Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего - Спесивцев Анатолий Федорович

– Это был тот самый молодой чародей, что с нашим колдуном вчера приехал!

– А я слышал, он нашему красавцу Пилипу признался, что дрался с чёртом, одолел его и засунул в кисет! – поддержал рассказчика куренной хорунжий Яцько Нейижсало[14].

– А я слышал, кузнецы мимо проходили, разговаривали, что у него знания про орудия убийства – не человеческие! – вклинился в беседу казак из другого куреня.

Иван потихоньку, стараясь не привлекать к себе внимания, отошёл от увлечённо продолжавших обговаривать интересную тему казаков. Причисление Аркадия к характерникам его вполне устраивало. Молодым казакам приходилось вынести множество шуток, иногда самого неприятного свойства, прежде чем их начинали считать полностью своими. Приставать же с подобным к могучему колдуну вряд ли кто решится. Кстати, испускать луч он действительно мог, только из руки. Иван с воздействием фонарика на человеческую натуру знаком был, сам поначалу сильно впечатлился.

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью?

25 березня 1637 года от Р. Х.

Аркадий любил мечтать об изменениях, которые могли бы оказать существенное влияние на ход истории. Грезил, можно сказать, чуть не каждый вечер, о великих переменах и грандиозных победах. Правда, воображал-то он себя почему-то всегда русским царём. Но когда у него появилась возможность реально что-то изменить, пусть и не с высоты трона, возникли проблемы. Разнообразные и многочисленные.

Всё время до прибытия в запорожский лагерь ему приходилось думать, когда он вообще был в состоянии это делать, как спасти собственную шкуру. На планы нововведений не оставалось ни сил, ни времени. Ночью, в разговорах с Иваном, речь шла о многом и ни о чём конкретно. Посему, когда в шатре появились кузнецы, он судорожно рылся в памяти, пытаясь вспомнить хоть что-то для них понятное и полезное. С грехом (бо-о-ольшущим) пополам выдал штыки и дробовики. В предстоящих уличных боях эти нововведения должны, по идее, существенно снизить казачьи потери. Но он, вероятно, плохо выразил свою мысль. Вам не доводилось с современного русского пополам с командным (он же матерный) переходить на староукраинский с примесями польского и татарского? Возможно, его совсем не блестящий вид не вызывал доверия, но идею штыка кузнецы (и воины не из последних), прошу прощения за каламбур, встретили в штыки. Слава богу, иносказательно. Потому как в печальности для себя результатов рукопашной с любым из этих зубров сомнений у него не было. Не менее «радушно» была встречена идея об укорачивании стволов и замене пуль картечью.

В непонимании аргументов противной стороны могут быть и плюсы. Немалые даже. Совершенно спокойно можно не обижаться на оскорбления, которыми тебя осыпают. Ну кричит оппонент, слюной брызжет, руками размахивает… Ну и что? Если выражовывания его непонятны, можно спокойно, повторяя свои доводы в пятый и десятый раз, объяснять суть предложений, детализировать их, разъяснять вероятную выгоду. Кузнецы постепенно, не сразу, стали прислушиваться к тому, что сказал Аркадий. И чесать бритые, в отличие от характерника, затылки. Возможно, то, что у него не было сил на эмоции и времени на воспоминания, и привело к удаче? Начни он сыпать изобретениями и орать на них в ответ, Бог один знает, что бы получилось.

Зароненные в казацкие головы идеи дали всходы уже на следующее утро. Кузнецы, все трое, сами подъехали к Аркадию в пути и завели разговор о дробовиках и штыках, переводя дело на конкретные детали. А их-то Аркадий не помнил, пришлось отделаться фразой:

– Таким выдающимся мастерам додумать такую мелочь и самим нетрудно будет!

«Великие мастера» проглотили лесть с превеликим удовольствием.

Для отвлечения внимания от скользкого момента подбросил идеи о казнозарядных ружьях, пушках, нарезных стволах. Поначалу кузнецов и эти идеи не вдохновили, ничего нового они в этих предложениях не увидели. Всё это существовало уже в шестнадцатом веке и имело больше недостатков, чем достоинств. Но о том, что при соединении нескольких элементов может получиться очень существенная выгода, никто из них не подозревал. Спору о возможности-невозможности, целесообразности и разумности соединения таких нововведений и посвятили весь день. Заодно, на привале, Аркадий подбросил идейку об изменении формы прикладов. Приклады, конечно, не кузнечное дело, но, если изменённая их форма облегчит точную стрельбу… Иисус Христос, как известно, плотником был. Что не стыдно Божьему сыну, не позорно и добрым мастерам.

Казалось бы, к твоим словам стали прислушиваться, ему уже, хорошенько обмозговав и обсудив, начинают верить это – хорошо. Но тут же вылезает проклятое «но». Обсмаковавшие новость кузнецы тут же, сразу же после согласия с ней, требуют объяснить, как её, твою идею, воплощать в жизнь? Не будешь же отвечать, что в комментах к любимым альтернативкам на технологические тонкости подобного рода мало внимания обращал. Не поймут.

«Хорошо герою Романова[15]. Можно сказать, под каждым кустом если не рояль, то пианино. Сунул руку в мешок и доставай, что нужно. Или, там, Политову и Таругину[16]. Им друзья в каждый карман, образно выражаясь, по бутылке с джином сунули. Везунчикам остаётся перестраивать мир как их душеньке угодно. Если что, явится помощь, старики-гэбисты, и всё будет ок. Или оллрайт. А мне, бедолаге, сиротинушке бесприютному, всё самому соображать надо. Обо всём своей головой думать. А она у меня, уж точно – не Дом Советов. И инженером я ни разу не был и даже не мылился быть. В отличие от героя/героини Кузнецова/Коваленки[17]. Вот голова! Но попасть в бабское тело – Господи, упаси и сохрани! На хрен, на хрен! И так, в своём собственном теле чуть вместо бабы не использовали. Не надо!» – Аркадий мысленно так отнекивался от подобной перспективы, будто ему кто предлагал перенос в женское тело. И литературных героев Политова и Таругина он уже не отличал от реальных писателей. Всё может смешаться не только в доме Облонских.

Возможно, кончились бы все предложения Аркадия об усовершенствовании оружия пшиком, если б не вспомнил он, что в XX веке были случаи возвращения памяти гипнотизёрами. Оно, конечно, самому напрашиваться на такое – сильно сомнительное удовольствие. Неприкосновенность личности, то, да сё…

«Только если память дырявая и самому нужную информацию вовремя не вспомнить, а читал, что с бумаги, что с экрана, много, то хочешь не хочешь, а сам засунешь эту самую неприкосновенность собственной личности в… подальше. Дело, тем более такое дело – прежде всего!»

За этот день договорились о переделке (путём обрезания ствола) пары мушкетов в дробовики и об их испытании на следующий день. Старых, давно просившихся на переплавку стволов в обозе хватало. Хотя казаки украинцами себя в те времена не считали (Войско Запорожское официально именовалось РУССКИМ), украинская запасливость среди них была распространена широко. Оставались сомнения в мгновенной эффективности действия картечи на воинов, находящихся в боевом запале. Сразу вспомнили при обсуждении несколько случаев, когда приходилось отбиваться от янычара с пробитым сердцем или отрубленной рукой. Надолго такого вояки не хватало, однако убить врага он мог успеть, а допустить в бою потери один на один казаки себе позволить не могли. Зато залп из нескольких дробовиков перекрывал всю улицу, ни одного врага без серьёзных ран там не должно было остаться.

Штыки вызвали большее недоверие, поэтому с ними решили пока поработать для пробы.

Выглядел план неплохо, не завирально, но оставалось придумать, как ворваться в город без большой крови. В реале, как припомнил Аркадий, первый штурм турки отбили, нанеся штурмующим немалые потери. Но этот вопрос решили оставить на волю старшины, привычной к планированию набегов и сражений. Были у Аркадия и по этому поводу соображения, но не для совета с кузнецами-оружейниками.