Волчонок - Гурова Анна Евгеньевна

Радим только-только успел перерезать верёвки, которыми была привязана Ольга, и помочь ей сесть, как всё уже было закончено.

Глаза у Ольги были шальные, взгляд бродил по пещере. Видно – княжне нехорошо.

– Попей! – Радим поднёс к её рту горлышко фляги.

Княжна начала пить большими глотками. Вода стекала по её подбородку на платье.

– Как ты? – спросил Радим.

– Голова кружится, – тихо ответила Ольга. – И в глазах… прыгает. Радим… Это ведь ты, да?

– Я.

Он увидел, как слёзы текут по её щекам. А раньше, на алтаре, она не плакала.

Сердце Радима сжалось от жалости.

– Я тебя нашла… – проговорила Ольга. – Нашла…

Она улыбалась и плакала одновременно.

– Жрец сказал: здесь найдёшь ответы… Я тебя искала и нашла… Радим! Радимка!

И тут лицо её исказилось:

– Радимка, они Бразда убили! Ни за что!

Княжну вдруг начало клонить вправо, глаза закатились… Радим уронил флягу, но успел не дать девочке упасть.

– Ну-ка, дай-ка, – Анунд подхватил княжну левой рукой, а правой сунул ей горлышко собственной фляги. Поменьше, чем у Радима, но зато серебряной, а не медной.

– Пей, живо!

Ольга сделала глоток, другой… И тут же пришла в себя.

– Что за гадость?!

– Не гадость, а отличное зимнее пиво! – радостно сообщил Анунд. – Огонь, а не пиво! Лучшее лекарство…

– Оружие наземь! Бросай! Руки над головой! – раздался свирепый рык.

Очень хорошо знакомый Ольге голос воеводы Башилы!

В пещере и до того было не очень просторно, а теперь стало совсем тесно. Из прохода повалили бронные плесковские дружинники-варяги, ощетиниваясь копьями на нурманов Харальда.

Вот только те бросать оружие были не намерены. Вмиг собрали строй. И вот уже две дружины, варяжская и нурманская, встали друг напротив друга на расстоянии пяти шагов. Ещё чуть – и схватятся!

– Батюшка! – звонко закричала Ольга. – Не надо!

Она соскользнула с алтаря, ухватившись за плечо Радима, чтобы не упасть.

– Батюшка, не надо! Они же меня спасли!

Вардиг и Харальд уставились друг на друга…

И оба опустили оружие.

– А я уж думал, что к Одину на пир отправлюсь нынче! – весело произнёс нурман.

– Повремени пока, – проворчал князь плесковский. – Отойдём, потолкуем.

Вожди отошли в сторону. О чём говорили, Радим не слышал, но заметил, что итогом разговора Харальд недоволен.

– Уходим, – бросил он своим. И Радиму: – Ты с нами?

Ольга вцепилась в Радимов рукав:

– Не отпущу! – закричала она. – Теперь точно не отпущу!

Радим виновато пожал плечами.

– Мы здесь ещё три дня, – сказал Харальд.

И нурманы ушли. Зато к ним подошёл Вардиг. Глянул сверху вниз.

– Непутевая ты, – с укором сказал он дочери. – Хоть цела?

– Вот он спас, – Ольга крепко держала Радима за руку. – Уже второй раз!

– Ты, значит, нурманов привёл? – спросил князь.

– Я, – кивнул Радим. Это вроде и неправда, – но не совсем. – Я теперь с нурманами…

И осёкся. Он ведь всё ещё хирдман Харальда? Или уже нет?

Вардиг пропустил меж пальцев толстый рыжеватый ус, поглядел задумчиво:

– Слыхал от неё, что ты пропал, – князь кивнул на Ольгу. – Нашла, значит.

– Нет, – вскинул голову Радим. – Это я её нашёл!

– Добро. С тобой – позже.

Князь выпустил ус, отвернулся.

– Мёртвых в реку, живых – в Труворово городище! – приказал он. – Обшарить здесь всё! Башила, ты старший!

И заметил себе под нос:

– Удачная сегодня ночь. Вороги побиты, а наши все целы.

– Не все, – хмуро ответил Башила. – Там Бразда нашли…

Эпилог

Нурманы Харальда неторопливо спускались с горы. Первый и последний несли факелы. За первым факелоносцем шёл Харальд.

– Попусту сходили, – буркнул хёвдинг. – Только и радости, что целы все.

– Зато повеселились, – возразил Гуннар Волчья Шкура.

Голос у него был довольный, но слабый. И сам он был слаб: ковылял, опираясь на плечо одного из товарищей.

– А Волчонок? – спросил Гнуп. – Он ведь ушёл от нас! Как княжну синеглазую увидел…

– Волчонок наш, – уверенно ответил Гуннар. – Вернётся. На что поспорим?

Гнуп задумался. Покосился на хёвдинга, но тот ничего не сказал, лишь ухмыльнулся.

– Теперь не узнаем, была ли та чаша на жертвеннике золотая или нет, – раздался голос Флоси. – Я с Правым поспорил на три монеты, что золотая. Теперь он мне точно монеты не отдаст…

– А я думаю, что отдаст, – догнавший их Анунд хитро улыбнулся.

– Даже и не собираюсь! – возмутился Правый. – С чего бы?

– А вот с этого! – Анунд откидывает плащ.

Отблеск факела отразился от жёлтого донышка золотой жертвенной чаши.