Назад в СССР 1986. Книга 6 - Максим Гаусс

ничего другого, как отправляться к Юльке. Ведь именно этого я хотел больше всего, а остальное меня не сильно-то и волновало. В конце концов, встреча с Павлом Сергеевичем не принесла бы мне ничего кардинально полезного.

Я снова мысленно отругал себя за то, что вместо того, чтобы сразу бежать к своей девушке, зачем-то потащился в квартиру к Донченко. После того, как я сообщил отцу Юльки, что приду минут через сорок, а по факту это вылилось в четыре часа, мне было стыдно ему в глаза смотреть. Хотя, если подумать, это была такая мелочь по сравнению с тем, каких сюрпризов я ему уже подкинул ранее...

Сначала я угнал его машину, затем он подобрал меня на дороге, когда я уже был в розыске, из-за меня сожгли дом его друга. Потом он спас меня от смерти, убив одного из людей Клыка, на свой страх и риск держал меня раненого в лазарете гарнизона ЗРК «Волхов», что в принципе было запрещено. Наверняка у подполковника Кошкина сложилось обо мне определенное мнение — кем же я был в его глазах? Желал ли он, чтобы я был избранником его любимой дочери?

Офицер он правильный, справедливый. Но после всего того дерьма, в которое я вляпался, у кого угодно закончиться терпение.

С этими мыслями я и подошел к ее дому.

Потоптался у входа в подъезд, выдохнул. Развернулся и пошел искать цветочный магазин — а то не виделись почти три месяца, и тут на тебе, заявился, да еще без цветов и подарка. Это было бы некрасиво с моей стороны. Учитывая время года, цветы я нашел с большим трудом и обошелся мне букет роз в неплохую сумму. Но по итогу квест был выполнен, а я отправился в КБО «Юбилейный» и взял там коробку шоколадных конфет «Столичные».

К половине пятого я вновь вернулся к дому Юльки.

Поднялся наверх, позвонил в дверь. Однако мне никто не открыл.

Я не сразу воспринял тот факт, что я слишком долго возился и дома уже никого нет. Кто знает, может быть, они с отцом отправились в кино или театр? А может, меня уже и не ждет никто и она списала меня со счетов — каково это любить человека и не видеть его месяцами?

Продолжая жать на черную кнопку звонка, я стоял и не мог поверить, что дома никого нет, что, несмотря на все усилия, свою любимую я сегодня не увижу. Постояв еще минуту, я в расстроенных чувствах двинулся обратно.

Я настолько ушел в себя, что даже не слышал, как в подъезд кто-то вошел. Не слышал, как снизу раздался собачий лай. Лишь спустившись на второй этаж, я едва не столкнулся с Юлей, которая поднималась наверх, держа на поводке черно-рыжую бестию Баффи.

— Леша? — удивленно спросила девушка, явно не веря своим глазам. — Леша! Откуда ты?

Несколько мгновений мы стояли и смотрели друг на друга, прямо так, на лестничной площадке. Я невольно восхищался тем, какая она у меня была красивая — с холода у девушки на щеках застыл легкий румянец, губы были помадой нейтрального цвета. Из-под шапки выбивается непослушная кудряшка...

Я устремился к ней, а она ко мне. Обнялись, поцеловались. Потом еще раз. Еще и еще. Снизу меня облаяли, попытались укусить за ботинок. Дважды.

Естественно ничего у таксы не получилось — слишком мелкие зубы, чтобы прокусить толстую резину ботинок.

— А ты чего здесь? Ко мне? — с надеждой спросила девушка.

— У меня только одна любимая девушка и живет она здесь, — я протянул ей цветы и конфеты. — И сейчас она передо мной. А это тебе, чтоб веселее было, когда мое увольнение закончится. Кстати, ты в курсе, что ученые сделали важное открытие?

— Это какое?

— Шоколад стимулирует у человека выработку гормона счастья. Еще его нашли в помидорах и морской капусте. Поэтому вот тебе конфеты, генерируй счастье. В помидорах, при термической обработке гормона счастья больше, но не приходить же мне к тебе с кастрюлей вареных помидоров?

Юля рассмеялась.

— Думаю, с конфетами будет проще разобраться. А мы вот с Баффи решили прогуляться на свежем воздухе, но там очень холодно. Кое у кого лапы замерзли. Идем домой?

— Пойдем. А то у меня тоже лапы замерзли. Причем как верхние, так и нижние. А где отец? — поинтересовался.

— Ему с работы часа полтора назад позвонили. Сказали, собираться в командировку. Последнее время у них там какие-то курсы повышения квалификации для управляющего состава ввели, вот он и мотается по всей области. А ты в увольнении?

— Да. Как только вырвался, сразу к тебе. Жаль, раньше не получилось, куча задач была. Пока со всем разобрался, четыре часа прошло

Юля прижалась ко мне.

— Я так по тебе соскучилась. Каждый день без тебя, у себя на календаре в общежитии прокалываю иголкой. Это я так дни считаю, до нашей встречи и до твоего окончания службы.

— Потерпи солнце, осталось совсем недолго, — обнадеживающе ответил я.

Мы вошли в квартиру. Сняли верхнюю одежду.

— Кстати, Юль... — вспомнил я. — У меня есть информация, что возможно мне не придется служить все два года.

— Это почему? — нахмурилась Юля. — Что-то случилось?

Я сразу понял, что подполковник ничего не рассказывал дочери о моих непутевых приключениях. И это правильно, незачем ей зря волноваться. Пусть для нее я останусь образцовым военнослужащим. Я ведь для общего блага стараюсь.

— Еще в сентябре я травму получил, пришлось в госпиталь ложиться, — уклончиво ответил я. — Ну а по итогу решили, что меня можно комиссовать. Вроде как в апреле. Но это не точно.

— Так это же хорошая новость, — обрадовалась девушка, но тут же насторожилась. — А в военном билете что будет написано? Ты же вроде собирался на сверхсрочную или даже на офицера учиться. Возьмут?

— Я попробую договориться, чтобы там все было как нужно.

— Тогда это отлично.

— А сколько тебе еще учиться на ветеринара?

— Леш, я тут поговорила с ректором и теперь перешла на другой курс. Теперь я буду не совсем ветеринаром, а хирургом. А учиться мне еще год, закончу в мае восемьдесят седьмого.

— Ого, круто! Будешь делать операции пушистым пациентам? Это хорошее благородное дело!

Я невольно подумал о том, что сейчас эти ветеринары на фиг никому особо не сдались. Зато в двухтысячных годах, ветеринарные клиники