Возмездие (ЛП) - Роул Лиа

Чувствую себя гребанной киской. В голове бушует ураган мыслей, которые я не могу собрать воедино и выдать что-то разумное, похожее на план.

Я знаю как вести переговоры. Именно этот навык помог нам укрыться и набраться сил в Калифорнии, которая враждовала с Марини. Могу подписать выгодное предложение, потому что знаю цену вещам. Знаю, куда лучше инвестировать прибыль, чтобы повысить бюджет Синдиката. Но открытая война… Последний раз она была при дедушке. Самое разгромное деление кланов «Коза Ностры», благодаря которым и появился Невадский синдикат.

Горький опыт семьи научил верить только себе, но я забыл об этом, когда ехал с картинкой мертвого Джексона Колмана перед глазами. Никто не мог знать наверняка, что нас там ждет засада. Сученок Конти умеет быть убедительным и отводить от себя подозрения.

«Ты бьешь с гордо поднятой головой, но глаза бегают в поисках поддержки», — сквозь ураган пронеслись слова Дианы. Идиотская фраза, которая въелась в мозг.

Со всей силы ударил по рулю. Машина выехала на встречную полосу движения, заставляя других резко сворачивать с дороги, но сейчас мне было все равно на них.

Я никогда не буду расчетливым и холодным предводителем, как отец, потому что лишен этих черт. Раймонд Кастро это знал и одобрял проявление эмоций, потому что иногда, благодаря им и риску, мы можем быстрее добиться желаемой цели.

У меня получилось заставить всех уважать нас только одним взглядом, как это удавалось Гвидо Кастро. Дедушка никогда не пытался доказать, что он лучше, ему достаточно было наладить зрительный контакт. По словам Сандерса, так было и со мной в день нашей первой встречи после взрыва. Он повел своих солдат за нами, потому что увидел что-то весомое во взгляде.

Черта с два я признаю, что Диана была права, когда говорила этот бред. Может, приди ко власти при других обстоятельствах, из меня вышел бы действительно хороший и рассудительный Босс, но сейчас за моими плечами гордо возвышается опыт и сила. Этого более чем достаточно, чтобы уберечь людей.

Как мне казалось, машина безразборно петляла по освещенным улицам в поисках успокоения, но, черт бы побрал Тристана с его проницательностью, я узнаю знакомые переулки на пути к борделю. Незапланированно, на подсознании, снова и снова возвращаюсь сюда, чтобы что-то себе доказать. Последние недели каждый путь вел только к этому месту.

Как бы не хотелось это признавать, но… Мне нужна была она, когда демоны внутри вырвались наружу при встрече с Грентом. Мне нужна она сейчас, когда я готов убить весь мир ради успокоения.

Гребанная правильная девочка, которая, сидя в своей клетке, считает, что знает меня лучше других. Девочка с черными глазами, отражение которых сохранили образ семнадцатилетнего меня. Я должен был вышвырнуть ее из города еще в первый день и не позволить детским чувствам Тристана взять вверх над разумом. Я должен помнить о ненависти, которая живет во мне.

Диана

Без видимых на то причин глаза сами открылись посреди ночи. Еще слишком темно, чтобы чувствовать себя выспавшейся. Даже тусклый свет фонаря на улице не справляется с ночным мраком.

Странное ощущение чужого присутствия пробилось сквозь дымку сна. К щекам подступил жар, а сердце забилось быстрее. Я замерла, мысленно пытаясь себя успокоить. Это всего лишь игра воображения и детский страх темноты. Окно всегда заблокировано и находится в режиме проветривания, а ключи от двери есть только у Кастро и Блейк. Первые в полном составе уехали три дня назад в Нью-Йорк, а вторая без надобности не имеет право открывать комнату. Никто не может просто так прийти ко мне и молча сидеть на кровати. Никто, кто не смог бы заплатить Блейк за открытие дурацкой двери.

Небольшого шороха за спиной хватило, чтобы я моментально проснулась и вскочила с кровати, выставляя вилку перед собой. Не знаю, это было запланировано или Блейк забыла кто находится в этой комнате, но утром она принесла три контейнера на завтрак, обед и ужин, среди которых я впервые нашла не пластмассовую вилку.

В последнее время необходимость в защите неожиданно отпала. Никто из посторонних ко мне не заходит, а Данталиан не слишком спешит с убийством, чтобы переживать о собственной безопасности. В какой-то момент я просто смирилась, что ему нравится держать меня взаперти, как комнатную зверушку, не воплощая при этом угрозы. Но для чего-то я все равно положила вилку под подушку.

— Обзавелась новым аксессуаром в мое отсутствие?

В кромешной темноте с трудом выделялась массивная черная фигура на кресле. Этот насмешливый голос нельзя спутать ни с чьим другим. Брови удивленно взлетели вверх.

— Ты издеваешься? Я запрещаю тебе приходить ко мне ночью, — плечи и рука с импровизированным оружием расслабленно опустились. Как я докатилась до того, что чувствую себя более безопасно рядом с ним?

— Мне нет дела до твоих запретов, — лениво сказал Данталиан. Странная заморочка, в духе Эдварда Каллена, — наблюдать за тем как я сплю.

— Ты не можешь просто так заявляться ко мне в комнату, когда тебе вздумается, — фыркнула я, подходя к выключателю у двери и нажала на него. Ярко красный свет подсветки ударил в глаза — еще одно «преимущество» комнаты в борделе.

— Это мой штат, мой город и мой бордель. Ты правда хочешь знать, что я могу?

Что-то не так. Его поза не выглядит уверенной и насмешливой, как обычно, да и атмосфера вокруг витала недружелюбная. Я всмотрелась в мрачное лицо. Ничего, что могло бы дать подсказку. Карие глаза снова устремились на меня, как делали это каждый раз, когда я смотрела на них. Только у Данталиана получалось придавать холодность такому теплому оттенку.

— Ты не похож на человека, который одолел всех врагов и заключил выгодный договор, — слова, которые планировались быть шуткой, прозвучали без единого намека на улыбку. Это все угнетающая атмосфера вокруг.

Кастро раздраженно посмотрел на меня.

— У верных собачонок твоего отца уже в крови доставлять мне проблемы и толкать всех вокруг на предательство.

Моя правая бровь с интересом выгнулась.

— Вы его не поймали?

Уже злобный взгляд полетел в мою сторону.

— Сидел бы я тут, будь у меня развлечение на ночь?

Задумчиво закусила губу. Признаться честно, я не знаю, почему он сюда приходит, поэтому у меня была версия, что либо где-то неподалеку их пыточная, либо Босс развлекается с местными шлюхами и после (или до) заглядывает сюда. Второе в голове звучало более логично, чем просто его желание перепираться со мной.

— Будь ты полноценным членом Синдиката или имей мужа в моем подчинении, была бы довольна тем, что появился новый Босс? — неожиданно выдал он. Голова склонилась набок, я с интересом его рассматривала. Мистер самоуверенность наконец-то не уверен?

— Я не знаю какой ты Босс, — пожала плечами. Судя по стиснутым зубам, такой ответ ему не понравился. — Думаю, да. Ты не бросил своих людей, хотя уже давно мог уехать далеко и начать новую жизнь, открыл им глаза на правду и не оставил на произвол судьбы. Твоя месть — это нечто большее. Я десять лет твержу, что папа был тираном.

Он просто слишком поздно занялся моим «воспитанием», чтобы сделать дочь-тихоню.

— Ты считала бы также, не вернись кто-то из твоих родных домой? — он смотрел на меня с абсолютно нечитаемым выражением лица.

Такое настроение пугает. Проще наблюдать за его маской самоуверенности, чем гадать, что сейчас твориться в голове у неуправляемого психа.

— Если ты не забыл, Босс, никто из моих родных не вернулся домой, — хмыкнула я, — но это не помешало сказать тебе эти слова.

— И ты не подлизываешься, чтобы наконец выйти отсюда? — наконец-то некое подобие ухмылки появилось на его лице.

— А это сработает? — усмехнулась я.

Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Я пыталась прочитать его по движениям. Единственное, что понятно из разговора: он потерял людей, хотя ехал на подписание договора о совместной работе. Не помню какие отношения у нас были с Нью-Йорком, но теперь, наверняка, с ним расторгнуты все соглашения.