Театр мира. История картографии - Томас Рейнертсен Берг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исидор описывает мир вполне традиционно, считая, что он разделен на три части: «Одна треть называется Азией, вторая – Европой, третья – Африкой». Однако, когда он пишет об Азии, проступает христианская риторика:
Азия названа по имени некой женщины, которая в древности владела всем государством в Восточной половине мира. <…> В Азии много земель и много государств, названия и перечень которых я собираюсь вскоре передать, начав с ее важнейшей части – рая. Рай – это прославленное место в Восточной половине, название которого передается с греческого на латынь как hortus. Так мы называем сад, а на еврейском языке называется это место Эдем, что означает «великолепие» или «блаженная жизнь». <…> Доступ в это место был закрыт и запрещен людям после грехопадения. Так говорится в Священном Писании, что оно надежно охраняется и защищено огненным мечом, и можно понять, что его со всех сторон окружает огненный жар, столь горячий, что доходит до неба. Назначены там для охраны херувимы – ангелы Бога, чтобы огненное пламя удерживало людей снаружи и вдали, а ангелы Божии отгоняют прочь падших ангелов, чтобы ни человек, ни душа, которые не внимали Богу, не могли войти туда.
Индия получила название от реки Инд. Она простирается от Западной половины до края земли[54].
Исидор никак не обозначил переход от рая к Индии – для него это просто соседствующие области. Зато он выражал сомнения в том, что в южной половине земного шара существуют местности и люди, о которых ничего не было известно.
Еще Пифагор считал, что на другой стороне Земли живут люди, которые ходят вверх ногами. Греки и римляне, в частности, Платон и Цицерон, принимали как данность, что другая сторона Земли тоже населена. Августин, однако, эти представления опровергал, в трактате О граде Божьем он писал: «Тому же, что рассказывают, будто существуют антиподы, т. е. будто на противоположной стороне земли, <…> люди ходят в противоположном нашим ногам направлении, нет никакого основания верить»[55].
Для средневекового христианина вопрос о том, есть ли на другой стороне Земли населенные области, отделенные от нас огромным океаном или палящим зноем, был не только вопросом географическим, но и богословским. Библия учит, что все люди произошли от Адама и Евы. Как же тогда их потомки могли поселиться там, куда невозможно добраться? Почему о них ничего не говорится в Священном Писании? Как апостолы могли исполнить Великое поручение – нести спасительную весть всем народам, – если они не могут попасть туда, где эти народы обитают? Неужели антиподы обречены погибнуть? Или Иисус приходил к ним отдельно? Августин с неохотой допускает, что по ту сторону Земли, может быть, и есть суша, но «из этого отнюдь не следует, что там живут люди. Ибо никоим образом не может обманывать Писание…»[56]
С. 78–79 Два фрагмента вытянутой карты мира Tabula Peutingeriana на гравюре Петруса Бертиуса (1619), который работал с репродукцией, начатой Абрахамом Ортелием за год со своей смерти. На карте внизу слева можно увидеть Константинополь (Стамбул), отмеченный величественной женщиной. На юге видна разветвленная дельта Нила, к востоку от нее – Синайский полуостров, на котором написано, что здесь сорок лет скитались израильтяне, Иерусалим же скромно помещен еще дальше на востоке.
В девятой книге, повествующей о народах и языках Земли, Исидор тоже пишет, что не следует верить в людей, именуемых антиподами. С другой стороны, в конце четырнадцатой книги, рассказав об Азии, Европе и Африке, он пишет: «Помимо этих трех частей света, существует и четвертая, за океаном, далеко на юге, остающаяся неизведанной из-за палящего солнца, и говорят, что в той стране живут легендарные антиподы».
Это противоречие объясняется, скорее всего, тем, что Исидор опирался на труды нескольких отцов Церкви, не во всём согласных друг с другом. Современником Августина, Иеронима и Орозия был Макробий, о котором нам мало что известно, он автор комментария к сновидению Сципиона, описанному Цицероном. Свой комментарий он снабдил картой, на которой был изображен мир с Северным и Южным полюсами, экватором и двумя пригодными для обитания зонами, всё в точности как в сновидении. Макробий трактовал этот сон как напоминание власть имущим о том, что мирская слава неважна – по слову Иисуса: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют» (Мф. 6:19). Его комментарий и карта наглядно показывали, сколь мало человечество. А изображение всего мира вполне сочеталось с религиозной идеей трансцендентного, возможности оставить тело и вознестись над землей в миг духовного прозрения, чтобы убедиться, насколько люди малы в масштабах космоса. Антиподы же заняли свое место на средневековых картах, несмотря на рекомендацию Августина удовлетвориться поиском сынов Адама «в среде тех человеческих народов, которые представляются разделенными на семьдесят два племени и семьдесят два языка»[57].
Августин отсылает нас к родословной в книге Бытия. У Ноя было три сына, Сим, Хам и Иафет, после Великого потопа они стали родоначальниками семидесяти двух народов. Принятое в античности разделение мира на три части легко укладывалось в христианские представления, согласно которым сыновья Ноя расселились по трем частям света: Сим отправился на восток и стал основателем азиатских народов, Хам двинулся на юг, в Африку, а Иафет дал начало народам на западных берегах, в том числе и европейцам. Исидор к этому добавил среди прочего и то, что сын Иафета Магог стал прародителем готов, а значит, и скандинавского племени гётов. Впрочем, это едва ли не единственное упоминание о Скандинавии в его географии. О ней говорится лишь в главе об островах, наряду с Великобританией, Ирландией и Горгадами – архипелагом, где живут крупные, волосатые и крылатые женщины:
Ультима Туле – остров в северо-западной части Океана, за Британией. Он получил свое имя от Солнца, потому что именно там наблюдается летнее солнцестояние, а за этим островом солнечного света больше нет. И потому море там сковано льдами.
Этимологиями пользовались как справочником в последующие девять столетий. В средневековых библиотеках это была одна из самых востребованных книг: до наших дней дошла почти тысяча ее рукописных списков, и мы можем не сомневаться, что Снорри
