Качал-Батыр - Шакур Сагдулла

Правитель скрежетал зубами, но игра есть игра, и тут уж ничего не поделаешь. Он собрался раскошеливаться в пятый раз, но тут Качал-батыр собрал кости, положил их перед собой и обратился к хозяевам с такой речью.

— Уважаемые хозяева, — сказал он, — мы приехали издалека. У нас свои законы, и они запрещают нам обыгрывать хозяев. Поэтому я возвращаю вам ваш проигрыш, но при этом ставлю одно условие: пусть уважаемый правитель пообещает завтра же освободить из темниц всех осуждённых. А если он не выполнит обещания, тогда пусть заберётся на самое высокое место и трижды прокричит по-ослиному.

Абдурахманбеку не понравилось такое условие, но ему так жалко было расставаться с золотом, что он согласился.

Качал-батыр вернул хозяину деньги, распрощался с ним и вместе с Мамаджаном покинул его. Когда они шли по площади, навстречу им попался глашатай Хаким. Он оповещал народ о том, что завтра утром откроются двери всех темниц и все осуждённые выйдут на волю. Люди слушали глашатая, удивлялись и не знали, верить его словам или нет.

Тем временем Карабай и Наср-волк рыскали по городу, прислушивались к разговорам и заглядывали в лица прохожих. Не найдя нигде Качал-батыра, они решили пойти к правителю и доложить о своей неудаче. Тут они заметили двух незнакомых людей и стали прислушиваться к их разговору. Незнакомцы что-то говорили об Абдурахманбеке и громко смеялись.

Наср-волк остановил молодых людей и стал разглядывать их. Но в это время луна спряталась за тучи, и сыщик решил подождать, пока она снова покажется. А Качал-батыр понял, что ждать нечего. Он со всего размаха ударил сыщика в бок, и тот рухнул на землю. Карабай было бросился на помощь, но тут же и сам упал, сражённый подоспевшим Мамаджаном.

Качал-батыр с Мамаджаном сняли с пояса у Карабая верёвку, приготовленную, чтобы связать их, привязали сыщика и стражника спинами друг к другу и, оставив их на дороге, пошли к своим шалашам.

Коварство

Рано утром друзья кукольника взяли сумку с деньгами, вырученными на состязаниях, и отправились к правителю. Когда они подошли к дворцу, подпрыгивая и дёргая друг друга, туда притащились связанные спина к спине стражник и сыщик. Перебивая друг друга, они рассказали, будто выследили и поймали Качал-батыра, но жители из шалашей напали, отбили у них преступника, а самих связали… Не успели они окончить свой рассказ, к шатру подошёл Качал-батыр, окружённый друзьями. На нём была обычная деревенская одежда, и Абдурахманбек не узнал в нём вчерашнего знатного гостя.

— Господин! Мы принесли выкуп, — сказал Качал-батыр, — возьмите деньги и отпустите Шомамат-ата.

С этими словами Качал-батыр высыпал деньги на ковёр перед правителем, и тот жадно принялся считать монеты. Наконец он пересчитал их, позвал Карабая и отдал приказ.

— Проводи Качал-батыра до темницы и освободи Шомамата, — сказал он и подмигнул стражнику. — Остальные пусть идут по домам…

И вот Качал-батыр и Карабай направились к темнице. Они шли рядом и беседовали так мирно, что со стороны могло показаться, что идут два приятеля.

Так они дошли до двора темницы. Карабай отодвинул жёрнов и крикнул в яму:

— Жив, старик?

В ответ из ямы донёсся только тихий стон. Потом Карабай взял верёвку, спустил конец её в яму и сказал Качал-батыру:

— Ну вот, полезай туда и помоги старику выбраться. Сам-то он совсем плох: в чём только душа держится…

Качал-батыра не пришлось просить дважды. Он ухватился за верёвку и ловко спустился на самое дно. Там он бросился к Шомамату, крепко обнял его и стал растирать его окоченевшие руки. Шомамат открыл глаза.

— Это ты, сынок, — сказал он, узнав Качал-батыра. — Тебя-то за что сюда бросили?

— Я за вами пришёл, — ответил Качал-батыр. — Мы заплатили выкуп, и теперь вы свободны.

Он помог Шомамату подняться на ноги и ухватился было за конец верёвки, как верёвка вдруг ослабела и упала на дно…

А случилось это вот почему: как только друзья Качал-батыра ушли из шатра правителя, Абдурахманбек приказал писарю написать Карабаю письмо, чтобы тот не только не выпускал Шомамата, но и Качал-батыра заточил в той же яме.

Письмо он отдал Тураче и послал его догонять Карабая. Турача, запыхавшись от бега, вошёл во двор темницы и застал Карабая сидящим на жёрнове.

Карабай прочитал письмо, поразмыслил и решил, что сейчас самое время выполнить новый приказ правителя. Он достал из ножен свою саблю и, как только верёвка зашевелилась, с размаху обрубил её. Потом надвинул на яму жёрнов, и они вместе с Турачой отправились к правителю.

Пустые амбары

Выслушав Карабая, правитель остался доволен. «Теперь-то, — думал он, — не о чем горевать. В амбарах полно хлеба, в казне полно золота, а самые страшные враги сидят в яме».

Но тут к нему прибежал Иса-святой. Он был босой, без халата, с непокрытой головой и стал кричать, что разорён, что грабители напали на его амбары и унесли все запасы, до зёрнышка.

— Ну полно, Иса-святой, с голоду мы вам не дадим умереть, а грабители найдутся, — сказал Абдурахманбек и приказал позвать Наср-волка. — Немедленно разыщите грабителей, — приказал он сыщику, — чтобы сегодня же они были пойманы!

Наср-волк отправился к амбару Исы-святого, осмотрел замки, несколько раз прошёлся вокруг амбара, переворошил пустые мешки и не нашёл никаких следов похитителей.

«Что-то тут не так, — решил Наср-волк. — Уж не сам ли Иса-святой припрятал зерно?»

Сыщик поделился своими предположениями с правителем, и тот согласился с ним.

— Видно, старый плут хочет, чтобы я дал ему зерна из своих запасов. Ну да ничего, мы и его выведем на чистую воду. А пока, чтобы не скулил, пусть возьмёт мешок зерна из моего амбара…

Иса-святой взял с собой большой мешок и пошёл к амбару правителя. Слуги открыли двери и глазам своим не поверили: пустых мешков и тут хватало вдоволь, а вот зерна не было ни одной горсти.

Абдурахманбек, услыхав о новой пропаже, бросился к амбару и так кричал, что даже земля начала дрожать от его крика. Накричавшись вдоволь, он вернулся в свои покои, выгнал всех приближённых и предался размышлениям. Долго он думал и в конце концов решил, что это тоже козни Качал-батыра. Тогда Абдурахманбек позвал своих слуг и объявил свою волю:

— С утра поставить две виселицы на базарной площади,