Проект "ЗАРАЖЕНИЕ": ДОЖДЬ (СИ) - Малунов Николай Александрович Дневники Бродяги

Парень кивнул. Протянул руку капитану.

– Рад был знакомству, кэп, – военный пожал протянутую руку. – Спаси людей, не подведи их, не обмани, – проговорил охранник, глядя мужчине в глаза.

– Боееец, – с неодобрением протянул капитан, упрекая парня.

Затем кивнул и полез в окно. Он ловко спустился сперва на навес над крыльцом, затем с него, и, словно кошка, скользнул в кабину лодки. Он лёг на пол и, плотно прижимаясь к нему, пополз к носовой части, где перерезал швартовочный канат. Пристегнул трос, скинутый из окна к той же ручке на носу лодки. Та, неспешно поплыла вдоль стены, увлекаемая течением. Веревка натянулась. Батарея вздрогнула, но устояла. Моторка замерла, проплыв еще пару метров. Капитан высунулся из-под тента, показал большой палец. Николай открыл второе, дальнее окно. Скинул второй трос. Перецепив лодку, они провели ее еще дальше к углу школы. Чтобы попасть под окна класса, где спрятались люди, нужно было обойти зданиес торцевой части. Течение за школой оказалось встречным, но капитан, ловко хватаясь за карнизы окон и кирпич стены, перегнал лодку дальше и скрылся за углом, закрепившись под окнами нужного кабинета.

Николай остался один. Он потер лицо, посмотрел на свои дрожащие руки.

– Вот так, – тихо проговорил он. – Допрыгался.

Устало упав на стул, тупо глядя перед собой, он опустил голову. Горло горело, мышцы ломило от захватывающего тело вируса и усталости. Было обидно и горько. Он старался спасти людей, быть им полезным… А что в итоге получил? Доигрался с судьбой... Проиграл. Пальцы парня задрожали. По щеке скатилась слеза.

– За что? – тихо спросил он в пустоту. Посмотрел на горизонт.

Там вставало солнце нового дня. Его последнего дня. Больше он не посмотрит на восход, на мир за окном. Вскоре он увидит все это совсем другими глазами, точнее глазами того существа, в которое превратится. Дыхание сперло от подошедшего к горлу комка. Мир жесток. Он боролся с инцЕНдентом, находясь на его пике, и логично, получил все, что ему причиталось. Никто ни в чем не виноват. Он мог бы сидеть и не рыпаться, как остальные, как например, Бульдог Алексеевич или Валентин, быть подальше от всего этого, но он выбрал свою судьбу и сейчас расплачивается за нее. Что ж, видимо таков его путь, начертанный когда-то чьей-то рукой, и исправить что-то он уже не в силах. Но унего еще есть время. И нужно успеть спасти тех людей, что в страхе жмутся под окнами соседнего кабинета. Спасти их, спасти Леху, спасти Алису Евгеньевну. Пусть они живут, а он… А он и так славно пожил на этом свете.

Николай резко выдохнул, стер слезы и решительно подошел к двери кабинета.

Существо, скребущееся в дверь, ничего не успело понять. Вот только перед затуманенным взором был серый деревянный прямоугольник чего-то, что, кажется, называется дверь, как внезапно в лицо ударил яркий, непривычный для воспаленных глаз существа свет. Что-то дернуло бывшего человека вглубь кабинета, и через мгновение острый кусок металла вонзился ему в голову, прекращая его нежизнь, окончательно упокоив простого водителя такси, пораженного страшным вирусом.

– Дядь Коль, ты где? – раздалось в рации.

– Я в соседнем кабинете, – хрипло ответил парень.

– Я на месте, – тут же раздался голос капитана.

– Отлично! Леха, открывай окно, спускайте женщин в лодку. Капитан, возьми максимум, сколько можешь.

– Хорошо, – донеслось в рацию. – Я пока еще и с базой свяжусь.

– Леха. Когда капитан заведет лодку, эти твари кинутся вниз, на звук. Кэп, сделай кружок перед входом, пусть повылазят, дадут нам времени побольше…

– Хорошо, – тут же отозвался капитан.

– Так вот, Лех, – продолжил парень и закашлялся.

– Не расслышал, – нервно отозвался Леха, повторите…

– Я говорю... – Николай снова раскашлялся. Тело его пронзила боль от судороги, пробежавшей по телу. Он упал на колени, выгнулся. Челюсти сжались до боли. Легкие казалось вот-вот разорвутся от давления. В глазах потемнело. Парень уперся руками в пол, стараясь продавить образовавшийся где-то внутри ком.

– Дядь Коль! Алё! – нервно шипела рация, – Дядь Коль…

– Коля, – это уже голос Алисы в рации. – Что случилось? Повтори!

Парень захрипел, вены на шее вздулись. Пальцы до хруста сжали коробочку рации. Голова гудела, словно у пьяного, мысли еле ворочались, он смотрел на рацию, пытаясь ее не сломать, старался разжать пальцы, но у него ничего не получалось. Спазм пошел на убыль. Дыхание восстановилось, и,с хрипом отплевывая кровь из прокушенных губ, словно пьяный, Николай поднялся на ноги. Собрал силы и мысли в кулак.

– Я здесь, – прохрипел он в рацию. – Уводите женщин. Капитан, давай быстрее, у меня… – он осекся. – У нас мало времени.

– Уже? – грустно спросил капитан в рацию.

– Да, – чувствуя, как к горлу подкатывает новый комок, ответил охранник.

* * *

С погрузкой выживших вышла заминка. Альберт Алексеевич вновь начал повышать голос, доказывая, что именно он должен быть одним из тех, кто спустится на борт лодки, выказывая собственную значимость, и говоря о том, что именно он тут старший по должности. Он знает много важного и будет полезен при координации спасательных работ именно в штабе, нежели если будет сидеть здесь и ждать, пока за ними прилетит вертолет.Да и прилетит ли он вообще!.. На громкий шепот директора школы подтянулись новые существа, которые принялись ломиться в кабинет.

– Я важен! – в голос завизжал директор, отталкивая от окна женщину, которая уже свесила ноги, готовая прыгнуть в протянутые капитаном руки.

Женщина с визгом сорвалась и упала бы в воду, если бы в последний момент не была поймана Петровым. В двери замолотили с утроенной силой. Кто-то из мужчин оттащил директора. Дверное полотно скрипело и стонало, поддаваясь натиску зараженных. Из двери полетели щепки. Петли стали выгибаться, выходя из дверного косяка. Кто-то ударил визжащего директора в челюсть. Тот со всхлипом который раз за день повалился на пол, заплакав и закричав. Зараженные, услышав этот шум, навалились на дверь с утроенной силой, отчего та не выдержала и начала крениться. Разом завыли женщины и их дочери. Мужики заволновались, глядя на изуродованные пальцы с огромными когтями, тянущиеся через пролом.

Леха – хулиган, бунтарь, любимец всех девушек и спортивная надежда школы - первым метнулся к двери, подпер ее плечом, сдерживая напор ломящихся в класс нелюдей. Будучи отлично сложенным, он с приличной силой врезался в дверь, да так, что несколько существ, не ожидавших такой атаки, с грохотом повалились на пол коридора.

– Помогите мне, – простонал парень, упираясь в дверь изо всех сил.

Люди, охваченные страхом, не могли сдвинуться с места. Дверь снова заскрипела, поддаваясь. В окно прыгнули сразу две женщины. Столкнувшись в полете, одна из них неуклюже упала на борт лодки и свалилась в воду, подняв тучу брызг. Снова закричал Бульдог Алексеевич.

Николай, слыша, что в соседний класс ломятся существа, экстренно соображал, чем может им помочь. Он схватил со стола учителя несколько глянцевых журналов, раскрыл их примерно на середине, приладил на руки и ноги, примотав скотчем, создавая хоть какую-то защиту. Подошел к двери, и резко дернул ее на себя, распахивая. Тут же, не устояв, в кабинет ввалились несколько зараженных. Первому Николай пробил голову ножом, второму вломил с ноги и тоже добавил ножом… Больше сделать он ничего не смог, побоявшись стрелять в опасной близости от двери, за которой прятались выжившие, а также не желая шумом выстрелов привлекать новых зараженных, которые бродили где-то на нижних этажах. В класс ввалилось сразу несколько существ, освобождая коридор.

Леха чуть было не вывалился вместе с дверью, когда та резко подалась под его усилием. В коридоре раздался грохот, клекот и яростный мат охранника. Парень глянул в образовавшуюся щель, но рассмотреть что-то было сложно. Коридор был пуст, а дверь в соседний кабинет распахнута. Из класса доносились глухие удары, звуки возни и сдвигаемой мебели.