Мои путешествия - Федор Конюхов

16:30. Здесь не бывает хорошей погоды! Или шторм — и я убираю все паруса, или штиль — и тоже паруса катятся вниз. И все быстро меняется: часа через три после шторма ветра уже нет. Идет большая зыбь, паруса хлопают, приходится их убирать.

21 декабря 1990 года

53°35’45’’ ю.ш., 94°12’76’’ з.д.

Ветер южный, нехороший. С таким ветром из Антарктиды идут айсберги. Холодно, в каюте плюс 4. Скорость яхты 4–5 узлов.

Солнце робко пробивается сквозь тучи. Здесь небо очень крепко держат тучи и не пропускают сквозь себя ни луну, ни солнце. Как будто это их владения, а светила здесь лишние.

10:30. Ветер налетает с такой силой, что «Караана» временами ложится парусами на воду. Частые бешеные шквалы стегают нас, словно кнутом.

13:15. Темнеет. Приготовился к ночи. Заменил передний стаксель на «носовой платок». Внутренний стаксель — штормовой.

Оделся тепло. Натянул полюсную куртку — анорак из синтепона. Он мне дорог, я в нем два раза ходил к полюсу. Когда надел его, сразу стало тепло и уютно! Из шерстяных носков я сшил себе двойную толстую шапку. Она не продувается, голове очень приятно, в уши ветер не надувает. Только ноги не могу согреть. Сапоги резиновые, кроссовки — все мокрое. Но это ничего, главное, чтобы яхта шла ровно. Залезая в спальник, я снимаю носки, ступни запихиваю в шерстяные водолазные кальсоны, и ноги быстрее согреваются.

14:00. На севере чистое небо. Я долго всматриваюсь в эту голубую дыру. Мне кажется, что там что-то летит или плывет. Но все это очень далеко, и сложно определить, что именно я вижу. Какой-то светящийся шар, но не звезда. Хоть и сумерки, но для звезд еще рано. Взял бинокль, но он у меня не морской, плохой. Я его вообще не люблю. Яхту сильно бросает из стороны в сторону, и бинокль тяжело навести на эту светящуюся точку. Сложно описать, но она как будто медленно движется таким же курсом, как и мы. Минут десять я стоял и смотрел на непонятное явление. Потом тучи закрыли небо, и светящийся шар куда-то исчез. Я вспомнил, что примерно такое же явление видел первый раз на Командорских островах, второй раз на Чукотке и третий раз в нашей тайге.

С наступлением ночи ветер немного ослаб, небо прояснилось. Среди просветов в облаках показался неполный диск луны со щербинкой. Но это не мешает ей неярко освещать океанские волны с белыми гребнями, напоминающие арктические торосы.

Включил магнитофон. Могу позволить себе такую роскошь, пока дует ветер, а значит, идет подзарядка аккумуляторов от ветрогенератора. Почему не послушать музыку, пока жарится картошка?

Подсчитал, что если обойти вокруг света без захода на экватор, то кругосветка составит 18 600 миль. Надо добавить еще 7200 миль на этот заход, получится 25 800 миль.

Откладываю на карте курс: нас слишком сильно снесло на север, на широту Магелланова пролива[60]. Этим проливом из Атлантического в Тихий океан прошел в 1520 году Фернан Магеллан[61], португалец, командовавший испанской эскадрой. К югу он увидел гористую землю, на берегах которой по ночам пылали костры. «Землей огней» назвал он этот берег, а на современных картах укоренилось название «Огненная Земля». Но мне не нужен Магелланов пролив. Мы с «Карааной» должны пройти южнее, проливом Дрейка[62]. Этот пролив был открыт в 1578 году английским моряком, руководителем пиратских экспедиций в Вест-Индию Фрэнсисом Дрейком.

Меня и «Караану» поглотила ночь. Нет ничего, кроме ночи. Но на западе чуть просматривается светлая полоса — там зашло солнце.

25 декабря 1990 года

54°03’72’’ ю.ш., 83°28’14’’ з.д.

06:40. Бушует шторм, все заливает.

11:20. Над горизонтом открылась светлая полоса неба. Барограф пошел вверх. Денек достался тяжелый. Еще ничего не ел, кроме одного сухаря. Сегодня шторм не такой, какие были раньше. Он идет неровно, порывами. Из-под каждой тучки рвутся такие шквалы, что вода уже не в состоянии подниматься, а просто кипит, как в кастрюле на печке.

Яхта, как по кочкам, скачет. Я попытался убрать штормовые стакселя, поставил один только «носовой платок». Но тогда догоняет волна, бьет по корме и заливает кокпит. А если увеличиваешь парусность, то яхта набирает лишнюю скорость и может перевернуться через нос. Было бы два «носовых платка», тогда можно было бы отрегулировать ход лодки. В будущем на яхте надо обязательно иметь два параллельных штага и один внутренний. При попутном ветре ставить малые паруса на бабочку. А на внутреннем штаге растянуть один небольшой стаксель. Он будет служить стабилизатором, чтобы нос яхты не ходил в ту или иную сторону.

21:30. Ветер стихает, океан немного успокоился. Всходит солнце. Сейчас мне очень тяжело ориентироваться. По часам еще не окончились сутки 25 декабря. Солнце зашло в 16 часов. А вот сейчас, в 21:30 всходит. По идее, должен начаться новый день, а по времени еще не прошел вчерашний. Оттого день кажется таким большим.

Я спал хорошо. Снились сны — снова моя деревня, друзья детства, Азовское море и солнце. От этого, наверное, тепло было спать.

Спал я хорошо, но не отдохнул. Стоял у штурвала почти 12 часов. Все тело устало, а особенно ноги. Когда забрался в спальник, то они гудели так, как будто я пробежал марафонскую дистанцию. Мышцы на ногах ослабли. Уже два месяца я не хожу по земле. На яхте много не походишь, в основном ползаешь и держишься на руках. Крен, качка — все это не дает заняться физзарядкой.

Можно готовить пищу, погода сейчас позволяет. Но я выпил холодной воды с брусничным вареньем и решил лучше лечь и еще поспать.

26 декабря 1990 года

54°03’72’’ ю.ш., 83°28’14’’ з.д.

03:10. Очень сильно начало болтать, подошла мертвая зыбь. Так обычно бывает после шторма или перед штормом. Уже на горизонте появляются перистые облака. Солнце пока еще светит и радует меня тем, что через солнечные батареи подзаряжает аккумуляторы.

Пригрелся на солнышке в кокпите и задремал. Но тут же проснулся от страшного сна. Как будто «Караана» наскочила на мель. Я явственно видел эту землю. Она чуть выдавалась из воды, без камней и растений, плоская, песчаная коса. Надолго еще остался в моей памяти этот кусок суши. А потом, как туман рассеялся, вокруг снова простиралась на все четыре стороны водная гладь и купалась в ярких световых лучах солнца.

Такое море я всегда видел в детстве. Оно было самым первым, что увидел я в жизни. Я родился не берегу моря. Маленькое, оно казалось мне океаном. Рыбацкие баркасы были для меня кораблями. Все то, что было на берегу Азовского моря, готовило меня к этому плаванию. И я благодарен рыбакам нашей деревни за то, что они меня учили морскому делу. Сейчас мне это все так пригодилось.

27 декабря 1990 года

54°03’72’’ ю.ш., 83°28’14’’ з.д.

02:50. На горизонте впереди меня темные тучи. Я все всматриваюсь в даль — не увижу ли землю. Хотя это все напрасно. Еще очень много миль до Южной Америки, чтобы увидеть смутные очертания ее берегов. Но мне так хочется, чтобы они появились уже сейчас, что я подолгу смотрю вперед.

Паруса стоят хорошо, яхта идет спокойно. Сейчас можно сесть и порисовать. Заканчиваю картину «Лунная ночь». Когда была луна еще серпом на чистом небе, я сделал набросок. И сейчас переношу его на большой лист.

Но прежде чем расположиться за «мольбертом», вышел на палубу, посмотрел вокруг на все то, что меня окружает. Мне нравится вглядываться в эту величественную, да, именно величественную, картину, которая называется «Мир моих приключений». Как старики в деревнях сидят на завалинках и щелкают семечки, так и я сел на контейнер спасательного плота, спиной оперся на левый бакштаг, чтобы он не дал мне упасть за борт, а ногами — в переборку правого борта кокпита. В такой позе никакая коварная волна не вышибет меня из «Карааны», и в свое удовольствие я грыз вместо семечек арахисовые орехи и выплевывал скорлупки за борт.

28 декабря 1990 года

55°09’98’’ ю.ш., 75°36’51’’ з.д.

Два месяца длится мое плавание. Вчера вечером перешел на карту «Тихий и Атлантический океан, пролив Дрейка». До ближайшего острова Огненной Земли 150 миль — за сутки можно дойти. Но ветер плохой, не дает мне следовать курсом 85 градусов, сбивает на 70 градусов. Да еще дрейф в сторону суши. Есть от чего волноваться.

Погода проясняется. До этого шел снег с ветром. Точно пурга где-нибудь в центре России. В Северном полушарии это было бы нормально, по сезону — все-таки конец декабря. А в Южном полушарии декабрь — это лето. Но снег и здесь меня нашел.

12:40. Ветер немного заворачивает на норд-вест, а зыбь идет с юго-запада. «Караане» очень тяжело в таком случае идти по курсу. Здесь я нуждаюсь в Боге и Божьей помощи больше, чем кто-либо. Моя жизнь зависит только от Него.