Верная неверная - Владимир Колычев

Он знал, как люди отнесутся к этой свадьбе, но и отказаться от нее не мог. Если бы Юля сказала «нет», он бы ее понял, и свадьба прошла бы в тесном семейном кругу. Но Юля сказала «да», поэтому на торжестве будет гулять чуть ли не все село. В столовой уже накрыты столы, водку достают из холодильника. И плевать, кто что думает.

— Дорогие супруги! Дорогой любви вы пришли к нам, соединив свои судьбы семейным союзом. Отныне вы — муж и жена! Сохраните дар первых счастливых дней и пронесите их чистоту и верность через долгие годы жизни… — Администратор елейно улыбалась.

И ведь она действительно лила елей на душу. От волнения у Клима стали вдруг отниматься ноги. Так с ним было только один раз, когда он вышел к своим. Но тогда его шатало еще и от усталости. А сейчас он готов был взять Юлю на руки, чтобы отнести ее из города в Семирадье. И он легко это сделает, несмотря на хромоту.

Женщина говорила, а Клим чувствовал, как сверлит спину чей-то завистливый взгляд. Возможно, это Дима Ивашов пытается прожечь в нем дырку. Его можно понять: он такой красавчик, а богиня досталась другому. А таких девушек, как Юля, днем с огнем не найдешь. Пролетел Дима, туда ему и дорога.

Церемония закончилась, молодые пошли на выход. Клим заметил, как Юля глянула на Диму. И насмешка в ее взгляде, и сожаление. И даже осуждение. Как будто она хотела выйти замуж за Ивашова, а судьба бросила ее в объятия Клима. А может, она действительно хотела замуж за этого красавца?..

— Горько!

Дима ничего не понимал. Как такое возможно — Юля целуется с каким-то гоблином? Целует его в уродливые губы и делает это без всякого отвращения. И еще улыбается. И в постель она к нему ляжет без омерзения.

Дима выпил, но водка сладкой не показалась. Не подсластил ее поцелуй невесты. А кричать, требуя повтора, он не стал. Слишком уж красива Юля, чтобы видеть, как ее целует чудовище. Он и не думал, что Юля будет такой красивой в подвенечном платье. Если бы он знал, то не пришел бы на свадьбу. Но так можно взять сейчас и уйти… Действительно, его здесь никто не держит. И невеста за ним не побежит. А вдруг?

Он поднялся, неторопливо вышел из-за стола, покинул столовую. На улице уже стемнело. И время осеннее, и моросящая туча в небе.

Дима остановился на крыльце, закурил. Кто-то вдруг коснулся его плеча, он вздрогнул. Юля?!..

Но рядом стоял дядька Санька, просил закурить. Дима вздохнул и полез за сигаретой.

Дядька Санька ушел, Дима закурил снова, но подошли еще двое. И он понял, что Юля к нему на крыльцо не выйдет. Нужно идти на кухню, вход на которую находится сразу за спиной у молодых. Но как Юля узнает, где он?.. Может, пригласить невесту на танец?..

А как же Клим? Он, говорят, крутого нрава мужик. И взгляд у него такой, что мурашки по коже. И удар у него сумасшедший, быка, говорят, кулаком убивает… И еще он вроде бы обладает сверхъестественной силой, что-то есть в нем такое мистическое, как у матерого волка. И как в это не поверить после того, как он со своей внешностью очаровал такую девушку, как Юля.

И у Димы способности. Например, таких идиотов, как он, еще поискать. Да, Юля показала характер, не захотела дружить с ним, но нельзя было так легко отказываться от нее. Ясно же, она всего лишь цену себе набивала…

Другие способности нужно в себе воспитывать. Смелость, например. А Дима не трус, и это доказано Чечней. И у него удар будь здоров…

Он вернулся в столовую как раз в тот момент, когда жених подводил невесту к столу после танца. Теперь Юлю на танец мог пригласить дружок, но Витя Дымов сидел за столом и тупо смотрел на стакан. Он даже о дружке не думал…

Зато Дима не растерялся, и как только заиграла музыка, смело подошел к Юле, протянул руку. Клим, казалось, не разозлился. И на Диму глянул вроде как спокойно. Но под тяжестью этого взгляда душа вдруг захотела уйти в пятки. Определенно было что-то магическое у него в глазах. Дима вдруг почувствовал себя псом в присутствии волка. Псом, который не осмелился бы бросить вызов хозяину леса. А волк смог бы его загрызть, но не сейчас, а потом, в тихом безлюдном месте.

Но Юля не заметила, какими глазами смотрит на него ее муж. Поэтому мило улыбнулась Диме. Мило, тепло и даже нежно. Но при этом покачала головой. Она отказывала ему в танце. И просила больше не беспокоить.

Диму бросило в краску, потянуло на выход. В себя он пришел в машине. Он гнал на своей «восьмерке» по колдобистой дороге, рискуя потерять колеса. Но еще он рисковал и своей жизнью. Стрелка спидометра перевалила отметку «сто». Фары горели едва-едва. Возможно, он ехал на габаритах.

Он собирался сбросить газ, когда дорога вдруг закончилась…

Обручальное кольцо — не простое украшение. Хотела Юля того или нет, но теперь она мужняя жена. И уже не важно, нравится ей Дима или нет. Она принадлежит Климу и танцевать отныне будет только с ним. А все остальные пусть проваливают, в том числе и Дима.

— Я устала, — сказала она Климу на ухо.

Он повиновался ей безоговорочно, ничуть того не стесняясь. И звезду с неба бы достал, если бы она того захотела. Тем более он стремился к жизненным высотам. Он всерьез собирался разбогатеть, и всё — ради нее. А она не против.

— Поехали.

Он взял ее за руку, вывел из-за стола. Все равно, что скажут гости. Они прошли через кухню, а водитель воспользовался обычным входом, но к машине они подошли почти одновременно.

Юля очень хотела покрасоваться на людях в свадебном платье. И блеснула в нем, но — хорошего понемногу. И сама свадьба утомила ее не на шутку. Очень хотелось домой. Или к бабушке, или к мужу, но домой.

— Ты знаешь Ивашова? — спросил Клим.

— Знаю. Однажды он спас меня от смерти.

Она рассказала, как было дело, как ее потянуло в омут с головой, а Дима протянул руку помощи.

— Но это было давно и неправда, — заключила она.

— Он так на тебя смотрел.

— А ты что, ревнуешь?

Никогда не забыть ей, как Дима подошел к столу, протянул дрожащую руку, приглашая на танец. Так и хотелось ему сказать «Доброе утро!». Проснулся-таки наконец. Но Юля всего лишь отказалась танцевать с ним. И отказалась без всякого усилия над собой. Кто не успел, тот опоздал.

— Ревную, — едва слышно сказал Клим.

— А парень он красивый. — Юля нарочно улыбнулась, глядя ему в глаза.

Улыбнулась, выражая свое восхищение Димой. Пусть не думает Клим, что она тихая серая мышка в клетке у своего господина. Она не против клетки, и от домашней работы не бежит, но у нее должно быть право на собственное слово. Должно и будет.

— Помню, он из армии вернулся, в форме, в тельняшке. Красавец-мужчина. Домой вернулся… А меня провожать пошел…

— Когда пошел?

— А как только вернулся. Увидел меня на остановке и пошел…

О том, что Дима принял ее за шлюху, Юля промолчала. Солененького понемножку.

— И что? — сглотнув сухой ком, спросил Клим.

— Ты не должен меня ревновать, понял? — улыбнулась она, сменив колючую иронию на мягкую милость.

Он кивнул, принимая ее волю.

— Тем более у тебя нет повода. Дима остался в прошлом.

— Он тебе нравится, — не спросил, а сделал вывод Клим.

— Дима остался в прошлом, — нахмурилась Юля.

Клим ответил ей взглядом. Да, он все понял, и разговор закончен.

Молодые подъехали к дому, Клим отпустил водителя, и они остались вдвоем. Во дворе ни одной живой души, только фонари светят, и еще два прожектора направлены на новый дом.

Последний месяц Клим пахал, как черт. Но если урожай он собрал целиком, то свой новый дом привел в порядок лишь частично. И первый этаж у него без отделки, и второй. Готова только одна комната на первом этаже, там стены оштукатурены и покрашены, на полу крепкие дубовые доски, отшлифованные и покрытые лаком, дверь вставлена, обналичена. И новенький спальный гарнитур в полном комплекте.

Клим правильно все решил, и Юля его поддержала: первая брачная ночь должна пройти в собственном доме.

— Как же я устала! — Она сначала села на кровать, затем легла на спину.

— Отдохни.

— А ты будешь приставать?

— Нет.

Клим не настаивал на сексе. Он готов был просто сидеть и смотреть на Юлю хоть всю ночь напролет. Просто сидеть, просто смотреть… Да и какой может быть секс, если ей всего семнадцать лет, а он такой взрослый? И как она может раздвинуть под ним ноги, если вдруг стала воспринимать его как отца. Никто ей больше не нужен, даже Дима, но и с Климом она лечь не могла. Он действительно ей как отец. Она даже общалась с ним как с отцом — капризно, порою недовольно, зная, что любая ее шалость будет прощена…

— Но у нас же свадьба. Первая брачная ночь.

— Ты устала. У нас еще будет время.

— Да, конечно… — Она повернулась на бок, закрыла глаза.

И устала она, и шампанское дает о себе знать. В сон клонит, сил нет.