Тельняшка для киборга - Николай Рубан

- Товарищ полковник! - вежливо окликнул его Ауриньш, - Присядьте, пожалуйста - Вы нас демаскируете...

Полковник чертыхнулся, но шагнул за разлапистую ель - ладно, отличник, работай... На повороте лесной дороги показался "Газон". Дальнозорко прищурившись, полковник разглядел гордо восседавшего на командирском сиденье курсанта Мишку Шоломицкого. Мишка играл роль генерала, и для этого не поленился вырядиться в вермахтовскую шинель с алыми петлицами и серую немецкую фуражку, благо форма одежды стран вероятного противника в роте для таких занятий имелась и постоянно обновлялась. Для создания полноты образа фашиста Мишка даже раздобыл где-то губную гармошку и теперь с вдохновенным видом дудел в нее, хоть звука и не было слышно за гулом мотора.

С треском, ломая сухие сучья, рухнула на дорогу перед капотом автомобиля подпиленная гибкой пилкой сухая сосна. Треск ломающихся сучьев слился с треском автоматных очередей. Выскакивающая из кузова "охрана" пыталась залечь на обочине и срывала проволочные растяжки имитационных заградительных мин. Ахнули взрывпакеты. Полковник напряженно всматривался в клубы порохового дыма: что там? Никто в руке взрывпакет не шарахнул? Никому башку прикладом не своротили? Уж сколько таких занятий провел, а все трясешься за этих балбесов...

- Командир, пленный захвачен! - услышал он позади себя веселый голос и обернулся.

Щеглов с Климешовым с гордым видом "загибали ласты" сердитому Мишке, демонстрируя его Маргусу. Вот черти, когда они его из кабины вытащить успели?

- Хорошо, парни! - пролаял Ауриньш, - Щеглов - в подгруппу прикрытия! Генерал, комм цу мир! - ухватил он Мишку за воротник шинели.

- Руссише швайн! - вдохновенно принялся валять дурака Мишка, - Дойче официрен нихт капитулирен! - и, выхватив из кармана шинели пластмассовый "вальтер", решительно приставил его к своему виску.

Вернее, попытался приставить - в следующее мгновение он, уже обезоруженный, уткнулся лицом в грязный снег, а Маргус ловко, словно упаковщица на почте, орудовал парашютной стропой, связывая за спиной его руки.

- Марик, сволочь, хорош! - взвыл бедный "генерал", выплевывая льдистый снег с прошлогодними хвоинками, - Больно же, козел!

- Паша, берем его! - не обращая внимания на Мишкины мольбы, Ауриньш подхватил его под локоть, - С той стороны бери!

- Ауриньш, слушай вводную! - скомандовал вдруг полковник, - Климешов ранен!

- Пожалуйста, уточните характер ранения, - сухо отозвался Маргус.

- Тяжелое. Пулевое ранение ноги. Раздроблен коленный сустав! - почти злорадно объявил полковник. Думай, киборг. Это тебе не по уставу шпарить.

Думал Ауриньш недолго. Бросив один взгляд на отходящую группу, другой на наседающих преследователей, он решительно шагнул к Пашке - тот уже с готовностью свалился под сосну: ранен, так ранен - всегда пожалуйста!

- Прощай, Павел! - голос киборга был сух, как песок в Сахаре, - Я представлю тебя к ордену! - и, приставив к голове обомлевшего Пашки ствол трофейного генеральского пистолета, звонко щелкнул языком. Затем стремительно вытащил из его рюкзака эбонитовый кругляш мины-сюрприза разгрузочного действия и деловито подсунул ее Пашке под спину. После чего легко вскинул изрыгающего проклятья Мишку на плечо и, подхватив Пашкин автомат, быстро скрылся в ельнике.

Полковник стиснул зубы. На своем веку он видел всякое, но с таким простодушным цинизмом столкнулся впервые.

- Стоп! - рявкнул он и выдернул из сумки белую ракету, - Прекратить занятие! Все ко мне!

Фыркнув, как рассерженная кошка, ракета рванулась вверх и пропала в низких облаках, призрачно подсветив их изнутри бледно-молочным светом. Курсанты собрались быстро, и вид у них был озадаченный - чем шеф недоволен? Вроде, сделали все как надо...

А полковник, остывая, уже ругал себя за несдержанность. Ну какого черта психанул, спрашивается? Пацан - он и есть пацан, хоть и с электронными мозгами. Насмотрелся фантомасов всяких, вот и строит из себя рейнджера. Пусть бы дело до конца довел, а потом и устраивай разбор полетов: спокойно, без нервов разложи все по полочкам, да объясни пацану, в чем он не прав. Чего по рукам-то бить? Чему он так научится?

- В целом засада была организована и проведена неплохо, - уже почти спокойно проговорил полковник, - Выбор места, боевой порядок группы, действия подгрупп - на твердую "четверку". Вместе с тем вызывают вопросы действия командира группы по вводным... Курсант Ауриньш, объясните свое решение застрелить своего разведчика.

Возникло, как пишут в стенограммах, "оживление в зале":

- Пашка, он че - тебя казнил?

- Ты что - к фашистам убечь хотел?

- Марик, он че - залупаться начал?

- Смерть изменникам Родины!

Ауриньш, между тем, оставался спокоен и деловит, как обычно.

- Я уточнил у Вас характер ранения разведчика, - невозмутимо доложил он, - Вы сказали: "Тяжелое. Пулевое ранение ноги. Раздроблен коленный сустав".

- Совершенно верно, - кивнул полковник, - И что дальше?

- Имея такое ранение, разведчик не может передвигаться самостоятельно, - с расстановкой сообщил Маргус, - Я мог бы перенести его на себе, но у меня был пленный, который отказывался идти, и его тоже пришлось нести на себе. Я мог бы нести их обоих, но в этом случае моя скорость движения была бы гораздо ниже - грунт очень мягкий, при такой тяжести мои ноги стали бы сильно проваливаться и вязнуть...

- Короче, Ауриньш! Ты сделал выбор в пользу пленного, так?

- Так точно, - кивнул Маргус, - Такова была боевая задача группы. Охранение противника было уже близко, необходимо было как можно быстрее оторваться от преследования и сохранить пленного в живых.

- Это все понятно, - вновь начал терять терпение полковник, - А бойца-то зачем пристрелил?! Как раненую лошадь - чтоб не мучилась?

- Это был наиболее целесообразный вариант, товарищ полковник. Разведчик мог попасть в плен и сообщить противнику сведения о нашей группе, - и ведь совершенно серьезно говорит, сопляк, даже не улыбнется...

Курсанты притихли. Эге, да этот парень и впрямь не шутит...

- Ты фигню-то не говори! - возмутился вдруг Пашка, - Чего это я им в плен стал бы сдаваться?! Я бы это... Отход ваш прикрывал, а потом бы гранатой себя подорвал вместе с ними на фиг!

- Не обижайся, Павел, но я не имел права рисковать, - отозвался Ауриньш, не повернув головы в сторону Пашки, - Тебя могли оглушить, у тебя могло отказать оружие, ты мог потерять сознание от болевого шока или потери крови и - так или иначе - была достаточно высокая вероятность захвата тебя в плен. А это создало бы большие проблемы для группы.

- Да хоть бы и захватили! Я бы не сказал ни фига! - Пашка пылал праведным гневом, - Пусть хоть как бы пытали!

- Тебя не стали бы пытать, - тихо объяснил Маргус, - Тебе просто ввели бы "сыворотку правды", это такой препарат - и ты все рассказал бы сам...

Тихо стало на поляне. Отчетливо слышен был нарастающий шум ветра в кронах сосен - весна идет, ветер-снегоед задул...

При всей своей дотошности и категоричности никакие уставы, наставления и инструкции не могут дать ответы на все вопросы. А когда дело касается таких вот моментов - так и подавно ничего полезного в них не сыщешь. Что с того, что перед засадой или налетом положено определять порядок выноса убитых и раненых? Реально - кого там, к черту, вынесешь, когда на тебя одного комендантская рота с овчарками несется? Ладно, если просто требуется объект уничтожить - тогда и геройски погибнуть можно. А если требуется документы захватить, или образцы вооружения или техники? Центру твое геройство на фиг не нужно, ему задачу выполни, а как ты при этом будешь выглядеть - неважно. Ладно, допустим, вынес ты раненого товарища каким-то чудом. Дальше что с ним делать? Хорошо, если действуешь в родной Беларуси, где под каждым кустом - свой партизан, где и лесные госпиталя имеются, и любая бабка бойца в подвале спрячет, и самолеты на Большую Землю летают. А если ты уже на территории Германии? Или - в Штатах, где в тебя любой фермер навозные вилы засадит, стоит тебе только на его ранчо появиться? Врача в группе нет, в аптеке - только перевязочный пакет, да шприц-тюбик с промедолом, чтоб хоть перед смертью кайф поймать. Таскать парня на себе пару недель, глядя, как он от газовой гангрены загибается? Да при этом еще и рот ему зажимать, чтоб стонами не выдал? Очень гуманно, чего там говорить... Вот и получается, что как ты ни крути, а этот паразит прав. Разведка - это не всегда этакая сентиментальная картинка, на которой холеный фраер в белой рубашке, да в немецком кабаке на жену с печалью смотрит...

- Еще и заминировал меня, сволочь, - вполголоса пожаловался Пашка Колдину, - Небось, не побоялся время потерять...

- Я потерял на этом совсем немного времени, - спокойно возразил Ауриньш, - А противник наверняка осмотрел бы вой труп и подорвался, это существенно задержало бы преследующих. Что плохого в том, что разведчик и после смерти помог бы товарищам? Пусть косвенно...