Скелет из пробирки - Дарья Донцова

Джуманджи посветила внутрь и схватила торбу.

– Лады, считай, мы тебя простили. А теперь отдохни тут чуток.

Я не успела ничего сказать, потому что в лицо ударила едкая струя. Глаза мигом наполнились слезами, в носу защипало, изо рта потекли слюни. На какое-то мгновение я ослепла, онемела и перестала дышать, но уже через секунду воздух, словно острый нож, ворвался в легкие. Никогда он не казался мне таким упоительным.

Слезы, сопли и слюни продолжали течь по лицу. Я стояла, вытянув вперед руки, напряженно вслушиваясь в то, что творится снаружи, но на улице стояла все та же сонная тишина. Неужели люди Николая упустили Джуманджи?

– Эй, Виола, жива? – донесся от двери абсолютно спокойный голос Кости.

– Да, – прохрипела я, – вроде да.

– Иди сюда.

– Не могу.

Послышался хруст. Это Костины сто килограммов дробили битый кирпич и стекла. В лицо ударил свет фонаря.

– Она в тебя из баллончика пульнула, – без всякого удивления констатировал парень, – вот падла. Не боись, ща нос задышит. Сопли-то утри.

Я рукавом блузки размазывала по лицу слезы. Константин укоризненно вздохнул, вынул из кармана рубашки белый носовой платок, пахнущий дорогим одеколоном, и сунул мне в руки.

– Вы, бабы, только изображаете из себя невесть что, – констатировал он, – а платков-то никогда не носите! Двигай на улицу, легче станет, а то смердит здесь, без баллончика скореживает!

Я выползла на улицу.

– Где Джуманджи?

– Так увезли.

– Вы ее поймали?

– А то, мигом.

– И где она?

– Николай Петрович ею займется. Пошли.

– Куда?

– Ведено тебя домой отвезти.

– Но мне хочется знать…

– Я человек маленький, – вздохнула стокилограммовая туша, – приказано доставить до квартиры.

– Но…

Костя посмотрел на меня исподлобья:

– Сама пойдешь или отнести?

– Но…

Парень легко подхватил меня одной рукой и сунул в «Жигули».

– Завтра с Николаем Петровичем побазаришь. Вот бабы! Сказано домой – значит, домой!

Страшно усталая, злая, бесконечно чихающая, в измазанных невесть чем брюках, я вошла в прихожую и, тихо радуясь, что в доме стоит тишина, прокралась на кухню. Так, Олег, кажется, спит, сейчас ко мне никто с расспросами не пристанет, а утром всем будет некогда… Где же бутылка с минеральной водой, в горле просто пересохло.

Но не успела рука открутить пробку, как вспыхнул свет и ледяной голос произнес:

– Добрый вечер. Виола!

От неожиданности я уронила пластиковую бутылку с боржоми и обозлилась.

– Олег! Как ты меня напугал! Подкрался и рявкнул!

– Где ты была? – хмурился муж, мрачно разглядывая меня.

– Э.., по делам издательства…

– До трех утра?

– Как? Уже три? – фальшиво удивилась я. Олег ткнул пальцем в часы.

– Представь себе. Кстати, твой прежний имидж понравился мне намного больше, чем сегодняшний. Брючки из блестящей материи, топик, дурацкие украшения и боевая раскраска лучше, чем грязные ноги, рваная блузка и заплаканное лицо. Отчего у тебя глаза, словно у кролика, больного конъюнктивитом?

– Ну.., понимаешь.., как бы объяснить…

– Словами, – сказал Олег и сел на табуретку, – просто словами. Отчего морда красная? Почему выглядишь так, будто ползала по стройке на коленях?

– Э.., вечеринка посвящалась строителям…

– Да?

– Ага. А еще у меня началась аллергия.

– На что?

– Ну…э…

– Не старайся, думаю, на меня.

– Прекрати нести чушь, – вскипела я.

Олег взял с подоконника газету и протянул мне.

– Было очень интересно прочитать это.

Я уставилась на разворот. "Московские тайны Арины Виоловой. Совсем недавно на литературном небосклоне ярко загорелась новая звездочка. Арина Виолова. Наш корреспондент встретился с писательницей и задал ей пару вопросов.

– Мы о вас ничего не знаем…

– Так мне и говорить не о чем. Живу одна, не имею ни мужа, ни родителей, ни детей. Я кошка, которая гуляет сама по себе.

– Но ведь вы же не появились на свет в результате клонирования!

– Нет, конечно. Мой отец, известный ученый, провел большую часть жизни в Африке…"

Замирая от ужаса, я дочитала материал до конца. Полосу украшала фотография. Ярко размалеванная баба в слишком обтягивающем тощее тельце топике засовывает в рот кусок чего-то синевато-фиолетового. «Иногда Арина посещает африканский ресторан, – гласила подпись под отвратительным снимком, – она ест привычные с детства котлеты из обезьяны и вспоминает дни, когда была счастлива на Черном континенте».

– И что скажешь? – поинтересовался Олег.

Я только открывала и закрывала рот. Кажется, я потеряла дар речи.

– Не знал про твои похождения, – абсолютно серьезно качал головой супруг, – однако как интересно! Африка, шашлык из бегемота, покойный папенька, диктующий романы. Прости, конечно, но отчего он набалтывает тебе в уши эту дрянь? Почему не пытается рассказать хорошую, серьезную вещь? И кто тогда Ленинид? По простоте душевной, я всегда считал его тестем. Он, конечно, не профессор, всего лишь уголовник со стажем, но ведь твердо встал на путь исправления, делает отличную мебель! Кстати, он обиделся, когда прочитал статью. Сказал: «Ну, ясное дело, мы писательницам в папашки не годимся!»

– Замолчи, пожалуйста, – взмолилась я, – это пиар.

– Уж объясни нам, темным ментам, что это за зверь такой? – кривлялся Олег. – Как ты сказала? Миар? Шмиар?

– Пиар, – вздохнула я, – сокращение от английских слов «паблик рилейшенз». Реклама, грубо говоря, привлечение к себе внимания. Этим все звезды занимаются.

– Зачем?

– Ну… Чем больше о тебе говорят, тем охотней люди станут покупать книги, вырастут тиражи, с ними мой гонорар.

– А.., а… – протянул Олег, – ясненько. Ты теперь станешь колотить посуду в ресторанах, бить по лицу официантов и есть мозги живой мартышки.

– Не до такой степени. Пойми, я очень хочу стать знаменитой! Прямо жутко! Тебе, наверное, тоже будет приятно, все начнут говорить: вон пошел муж Арины Виоловой!

Очевидно, последнюю фразу я сказала зря, потому что Олег перекосился и процедил сквозь зубы:

– Всегда мечтал о такой славе! И потом, у тебя же нет мужа! Ты избавилась одним махом от меня и Ленинида, мы стали тебе, великой писательнице, не нужны. Ладно, пойду спать.

Я вцепилась ему в плечо.

– Милый, ну извини! Постарайся понять: я очень хочу пробиться, а для этого мне надо слушать сотрудников издательства. Они знают, как раскручивать имя.

Олег сбросил мою руку, встал и, ничего не говоря, пошел к выходу. Я чуть не зарыдала от отчаяния. На пороге муж обернулся и спросил:

– Тебе не приходило в голову, что добиться признания и популярности можно иным способом?

– Каким?

– Упорной, каждодневной работой. Напиши тридцать романов, как Смолякова, и станешь такой же знаменитой. Без труда не выловишь рыбку из пруда.

Вымолвив последнюю фразу, Куприн ушел. Я от злости швырнула на пол свою любимую чашку, украшенную изображениями собачек, потом, рыдая, стала подбирать осколки. Ну что мне все тычут в нос Смоляковой?

Глава 11

Из сна меня вырвал звонок. Я нашарила рукой трубку и, не открывая глаз, спросила:

– Что надо?

– Машина у подъезда.

– Кто это?

– Николай Ферганов. Если хочешь узнать детали, приезжай прямо сейчас, потом я буду занят. Константин ждет во дворе.

Я вскочила с кровати и вздрогнула. Половина, на которой спит Олег, была аккуратно застелена. Очевидно, Куприн не на шутку обозлился на меня. Раньше ему никогда не приходило в голову убирать за собой одеяло и подушки, уходя на работу. Ладно, не станем сейчас думать о неприятностях. Олег посердится и перестанет, Лениниду надо купить пива и попросить Томочку испечь кулебяку с рыбой. Все уладится. Главное, что Николай расскажет мне сейчас суть аферы, я напишу книгу, ее издадут… Держись, Смолякова!

Николай, свежий и отдохнувший, выглядел так, будто проспал не менее двенадцати часов.

– Чихать перестала? – спросил он.

– И кашлять тоже.

– Ну и здорово. Чай? Кофе?

– Лучше сразу рассказывай.

Ферганов вытащил сигару.

– Дело выеденного яйца не стоит. Треш и Джуманджи аферисты. Два юных подлеца, вернее, подлец и подлючка, которые решили заработать денежек. Уж очень хотелось «капусты» нарубить, но чтобы сразу. Мигом – миллион. Нетерпеливые такие. Опять же делать ничего не хотели. Эта Джуманджи вчера тут орала: «Нет у меня родителей, чтобы из грязи вытащить. Отец и мать – уроды, учителя в школе, копейки получают и тащатся. Жить-то как? За один поход в ресторан сто баксов оставить надо!»

– А ты не ходи по кабакам, – прошипела я, – купи лапшу «Доширак» и кушай у телевизора. Быстро, калорийно…

– Но девке-то хотелось красивой жизни, – вздохнул Николай. – И тут ее судьба сталкивает со студентом одного из кинематографических вузов Виктором Корниенко.

– Это тот, который… Николай кивнул:

– Да, абсолютно верно. Подобное притягивает к себе подобное, два сапога пара, горшок нашел крышку. Виктор Корниенко и Оксана Твердохлебова, так на самом деле зовут Джуманджи, живо смекнули, как им можно подзаработать. Самым древним способом. Виктор, смазливый внешне, еще и неплохой актер. Ему кажется, что Москва полна глупых, богатых женщин, которые начнут засыпать его за любовь ценными подарками: машинами, квартирами, загородными особняками. Вот юноша и начал охоту.