Отравители и убийцы. Книги 1-2 - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спрашивали, конечно, о Шарлотте? Но разве мы с тобой не опасались подобного визита? Скажи скорее, много разорили? Попортили?
— Ничего не попортили. Мы с Маргаритой глаз с них не спускали, — подал голос Робин, мажордом замка. — И не так уж они тут вольничали. Сказали, что от короля, а никакого письменного приказа не представили. Заглянули, конечно, во все углы, но портить ничего не портили и с места не сдвигали. Вот двери все пооткрывали и проверили, нет ли кого в помещениях. Каждого расспросили, не видал ли, мол, мадемуазель де Фонтенак. Но все в доме отвечали как один, что мадемуазель де Фонтенак не видали вот уже с полгода. А когда я попенял гвардейцам, что негоже так вламываться к фрейлине Ее величества королевы, они вроде как удивились и уж больше не лазили по углам.
— Ну, значит, беда не так уж и велика. А вас всех я благодарю за стойкость и верность. Отсутствие письменного приказа говорит о том, что люди были посланы по чьей-то просьбе, оказывая любезность. Кстати, вы не узнали, как зовут их старшего?
— Некий капитан Ланглюме, но он не сам мне представился. Его фамилию мне назвал один из его людей. Странно, не правда ли?
— Странно, но легко объяснимо. У них не было никакого права сюда вторгаться, и они старались проделать все без официального знакомства. Завтра, когда я буду у Ее величества, я все выясню.
Графине не надо было долго думать, чтобы понять, откуда взялась эта напасть. Этот Ланглюме, без сомнения, был из числа знакомцев ее невестки, но пренебрегать происшествием не стоило, и действовать нужно было с осторожностью, даже если король ничего не знал о вторжении. Оно свидетельствовало о том, что дружеская связь матери Шарлотты с новоиспеченной маркизой может оказаться чреватой весьма серьезными последствиями.
Подтверждение своим догадкам она получила час спустя, когда карета Марии-Жанны остановилась у крыльца Прюнуа вечером, незадолго до ужина. Кучер еще только успел крикнуть лошадям «тпру», а мадам де Фонтенак уже спрыгнула на землю и чуть ли не бегом направилась к дверям, подхватив обеими руками пышную юбку из розового бархата и показывая кружева нижней юбки вместе с маленькими туфельками, тоже бархатными и тоже розовыми. Поверх платья у нее был накинут широкий плащ, более темного и густого оттенка розового цвета, отделанный белым горностаем. При виде разнаряженной невестки брови мадам де Брекур поползли вверх: виданное ли дело, чтобы сорокалетняя вдова рядилась под юную прелестницу? Судя по всему, слухи о скором замужестве — не пустая болтовня...
Не желая видеть, как эта особа расположится у нее в гостиной, графиня решила принять ее внизу, в вестибюле, чтобы у той не возникло никаких иллюзий насчет их отношений, довольно напряженных. Но она даже рта не успела раскрыть, чтобы спросить, что нужно самозванке в ее доме, как баронесса с порога закричала:
— Где Шарлотта? Подумать только! Эти идиоты не смогли ее отыскать, ну так я сама за ней приехала! Приведите мне ее немедленно, у меня совсем нет времени!..
— У меня тоже. А поскольку вы уже извещены, что ее здесь нет, то уезжайте, прошу вас.
Кукольное розовое личико, возраст которого выдавал второй подбородок, покраснело от ярости:
— Без нее я не уеду! Я прекрасно знаю, что она у вас, и советую прекратить вашу игру в кошки-мышки! Это вам дорого обойдется!
Графиня стояла на верхней ступеньке широкой лестницы, скрестив на груди руки. Она посмотрела сверху вниз на розовую баронессу и медленно проговорила:
— Не пытайтесь меня запугать. Вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы понимать, что это невозможно. Но если вы посмели прислать сюда целый отряд солдат, то доверяйте им хоть немного. Они не нашли здесь моей племянницы по той простой причине, что ее здесь нет. Возвращайтесь к себе. Говорить нам больше не о чем.
— Вам не удастся так просто от меня избавиться. Если ее нет здесь, значит, она в вашем парижском особняке или — такое тоже возможно — в замке Брекур.
Клер презрительно повела плечом.
— Что за нелепые домыслы! Может быть, вы мне скажете, как будет жить пятнадцатилетний ребенок в запертом особняке или в огромном старинном замке, продуваемом ледяным морским ветром? Лекарство было бы горше болезни: она сменила бы одну тюрьму на другую.
— Я вам не верю. Вы где-то ее прячете. Но где бы она ни была, я клянусь, что заберу ее. Да! Заберу, чтобы поменять одну тюрьму на другую — я отдам ее в Кармель. Вот куда я ее помещу! Вы, мне кажется, забыли, что я — ее мать.
— Это как раз вы забыли об этом факте! Вы решили прибрать к рукам состояние моего брата и содержать на него капризного красавчика, который мог бы стать вам сыном, если бы вы не решили сделать его мужем! Вот причина, по которой вы вдруг вспомнили о своем материнстве. Странная причина, не так ли? Но спохватились вы слишком поздно.
— Думайте, что хотите, меня это не касается. С моей дочерью я вправе поступать так, как хочу.
— И довести ее до отчаяния? Впрочем, что вам до ее состояния? Оно вас мало волнует, не так ли? Шарлотта не создана для монастырской жизни, а Иисус Христос не принимает насильственных жертв. Шарлотта выйдет замуж...
— Без приданого! — стиснув зубы, проскрипела Мария-Жанна.
— Приданым я ее обеспечу, успокойтесь. Я уверена, что мой сын одобрит это решение.
— Вы дадите ей приданое? Вы?
— Мне кажется, вы не страдаете тугоухостью и прекрасно расслышали, что я сказала.
— Впрочем, что ж, вы и вправду богаты.
Загоревшиеся от жадности глаза на пухлом розовом личике вызвали у мадам де Брекур искреннюю брезгливость.
— Вы тоже. Вернее, пока богаты, потому что ваш милый друг очень скоро разорит вас. Можете в этом не сомневаться. А теперь сделайте милость и покиньте мой дом. Больше вам здесь делать нечего.
— Так легко вы от меня не отделаетесь. Я знаю, кому подам на вас жалобу!
— А я знаю — как вы об этом пожалеете. И говорю вам: доброй ночи!
Графиня величественно спустилась с лестницы, вынудив отступить на несколько шагов своего врага — да, теперь это
