Сергей Королев - С. Шевчук

19 июля 1941 года Туполев был досрочно освобожден со снятием судимости. Вместе с ним освободили около двадцати человек. Королёва в этом списке не было. Слухи об амнистии ходили по ЦКБ давно, с тех пор как Берия пообещал Туполеву свободу после того, как он построит самолет. Королёв и ждал освобождения, и не верил в него. А пока три вагона с зэками из шараги, катились по рельсам на восток страны. Сергей Павлович и его коллеги тревожно гадали, куда их везут – в лагеря или продолжать работу в КБ на новом месте. Однажды увидели в окошко своих вольных из ЦКБ-29 и платформы с зачехленными, еще недоделанными самолетами. Значит, не в лагеря.

В Омске к приезду специалистов из Москвы были не готовы. Где содержать зэков? В тюрьме? Но ведь это не обычные зэки, им нужны условия для работы. Через несколько дней их разместили в здании школы. Решетки на окнах поставить еще не успели.

Завода, на котором собирались делать самолеты, как такового тоже не было – несколько маленьких корпусов, не подведенных под крышу. На оборонной стройке работали зэки, в основном рабочие, пострадавшие за опоздание к табельной доске, и крестьяне, арестованные за горсть колосков с колхозного поля. Оборудования, привезенного из Москвы, было недостаточно – только на нем серийный выпуск не наладишь. Из Смоленска, Севастополя и Ленинграда в Омск были эвакуированы ремонтные авиазаводы. Вот так из нескольких заводов делали один.

Туполев считал самолет законченным не тогда, когда он проходил летные испытания, а когда шел в серию. Поэтому Андрей Николаевич лучше других авиаконструкторов разбирался в производстве. Сейчас его задачей было наладить выпуск Ту-2. И вольные, и заключенные работали по 16–18 часов в сутки. Начальство из НКВД нервничало: не много ли свободы дано зэкам? Туполев нашел выход: назначить начальниками цехов вольных, пусть даже не всегда компетентных, а в заместители им поставить знающих энергичных зэков-инженеров. И начальство будет довольно, и дело не пострадает. Королёва назначили заместителем начальника фюзеляжного цеха по подготовке производства. Начальником этого цеха был Лев Александрович Италинский – раньше он работал у Туполева начальником сборочного цеха на заводе опытных конструкций. Он пожаловался Королёву, что ничего не знает о серийном производстве. Сергей Павлович ответил, что тоже ничего не знает.

– Будем учиться, – сказал он.

Учился Королёв у самого Геллера – одного из лучших специалистов в стране по серийному поточному производству, бывшего начальника цеха ГАЗа.

Несмотря на загруженность работой и сносные условия, Королёв мрачнел день ото дня. В списки освобожденных он не попал. И будет ли другая обещанная амнистия – неизвестно. Самолет Туполева создавали десятки зэков, а освободили единицы. Освободят ли остальных? Три года из восьми он уже отсидел. Что дальше?

С некоторых пор заключенные могли слушать радио и читать газеты. Известия с фронта были тревожными. Немцы стояли под Москвой.

Наступила зима. О ресторанном питании в ЦКБ-29-НКВД пришлось забыть. Заключенным выдавали восемьсот граммов хлеба, двадцать граммов масла и крохотную пайку сахара. С куревом было совсем плохо. Выручали вольные, делившиеся с зэками махоркой, выменянной на черном рынке. Строгие правила ЦКБ, запрещавшие вольным общаться с заключенными, здесь уже не действовали.

Шла война, но жизнь продолжалась. В это тяжелое время особенно остро хотелось любви. Свиданиям мешали соглядатаи. У Королёва надзиратель был персональный. Способ справиться с вертухаем нашел Александр Алимов. В гидравлическую систему самолета заливали смесь спирта и глицерина – ее называли «Ликер Ту-2». Чистый спирт достать было невозможно, а «Ликер Ту-2» – вполне реально. С непривычки после такого напитка у человека наступало расстройство желудка, но если употреблять смесь регулярно, то эти неприятности проходили, и в «чистом остатке» было опьянение. Надзиратели очень уважали «ликер» и за четвертинку соглашались на некоторое время отпускать зэков. Омские зэки, сидевшие с Королёвым, позже говорили: он всегда имел успех у женщин.

Меж тем Сталин был недоволен Туполевым: серийное производство Ту-2 не налажено. Начальство из НКВД, курировавшее завод и КБ, не могло спать спокойно – почему Омск не выпускает один самолет в день, как того требовал вождь?

Спросят ведь и с них, за это тюрьма, или расстрел за саботаж в военное время. Люди, работавшие на заводе по 16 часов, об этом не думали – у них не было времени. Они построили этот завод на пустом месте, и 15 февраля 1942 года в Омске взлетел первый серийный бомбардировщик Ту-2. Позже этот самолет был признан лучшим пикирующим бомбардировщиком Второй мировой войны.

В Омске Королёв продолжает думать о ракетах. Случайно он узнал, что его старый знакомый Глушко, теперь тоже зэк, работавший на оборону, в Казани проектирует ракетные двигатели для самолета Пе-2, чтобы ускорить его взлет с маленьких фронтовых аэродромов. Королёв решил добиться перевода в Казань. Сделать это было нелегко. Разрешение на перевод удалось получить только к осени 1942 года.

Когда Королёв сказал соседям по комнате, что уезжает в Казань, Геллер напомнил ему, что выпуск Ту-2 налажен, и им дадут амнистию, как обещали. Сергей Павлович не послушал его и уехал. В 1943 году Геллера действительно освободили.

Валентин Петрович Глушко был приговорен к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. В Бутырке среди его сокамерников был выдающийся теплотехник, заместитель начальника Центрального института авиационного моторостроения Борис Сергеевич Стечкин. Его арестовали по делу Туполева. Стечкин прознал о «шарашках» раньше других и подсказал Глушко написать заявление с просьбой использовать его как специалиста. Глушко послушался, и его перевели на авиазавод в Тушино.

Валентин Петрович написал очень толковое предложение по установке ЖРД на самолетах. Он объяснял, что ракетный двигатель позволит бомбардировщикам не только уменьшить разбег при взлете и взять на борт больше бомб, но и значительно увеличить скорость. Через несколько дней Глушко повезли на Лубянку. Обхождение было вежливым, не били, угощали папиросами. Выяснилось, что руководство ВВС заинтересовалось его предложением, а НКВД, ведавшее «шарагами», предложило ему на выбор работать в Москве, Ленинграде или Казани. Глушко выбрал Казань. Примерно в это же время КБ Владимира Петлякова (он был арестован через неделю после Туполева, затем освобожден и в 1941-м даже получил Сталинскую премию за свой Пе-2) тоже перевели в Казань. На казанском заводе начался серийный выпуск самолета Пе-2. Этот самолет вполне подходил Глушко для испытаний реактивных двигателей. Он разработал РД-1 и добился значительных успехов: камера не прогорает, двигатель работает непрерывно сорок минут. Глушко хотел вытащить Королёва с Колымы в свою группу, но Туполев оказался проворнее. Теперь Сергей Павлович приехал сам.