Проклятие бронзовой лампы - Джон Карр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Высокий сероглазый молодой человек, все еще тряся головой, спускался по лестнице с озадаченным выражением лица и необъяснимым ощущением холода в сердце. Г. М., уперев кулаки в бока, наблюдал за ним. С лица Мастерса сбежал обычный румянец.
— Он спасся чудом, — пробормотал старший инспектор.
— Вот именно, — подтвердил Г. М. — Хорошо, что вы это поняли. Должен заметить, Мастерс, что вы редкостный тупица.
— Ладно, ладно! Возможно, мне не следовало так разговаривать с парнем. Это вывело его из равновесия.
— И зачем вам понадобилось заявлять, будто полиция не отследила телефонные звонки? Вы же отлично знаете, что один из них был междугородный, и…
Мастерс задумался.
— Бенсон, Бенсон, Бенсон! — загадочно произнес он. — Если бы я мог заполучить хоть одну вескую улику против этого джентльмена! А мистер Фэррелл… вы уверены, что у него с головой все в порядке?
— О господи! Да он просто нервничает, потому что мы не можем найти Хелен Лоринг.
— Ну, — Мастерс погладил подбородок, словно проверяя, нуждается ли он в бритве, — не думаю, чтобы я вел себя подобным образом, если бы такое случилось с моей старухой даже в те дни, когда я за ней ухаживал. В последний раз спрашиваю, сэр Генри: можете вы догадаться, что именно произошло?
— В последний раз отвечаю: нет, — отозвался Г. М. — В четверг вечером я обдумывал одну отличную идею. Единственный ее недостаток в том, что она не срабатывает. Могу сказать вам только одно, Мастерс: как угодно, но мы должны найти эту девушку! Мы должны найти ее!
Глава 10
Антикварный магазин мисс Джулии Мэнсфилд в доме номер 12 на Колледж-стрит, отходящей от Уэстгейт-стрит, дремал в воскресной тишине.
Было десять часов, когда автомобиль Г. М. с Мастерсом за рулем, сэром Генри рядом с ним и Китом на заднем сиденье подъехал к магазину. Ни один репортер еще не встал, чтобы досаждать им. Даже звон церковных колоколов не пробудил ото сна старый город с его наполовину деревянными домами, освещенными весенним солнцем.
Колледж-стрит оказалась маленьким переулком в тени Глостерского собора. Сам собор за зелеными деревьями и лужайкой возвышался над маленькими домиками, как над человеческими страстями, — темный и суровый, он заставлял деревья выглядеть всего лишь приятными игрушками. Минула почти тысяча лет с тех пор, как заложили его первый камень, — здание увлекало фантазию в паутину Средневековья с его мрачной и таинственной готикой. Все трое инстинктивно умолкли при виде собора.
Мастерс разрушил чары, захлопнув за собой дверцу машины.
— Вам нужно сделать одну вещь, прежде чем мы войдем в этот магазин! — обратился он к Г. М.
— Вот как, сынок? Что же именно?
— Снять эту чертову ушанку.
— Отстаньте, — буркнул Г. М., вцепляясь в шапку. — У меня чувствительные уши.
— Черта с два! — возразил старший инспектор.
— У меня чувствительные уши, — повторил Г. М. — И я только что провел месяц в Египте, где климат способен обеспечить ревматизм любому здоровяку. Да и чем вам не угодила моя шапка?
— Если вы сами этого не понимаете, то мне нечего вам сказать. Сэр, неужели у вас нет чувства собственного достоинства?
— У меня? — переспросил Г. М. с видом Наполеона, у которого спросили, видел ли он когда-нибудь сражение. — Достоинства?
— Ладно, — махнул рукой старший инспектор. — Дело ваше. Но мы собираемся допросить очень важную свидетельницу. Так что потом не пеняйте на меня, если она рассмеется вам в лицо. — Мастерс окинул улицу мрачным взглядом. — И вот еще что мне не нравится. Согласно записке миссис Помфрет, — он вытащил ее из жилетного кармана, — она видела картину в антикварном магазине, когда ходила вчера за покупками. Она что, скупает антиквариат?
— Смотрите! — резко окликнул Кит Фэррелл.
Над широкой витриной виднелись слова: «Дж. Мэнсфилд. Антикварные товары». Волнистые бутылочные стекла в витрине придавали находящимся внутри предметам вид плавающих в воде. Снаружи все сверкало чистотой и белизной. Слева от окна находилась застекленная дверь и полированная кнопка звонка.
Остановившись перед окном и защищая глаза ладонью, Кит начал вглядываться внутрь. Остальные быстро подошли к нему.
— Вот этот портрет, — показал Кит.
На подставке из полированного светлого дуба стоял чайный сервиз из веджвудского фарфора[31] и лежала тяжелая кавалерийская сабля приблизительно 1815 года в черных кожаных ножнах, отделанных медью. У правой боковой стены находились три больших холста без рам.
Лицо Огасты, первой леди Северн, улыбалось сквозь стекло.
— Так! — пробормотал сэр Генри Мерривейл.
Хотя картина потрескалась и потемнела от времени, а к тому же принадлежала кисти плохого художника, поразительное сходство с Хелен Лоринг сразу бросалось в глаза.
Женщине на портрете могло быть лет двадцать пять — возраст самой Хелен. Она была изображена в полный рост, в платье с высокой талией, имитирующем римский стиль, по моде конца восемнадцатого века; золотистые волосы завиты в мелкие локоны.
Однако карие глаза, лоб, короткий нос и довольно широкий рот были точно такими же, как у Хелен. На лице, смотревшем на них сквозь пыль и грязь старого холста, застыло отсутствующее выражение.
— Погодите! — сказал Мастерс, ущипнув себя за нижнюю губу. — Я где-то уже видел это лицо!
— Конечно, видели, — угрюмо согласился Г. М. — На множестве фотографий в газетах. — Он повернулся к Киту: — Вы говорили, что Джулия Мэнсфилд живет позади магазина?
— Да, — ответил Кит, не сводя глаз с картины.
— Проснитесь, сынок! Вы с ней знакомы?
— С кем?
— С этой Мэнсфилд, черт возьми!
— Я видел ее, хотя нас никогда не знакомили. Возможно, она меня не знает. Попробуйте позвонить в дверь.
— Если только она вообще ответит на звонок, — мрачно заметил Г. М. — Черт побери, Мастерс, я бы мог здорово продвинуться, если бы узнал, что эта картина здесь делает и каким образом она покинула дом! Но, по-моему, мы едва ли можем рассчитывать, что нам сейчас повезет.
Тем не менее, он ошибся.
Едва Г. М. прикоснулся к кнопке, отозвавшейся дребезжанием вдалеке, почти тотчас же в задней стене магазина открылась дверь, впустив электрический свет. Кто-то побежал к входной двери. Все это произошло так быстро, что Мастерс, продолжавший изучать картину, вздрогнул от неожиданности.
Ключ повернулся в замке, засов отодвинулся, и дверь отворилась под звяканье находящегося над ней колокольчика.
— Очень сожалею, — послышалось мелодичное контральто, — но я слегла с простудой и…
При виде Г. М. женщина умолкла.
Прошло несколько лет с тех пор, как Кит в последний раз видел мисс Мэнсфилд. Тогда еще лорд Северн запер дом, собираясь провести зиму в Египте, а лето на юге Франции. Но она стала лишь еще более деловитой, более уверенной в себе и в то же время более разочарованной.
Мисс Мэнсфилд было лет под сорок, но выглядела она моложе. У нее была по-своему привлекательная внешность, хотя и не особенно яркая — она обладала голубыми глазами, здоровым цветом лица, строго причесанными русыми волосами, крепкой фигурой, приятной улыбкой, страстью к чистоте и — в данный момент — жестокой простудой.
Последняя являлась причиной хриплого голоса и красного кончика носа, однако нисколько не обескураживала женщину. Помимо плотной коричневой юбки и шерстяного джемпера, на мисс Мэнсфилд были светло-желтый жакет из мягкой кожи и русский шарф, обмотанный вокруг горла. Прижав ладонь к шее (еще одна защита от холода), она разглядывала посетителей.
Женщина закашлялась, и Мастерс заговорил вежливым до елейности тоном:
— Доброе утро, мисс! Простите, что беспокоим вас в воскресенье. Вы мисс Джулия Мэнсфилд?
— Да.
— Я полицейский офицер, мисс. Не будете ли вы столь любезны ответить на пару вопросов?
Последовала краткая пауза.
Мисс Мэнсфилд скорее удивленно, чем встревоженно приподняла брови. Потом она рассмеялась, и чуть заметные морщинки в уголках ее рта тотчас же исчезли.
— Полицейский офицер! Интересно, что я натворила?
Мастерс тоже засмеялся.
— Ничего, мисс! — заверил он. — По крайней мере, ничего, что могло бы вас обеспокоить. Не возражаете, если мы войдем?
— Прошу вас.
Повернувшись, она быстрыми шагами направилась к задней стене магазина.
Большинство из нас представляет себе антикварную лавку мрачной и тусклой, пропахшей старой одеждой и забитой товарами, проржавевшими от времени. Но здесь не было ничего подобного. Хотя дневной свет едва проникал в помещение, и можно было разглядеть только несколько вещей, слова «хороший вкус» тут же пришли на ум Киту Фэрреллу.
Мисс Мэнсфилд заняла место за единственным предметом в комнате, имеющим отношение к коммерции, — маленьким застекленным прилавком, освещенным лампочками изнутри. Включив эти лампочки, она обеспечила хотя бы слабенькую иллюминацию для предстоящей беседы.