Белый вождь - Томас Рид

Карлос угадал. Разглядывая сверху лагерь, они услыхали громкие крики, и через минуту неподалеку, на холмах, показался большой отряд – несколько сот всадников. Они ехали медленно, но их взмыленные кони тяжело дышали – очевидно, только что они скакали во весь опор. Вскоре за ними появился другой, еще более многочисленный отряд. Тут были лошади и мулы, нагруженные огромными коричневыми вьюками – с бизоньим мясом, завернутым в косматые шкуры. Этот караван вели женщины и мальчики-подростки, а следом бежали собаки и крикливые ребятишки.

Они подходили к лагерю с противоположной стороны, поэтому Карлос и Антонио до поры до времени оставались незамеченными.

Первый отряд индейцев спешился среди вигвамов, и тотчас кто-то острым взглядом разглядел над вершиной холма головы охотников. Раздался предостерегающий клич – и в мгновение ока все уже снова были на конях и в боевой готовности. Двое или трое поскакали ко второму каравану, который еще не успел дойти до лагеря; другие, видимо встревоженные, переезжали с места на место.

Они явно опасались, что к ним подкрались пане, их смертельные враги.

Но Карлос тут же рассеял их опасения. Он дал шпоры коню, выехал на гребень холма и остановился на виду у индейцев. Потом он подал несколько хорощо известных ему знаков, крикнул во весь голос: "Amigo! "14 – и они успокоились. Вперед выехал молодой индеец и поскакал на холм. Он приблизился как раз настолько, чтоб можно было разговаривать, и остановился; они

объснлись отчасти с помощью знаков, отчасти на исковерканном испанском языке и прекрасно поняли друг друга. Индеец поскакал обратно; вскоре он снова вернулся и пригласил охотника и его товарища в лагерь.

Карлос, разумеется, принял это любезное приглашение, и через несколько минут они с Антонио уже ели свежее бизонье мясо и мирно разговаривали с хозяевами.

Вождь – рослый, красивый индеец, – очевидно, обладал всей полнотой власти; он особенно дружелюбно принял Карлоса и очень обрадовался, узнав, что у него много товаров. Он пообещал назавтра же с утра побывать в лагере Карлоса и разрешил своему племени вести с ним торговлю. Как и предполагал охотник, то было благородное племя вако, один из самых благородных народов, населяющих прерии.

Карлос вернулся в свой лагерь в превосходном настроении. Теперь он обменяет свои товары на мулов – так обещал вождь, – а ведь прежде всего за ними он и отправился в прерию.

Утром, как и было условлено, явились индейцы во главе со своим вождем; небольшую низину, где охотник раскинул лагерь, заполнили мужчины, женщины и дети. Тюки были распакованы, товары выложены напоказ, и весь день прошел в оживленной торговле. Карлос убедился в безукоризненной честности своих покупателей, а под вечер, когда они разъехались, весь его товар был распродан без остатка. Зато неподалеку, в долине, паслись на приколе мулы, не меньше тридцати голов. Все они теперь принадлежали охотнику на бизонов. Не зря потратил он свои восемь золотых!

Они принесут ему доход не только по возвращении домой, они пригодятся и в пути: всех до одного он навьючит бизоньими шкурами и вяленым мясом.

Да, экспедиция оказалась удачной. Карлос размечтался о будущем богатстве, и в душе его вспыхнула надежда, что настанет день, когда он будет вправе просить руки прекрасной Каталины.

Если уж он разбогатеет, даже дон Амбросио, пожалуй, не мечты Карлоса, охотника на бизонов, и ему снились чудесные сны.

Глава XIII

На следующий день он охотился с еще большим пылом. Ведь теперь можно вывезти всю добычу, как бы велика она не была. Нечего опасаться, что придется оставить в прерии шкуры или вяленое мясо. У него теперь тридцать пять мулов, считая и тех, с которыми он сюда пришел, да три повозки – он сможет перевезти солидный груз, на многие сотни долларов.

Ему удалось получить у индейцев даже несколько шкур, которые служили им одеждой. За них он отдавал индейцам все, что им нравилось. Даже пуговицы со своей куртки и с курток своих людей, золотые ленты и сверкающую тесьму с сомбреро – все, что блестело.

Карлос готов был отдать все, только, разумеется, не оружие. Да индейцев оно и не прельщало. У них были почти такие же луки и лассо, и они умели мастерить их сами. Они, конечно, купили бы ружье, но то была память, и Карлос не променял бы его даже на два десятка мулов.

Еще день-два Карлос продолжал охотиться. Он заметил, что с каждым часом бизоны становятся все более неспокойными, пугливыми. Он видел также, что стада их бежали с севера, а ведь вако охотились южнее его лагеря. Нет, животные спасались не от них. Тогда от кого же?

Настала третья ночь после торговли с индейцами; Карлос и его люди уснули. На часах стоял Антонио, а в полночь его должен был сменить один из пеонов.

Метиса клонило ко сну. Он устал от погони за бизонами; ему оставалось стоять на страже еще полчаса, и он из последних сил боролся с одолевавшей его дремотой, как вдруг с той стороны, где паслись мулы, донеслось фырканье.

Антонио мгновенно очнулся. Он приложил ухо к земле и стал слушать. С той стороны снова послышалось фырканье, теперь уже громче, потом – раз за разом – еще и еще...

«Что бы это значило? Койоты? А, может, медведь? Надо будить хозяина», – подумал Антонио.

Неслышно подойдя к спящему Карлосу, Антонио тронул его за плечо. Достаточно было легкого прикосновения – и охотник, схватив ружье, вскочил на ноги. Он всегда брался за это оружие в случае опасности, когда грозило нападение индейцев; луком же он пользовался только на охоте.

Обменявшись несколькими короткими словами, Антонио и Карлос разбудили пеонов, и все пятеро приготовились к бою. Они не выходили из-за повозок, сдвинутых так, что образовалось нечто вроде небольшого треугольного загона. Высокие кузова могли служить надежной защитой от стрел; костра не зажигали, поэтому со стороны лагерь совсем не был заметен. Кроме того, повозки стояли в густой тени шелковиц, которые скрывали лагерь от посторонних взглядов; зато тем, кто прятался за повозками, была хорошо видна прерия, лежащая перед ними. Если бы не рощи, темневшие там и тут, можно было бы окинуть взглядом всю долину -вверх, вниз, во все стороны. Но в этих рощах могло скрываться немало врагов.

Охотники молча, настороженно прислушивались. На минуту им показалось, что какая-то тень подбирается к табуну мулов, которые паслись на приколе не дальше ста ярдов от повозок. Однако в неверном свете это могло просто померещиться. Что бы это ни была за тень, двигалась она очень медленно, казалось даже, что она почти не меняет места.

Наконец Карлос решился подойти поближе, разглядеть, что это такое. Он вылез из загона и пополз к мулам, за ним Антонио. Прибизившись к темному предмету, они ясно увидели, что он движется.