Крикса - Александр Александрович Матюхин

в старости ты вдруг осознаешь, что все твои воспоминания и мысли – это влажная губка, которую выжимают наружу с каждым днем все сильнее и сильнее. Скоро высохнет совсем. Я ведь раньше столько всего знал, столько помнил. До мелочей. Про Заступино. Про главу поселения, которая с красными щеками вечно… От фигурки избавься, прошу. Не место ей здесь.

– Вы слышите детский плач? – спросила она.

– Не спится нормально детям, – ответил старик. – С этого всё и начинается.

Он заковылял, тяжело опираясь о клюку, вглубь дома, через всю столовую, но не к своему граммофону, а к массивной деревянной лестнице, которая вела на второй этаж. У неё были красивые узорчатые перила, тоже деревянные, и тихонько скрипели ступеньки. Галка ещё в обед прошлась по ним туда и обратно, чтобы послушать этот звук.

Ей хотелось прямо сейчас открыть ноутбук и написать школьным подругам про все те странности, что сейчас с ней произошли. Но дома её уже, наверное, заждались родители, поэтому Галка просто сфотографировала на телефон фигурку. Разговоры оставим на завтра, настало время разгружать мозг от цифрового засилья. Или как там папа правильно говорил.

Фигурку она осторожно взяла за ноги, донесла до мусорного ведра и сразу же выбросила.

Воздух уже остыл, и стало так хорошо, до мурашек на руках и на шее. Туман накрыл поле через дорогу, растянувшись до горизонта. Сквозь туман кое-где торчали редкие деревья, растопырившись, как усохшие тела мертвецов. Тихо было вокруг, и даже ребёнок вдалеке перестал плакать. Галка прошла всего несколько метров и обернулась. В окнах хозяйского дома до сих пор горел свет, на веранде тоже, но вокруг него сгустилась неприятная и какая-то липкая чернота. Впереди тоже была одна чернота. Справа немного дрожал костерок, и Галка зачем-то направилась к нему.

В самодельном круге из сильно потрескавшихся кусков кирпича лениво горело несколько больших брёвен. Огонь надо было постоянно подкармливать, но других брёвен вокруг костра не наблюдалось. Ни веток, ни щепок, ничего полезного. Кто-то разжёг костер и просто ушел.

Галка внимательно осмотрелась. По затылку у неё пробежал холодок. Увидела нескольких людей, лежащих прямо на лавочках. Они ведь спали? Точно. Кто на спине, кто на боку, кто укрывшись тёплой курткой. Если на миг прислушаться, то можно было бы услышать тихое сопение и небольшие похрапывания.

Пьяные, что ли? Напились, наверное, пива на отдыхе, разожгли костёр, тут-то их и сморило в наступившей вечерней прохладе. Каждый ведь отдыхает по-своему. Кто-то в настолки играет, кто-то на спор подтягивается, а кто-то вот так…

Кстати, о настолках.

Галка вернулась обратно на дорогу и заторопилась поскорее к их домику. Стало ещё темнее. Звёзды исчезли, наползли тучи. Погода снова портилась. И лягушки что-то совсем не квакают, хотя вроде бы должны.

Тишина. Настоящее сонное царство.

В их гостевом домике свет горел только у крыльца, одна небольшая лампа под жестяным козырьком. Галка осторожно толкнула входную дверь плечом, положила ноутбук на столик в прихожей.

– Мам? Пап?

Было темно и очень тихо. Они вообще здесь? А вдруг что-то с ними случилось? А вдруг?.. Вспомнила, как ещё недавно в школе им рассказывали, что неизвестность порождает внутренний страх. Мозг сразу подбрасывает в топку самые-самые кошмары, это инстинкты из древних времён, когда мир был большой и неизведанный, а человек маленький и совсем глупый. Ведьмы, призраки, зомби – это всё пошло оттуда, из страхов перед неизвестностью, которую человеческий мозг пытался как-то впихнуть во что-то разумное. С возрастом люди больше узнают об окружающем их мире (если хотят, конечно), иррациональных страхов становится намного меньше, чем раньше. Но то взрослые. А сейчас?

– Мам? Пап?

Она прошла в смежную комнату через крохотные сени и обнаружила родителей крепко спящими. Развалились на кровати. Не дождались. Даже ночник не выключили. Папа тихонько похрапывал. Мама укрылась простынёй до шеи. На столе была разложена стратегическая игра: картонное поле, аккуратные стопки карт, деревянные милпы, инструкция.

Не дождались.

Галка даже расстроилась. Сейчас к ним придут близнецы, а тут все спят. Не поиграть толком. Хотя можно и к ним будет пойти, если что.

С этими невесёлыми мыслями Галка почистила зубы, съела банан, почитала книгу про город Спящих, сидя на крыльце под светом одинокого фонаря. Братья так и не пришли. Видимо, забыли или снова о чем-то важном поспорили. Прошло примерно минут тридцать, их можно было уже не ждать. Одно сплошное расстройство, а не вечер.

Галка пошла в отдельную комнату, которую ещё при приезде они определили как детскую. Кроватка там была совсем небольшая, скрипучая. Ещё стояли шкаф и тумбочка. И телевизор зачем-то.

Десять вечера, спать как-то ещё не особо хотелось, ну а что ей было еще делать в мире, где совсем нет интернета и все вокруг отправились смотреть сны? Легла. Смотрела на потолок. Закрыла глаза. Мыслей не было. Это отдых так на неё влиял: мозг перестает суетиться и постоянно обрабатывать новую информацию. Хорошо это или плохо, Галка ещё для себя так и не решила.

Открыла глаза. Поняла, что она лежит и прислушивается к тишине. Вчера квакали лягушки, громко стрекотали кузнечики, смеялись где-то люди, бренчала гитара, шумел ветер. А сейчас нет никаких звуков. Вот вообще.

Темнота в углах, над шифоньером, за телевизором, дрожащий и тусклый свет фонаря, и тени на торце расползлись по потолку.

Закрыла глаза.

Спать ей не хотелось. А что ещё делать-то?

Открыла глаза.

Занавески вздрогнули. Окно медленно открывалось, поскрипывая несмазанными петлями. Само по себе. Свет луны ввалился в комнату студнем. А за ним что-то ещё… Галка хотела вскочить на ноги, но вдруг поняла, что почему-то застыла. Как во сне. Сонный паралич! Она в книжке о нём читала!

Окно распахнулось до конца одним резким и громким движением, и на подоконник вдруг забралось что-то. Чёрное, высокое. Согнуло колени, уцепилось пальцами за край подоконника. Лица не видно. Только волосы были длинные и будто серебрились в ярком лунном свете.

Существо спрыгнуло на пол. Ноги у него босые, сразу было слышно. Галка чуть не закричала от испуга, но не смогла. Существо бросилось на неё. В руках была ткань, чёрная какая-то наволочка или простыня. Она окутала Галку сверху и повалила на кровать.

От ткани пахло затхлым мхом, влагой, травой. Что-то тяжёлое село на Галку сверху, сдавив лёгкие. Проворные пальцы принялись окутывать, пеленать, сматывать крепко руки и ноги. Ничего не было видно, только сплошная темнота забила уши, рот и не давала даже немного пошевелиться.

Галка затрепыхалась, как рыба в сетях, но не тут-то было. Существо было