необходимо хотя бы пять. С учетом удачного опыта эксплуатации теперь доподлинно известно, как строить новые. Естественно, простейшей арифметики хватало, чтобы рассчитать — для такой серии не хватит переделки всех на сегодня существующих авианосцев-гигантов, однако пока никто и не лез в Конгресс со столь радикальной программой довооружения. Время еще ожидало своих героев.

Возможно, использование в происходящем сейчас конфликте составного острова, называемого среди простого военно-морского народа «большой боевой линейкой», делалось не без задней мысли: удачным применением доказать его абсолютную нужность как для ведения войны, так и для сохранения мира. Сейчас вновь возводящееся пятимодульное чудище получило до ужаса точную топографическую привязку: 45 градусов южной широты и 25 градусов восточной долготы. Это был явный геометрически повернутый намек на ожидаемую в грядущем эру полного торжества мирового глобализма. Тогда в эту идею верили все. По крайней мере живущие на других широтах и в другом полушарии.

26. Твердый грунт

Вот в этой, пока еще контролируемой всеобщей кутерьме, когда плазменные винтовки уничтожали цели десятками, а минный дождь и их управляемые на расстоянии стационарные сестры старались не отставать от снайперов, все как-то не заметили перехода в новую непредвиденную фазу. Точнее, предвиденную, но только как один из вариантов худшего сценария. Нет тут, на ближнем театре боевых действий, все пока еще было в норме. Поскольку мишени, доступные пулеметам и стационарно размещенным стрелкам по дальности, быстро кончились, а потерь отряд еще не понес, владельцы «плазмобоев» получили разрешение продвинуться вперед. И пехотинцы, перемещаясь со всей возможной осторожностью, отправились добивать противника.

Их действия по-прежнему соответствовали лучшей из схем и контролировались компьютером. Правда, сопровождающих их средств разведки стало несколько меньше, чем на исходной позиции. Переносной акустический локатор (не тот, что закреплен на шлеме, а несколько более крупный) в условиях леса имел достаточно малый радиус действия. Он стал практически бесполезен, за исключением засечки и определения параметров взрывов. Да и над полем боя теперь маневрировали не два микроразведчика, а всего один. Второй куда-то делся, может, досрочно выработал ресурс или встретил по дороге какой-то шальной, аномальный осколок. Вследствие этой потери стереокартинка с воздуха больше не выстраивалась. Ну что же, это являлось слишком слабой причиной для прекращения акции. Боеприпасы еще имелись: с их расходом все выходило по графикам и укладывалось в норму.

Поскольку в отряде «Ахернар» каждый ствол и меткий глаз были на счету, то, когда сражение вошло в запланированную колею, Потап Епифанович тоже стал использовать собственную винтовку по прямому назначению. Ему не слишком повезло, на его участке оказалось маловато бесхозных целей. Он успел «завалить» только три. Все предварительно укладывались лишь в шестидесятипроцентную вероятность. Из желания повысить вероятности до шестидесяти семи он использовал не по три, а по пять патронов в серии. С помощью столь простого трюка все проценты свелись к ста.

Когда первые ряды «переносчиков» полегли, «мишеней» в пределах досягаемости не осталось. Потап Епифанович решил двигаться вперед, несколько отставая от редкой шеренги своих бойцов. Именно в этот момент родная подбрюшная «IBM» предупредила его об изменении первично заданных условий. Оказывается, находящийся в пяти километрах пограничный отряд «оранжевых» изменил направление движения. Теперь этот пеший патруль двигался прямиком к месту боя. Потап Епифанович, естественно, запросил примерное время подхода. Учитывая плотность леса, отсутствие троп, ведущих к месту напрямую, и прочее, общее время прибытия пограничников оценивалось от пятидесяти пяти до семидесяти минут. Ну что же, это было не так страшно.

Майор Драченко все еще раздумывал, идти ли ему дальше, вслед за своей пехотой, или наоборот — отозвать ее назад, когда обнаружил в фоновом раскрое реальности левого зрачка новую наземную цель. Правда, она удалялась. Но с какой стороны? С той, где у отряда «Ахернар», по идее, располагался тыл. Неужели кто-то из «переносчиков» умудрился обойти позицию, не подвергнувшись огневому воздействию? Этого не могло быть.

27. Твердый грунт

Нарезающий восьмерки самолетик теперь сместил свои пируэты несколько западнее, стремясь восполнить недостачу разведывательных средств у наступающих пехотинцев. Отвлекать его фотокамеры на посторонние вещи было в настоящий момент преступно. Также нежелательно — разворачивать акустический локатор. Тем не менее нечетко наблюдаемый, удаляющийся от позиции объект внушал майору Драченко опасения. Ему уже стало не до огневой помощи своим ребятам. Благо количество непосредственно уничтоженных каждым солдатом врагов не отражалось на долларовой «зарплате» индивидуально. А то бы вся группа кинулась сейчас за скальпами. Но, во-первых, как разобраться, сколько конкретно уложил миномет или заложенная сапером мина? Тем не менее количество истребленного противника все же отражалось на оплате ратных подвигов. Но отражалось дифференцированно, с учетом специфики труда каждого номера расчета или стрелка. Так что с точки зрения беготни за деньгами Потапу Епифановичу вовсе не вменялось в обязанность опорожнять свой винтовочный магазин до конца. Его задача состояла в управлении сражением, так что охотничьи инстинкты требовалось загнать внутрь.

Поскольку перенацелить летающий наблюдатель не получалось, требовалось поднять дополнительный. Помимо того, что самолетик остался один, он еще начал обстреливаться с земли какими-то особо глазастыми бушменами. В случае его потери группа оставалась без глаз наверху. Ведь они не являлись какой-то сверхдорогой элитной группой десанта сильной державы, на которую в случае чего работали бы даже спутники видеонаблюдения или по крайней мере высотные разведчики. Приходилось рассчитывать только на себя. Между делом Потап Епифанович отдал команду компьютеру, а уже тот по своим тайным каналам переправил приказ минометчикам о срочном перенесении огня по запоздало догадливым негритянским стрелкам. Тем не менее шальная пуля все равно могла достать парящий разведчик, и подстраховка не мешала. Командир отряда «Ахернар» приказал поднять в воздух дополнительный летающий глаз.

Микросамолеты вообще-то были штукой достаточно дорогой. Их требовалось ценить. Но ведь они не являлись оторванными от дела ценностями. Возможные потери подготовленных солдат значили гораздо больше. В отряде не имелось отдельного специалиста, занятого запуском микросамолетов. Но это было не особо мудреным делом — практически каждый солдат «Ахернара» умел при необходимости проделывать такой трюк. Но поскольку обязанности были четко распределены загодя, то сейчас они лежали на втором номере минометного расчета, выходце из Восточной Украины легионере Кисленко. Для выполнения поручения Захару Кисленко требовалось оставить свою убийственную машину на попечение других, а самому дойти до складированного имущества отряда. Ведь все в соответствии с наставлениями по ведению войны в условиях космического наблюдения складировалось рассредоточенно и тщательно маскировалось. Добравшись в нужное место, легионер Кисленко вначале занялся открыванием нужного ящика, потом приведением микролетуна в готовность, а уж потом обратил внимание на одну «мелочь». Он отложил тестирование самолета и связался с Потапом Епифановичем.