«Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» Комментарии к книге Пушкина «Тайные записки» - Михаил Дубовсков

Увидев вагину впервые, я испытал не столько тягу проникнуть в нее, сколько благоговение перед ней. Прежде чем ткнуться в нее своим членом, я, влекомый неведомой силой, поцеловал ее, и наградой за этот порыв было познание ее вкуса и аромата. С тех пор у меня создался ритуал — всякую новую вагину я прежде всего целую. Часто поцелуй затягивается, пока она не кончит.

У меня никогда не было желания говорить о вагине брезгливо или грязно, и мне было удивительно еще в Лицее слышать непочтительные, пренебрежительные слова о ней. Многие гусары во всеуслышание заявляли о своем отвращении к запаху вагины. Я горячо вступался за нее, и все сулили мне большое будущее, помимо поэтического. Для меня всякая вагина была и есть святыня, принадлежит ли она светской даме или дешевой проститутке.

Помимо похоти и благоговения, вагина всегда вызывает во мне умиление, подобное тому, которое испытываешь, глядя на маленького ребенка, котенка или щенка. Я думаю, что исток умиления к младенцам лежит в их недавнем пребывании в вагине. Она дает волшебный отсвет на все, только что побывавшее в ней. Как я завидую моему члену, которому выпало счастье забираться в сердце вагины. О, если бы я мог залезть в ее глубины языком, носом, глазами!

Скажите, разве этот отрывок не достоин того, чтобы на нем учить юношей поэтическому отношению к вагине? (Небольшое отступление. Я заменил ненормативное обозначение женского органа на «вагину», как более допустимое. А между тем совсем недавно в Петербурге в афишах спектакля, который назывался «Монологи вагины», было запрещено употребление слова «вагина» указом, который подписала сама мэр города В.Матвиенко по требованию какого-то комитета по нравственности. В самом деле, зачем людям лишний раз напоминать, что у женщин есть такой неприличный орган. А мне почему-то кажется, что такой орган есть даже у мэра Петербурга. И как могли такого человека с таким органом назначить мэром? Такого города! Ладно, какого-нибудь Урюпинска, а то ведь вторая столица России. Правильно она сделала, что подписала этот указ, но афиши-то успели провисеть не знаю сколько времени, и вероятно, за это время у многих петербуржцев возникли непотребные мысли об этом органе). А ведь и сейчас с детства во всех нас обществом культивируется непочтительное и пренебрежительное отношение к половым органам, о котором писал поэт. И вы вряд ли встретите, хотя это глубоко интимное дело, о котором не принято распространяться, такое поэтическое отношение у молодых людей к половым органам. И те, кто выступает против авторства Пушкина, выступают по сути дела против поэтизации половых органов, и тем самым они поддерживают сложившееся отношение к половым органам, как к постыдным органам, о которых лучше вообще молчать. И я весьма сомневаюсь, что эти люди имеют в своей жизни гармоничные сексуальные отношения.

Не в силах быть верным жене, я превыше всего ценю верность в чужих женах и непреклонно требую ее от своей. Я даже начертал образец для нее в Татьяне. И N. старается изо всех сил. А еще говорят, что она не любит мою поэзию.

Досадно вместо жены представлять других женщин, чтобы заставить кончить себя и ее. Новая любовница действует на меня благонравно: я так увлечен новой масленой пиздой, что верен ей даже в мыслях. Не важно, что верность длится недолго, ведь можно обрести новую верность — новой пизде.

Если бы N. знала, что многие мои порывы страсти были вызваны не ее прелестями, а этим воспоминанием, она бы охладела ко мне еще быстрее.

Для меня стало привычкой представлять пизду из прошлого после того, как N. кончит, и тогда я быстро кончаю сам. Без этого шершавое равнодушие жениной пизды, которая похотью превращается в чавкающее болотце, не наращивает моего желания достаточно сильно. Я уверен, что N. думает о Дантесе, чтобы поскорее кончить, хоть прямо она мне об этом никогда не говорила. Но я однажды рассказал ей об одной своей фантазии, на что она мечтательно произнесла: «Как хорошо, Пушкин, что я не могу читать твоих мыслей, а ты — моих». И я, как муж, почувствовал свое бессилие предотвратить мысленную измену жены. Если я не могу вызвать в ней любовь, я хочу обрести силу управлять женою, хотя бы с помощью магнетизма, и внушать ей чувства, угодные мне. Но и здесь нужна внутренняя сила и сосредоточенность, которых у меня и в помине не бывало.

Вот вам наглядный пример двойного стандарта. Не будем уточнять, для кого он характерен в большей степени, но явление это довольно распространенное, и очень сильно мешает строить гармоничные отношения. Тем более, когда люди и не стремятся побороть в себе это проявление. А когда появится такое желание, то совсем не лишним будет и знание определенных закономерностей, о которых говорит Пушкин. Хотя он сам не понимает, что это закономерности, и поэтому не может смириться с ними. Против закономерностей бесполезно идти, это все равно, что плыть против течения. Итак, что же за закономерности можно увидеть в этом отрывке.

Начнем с первой фразы: Не в силах быть верным жене, я превыше всего ценю верность в чужих женах и непреклонно требую ее от своей.

Тот, кто требует верности от своего партнера, не обязательно сам будет хранить верность, а скорее всего, наоборот, чем сильнее человек требует верности, тем больше он сам склонен к изменам.

Следующая фраза: Досадно вместо жены представлять других женщин, чтобы заставить кончить себя и ее.

Досадно от того, что не знаешь об этой закономерности действия сексуальных фантазий. Сексуальные фантазии являются естественным средством повышения сексуального возбуждения. И степень использования этого средства в браке только повышается со временем. И о ком же может мечтать мужчина при интимной близости с женой как не о других женщинах? Что же мечтать о жене, когда она рядом и ты можешь делать с ней всё что угодно? Естественно, что фантазии уносятся к тому, чего рядом нет. Или это могут быть воспоминания о каком-то прошлом опыте. Можно и с женой фантазировать о сексе с ней же, но в каких-то необычных условиях, недоступных в реальной жизни, или добавляя в это действие каких-то других участников.

И я, как муж, почувствовал свое бессилие предотвратить мысленную измену жены.

Пушкин не знал об этих закономерностях, и поэтому естественные сексуальные фантазии он называет мысленной изменой. Т.е. этим фантазиям он дает отрицательную оценку, вместо того, чтобы принять их за естественный фактор, за одну из закономерностей сексуальных отношений.

Если бы Бог не дал нам детей, нас бы теперь ничто не связывало, кроме привычки, которой N. тяготилась бы больше, чем я. Ведь в нее влюблены, и она влюблена, и тогда через привычку переступают очень легко.

Когда мы с ней оказываемся одни, нам не о чем говорить, кроме как о долгах или о детях. Общих интересов у нас нет, уважения и почтения ко мне она больше не испытывает — я для нее стал обыкновенный потаскун, — и похоть друг к другу у нас почти исчезла. Во мне еще осталось тщеславие от обладания ее красотой, но оно не стоит всех невзгод, на меня свалившихся. А у нее лишь растет раздражение моим уродством. Если бы у нас не было детей, я бы использовал это как предлог, чтобы расстаться.

Когда ебешь новую женщину, то кончаешь от страсти, а когда ебешь жену, то кончаешь от трения. Страсть — это похоть, обожествленная трепетом. В браке трепет истлевает, и остается хилая похоть как неизбежная дань физиологии.

Только женившись, я понял, насколько страсть духовна. Душа требует трепета, который обретается лишь в новизне. Стремление к новизне равносильно стремлению к знанию, от коего Бог предостерегал. Если знание греховно, то и все новое порочно. Потому крепость семьи зиждется на традиции, древних обычаях. Вторжение в брак новизны, нового знания только разрушает его. Каждая измена — это обновление греха познания.

Как не искусен был Александр Сергеевич в сексе, но двигала им в основном физиология, что и подтверждает данный отрывок. Ему нужна была страсть и трепет, основу которых составляют физиологические явления в организме. Но вот о таком явлении как сексуальная гармония в своем произведении Пушкин ни разу не упоминает. Да и вряд ли ему нужно было бы такое состояние. Ведь оно прямая противоположность страсти. Гармония — это мир и покой, а страсть — это действующий вулкан. Гармония просто не соответствует данному типу личности, и глупо требовать или навязывать сексуальную гармонию таким людям. Каждому — своё, и о вкусах не стоит спорить.

Юный супруг, почувствовав страсть к чужой женщине, впадает в панику: «О ужас, я разлюбил жену!» — и, что самое глупое, объявляет об этом жене. Он благородно покидает брачное ложе и ебет где-то новую пизду день и ночь. Потом он начинает чувствовать, что любовница осточертела ему куда больше, чем жена, и что, по сути, он никогда не переставал любить жену. Он возвращается к жене, которая, покобенившись, принимает его в мягкие объятья.