Вниз по течению-1 (СИ) - Уайт Кирра

— Что за колдунья? — подал голос Начальник городской стражи. — Как зовут? У нас все колдуны наперечёт.

— Она состояла в Ордене, но вернулась, не закончив обучение. Сейчас известна в городе, как травница.

— Гм, — глубокомысленно издал сын ВХЭ.

— Нужно провести перепись жителей, — проскрипел ВХЭ. — Что-то много неучтённых развелось в последнее время. Так и шпионы Сухири могут просочиться.

— Да, конечно, — поспешно заверил Начальник стражи.

— И представь потом отчёт, — с важностью добавил Тиред.

— Непременно, господин, — Начальник стражи поклонился, едва не стукнувшись лбом о столешницу. — Завтра же начнём перепись горожан.

Юнец удовлетворённо откинулся в кресле, мня себя великим государственным мужем.

— Из чего травница делает этот свой выводил? — спросил у Хадара ВХЭ.

— Не могу знать, Великий. Но если дадите разрешение, мы доставим травницу в Башню и всё выясним.

Старик небрежно махнул рукой: разрешаю.

— А что ты сказал о повышении чего-то там? — спросил Тиред, морща низкий лоб.

— Популяции цеплюча, — ответил Хадар. — Нужно, чтобы проблема приобрела бОльший масштаб, чтобы жители славного Элсара вздохнуть не могли. Тогда им будет некогда вести разговоры о смене власти.

Люди за столом напряглись, но Хадар говорил дальше:

— Если наладить производство выводила в промышленном масштабе, подвалы казначейства пополнятся беляками. Народ будет покупать у нас выводил. К тому же, мы обеспечим людей рабочими местами. Выводитель цеплюча. А? Каково?

Члены Совета переглянулись.

— Каким конкретно способом ты предлагаешь повысить популяцию цеплюча? — спросил молчавший всё это время Главный врачеватель.

— Узнать, как он размножается. Никто ведь никогда им не интересовался и не занимался.

Врачеватель опустил глаза, потирая большой палец на одной руке о большой палец на другой. По его губам скользила ироничная улыбка. Из всей компаньи, собравшейся за столом, Хадар сильнее боялся именно этого человека. Именно такими он представлял фашистских врачей, которые проводили в концлагерях опыты над заключёнными. Как-то в разговоре ВХЭ упомянул, что господин Окато принимал активное участие в разработке метода кукрения. И сейчас Хадар видел, что Врачеватель что-то обдумывает.

— О чём задумались, господин Окато? — озвучил его вопрос ВХЭ. — Как вам предложение нашего славного агента Хадара?

— Изучать цеплюч дело хорошее, — ответил Главный Врачеватель тихим, будто надтреснутым голосом. — Сейчас он что: хилое растеньице, не достигающее в высоту и двух локтей. Да, неприятен, рвёт обувь и края одежды, но ничего сверх. Однако, над этим можно поработать, — он улыбнулся, и Хадар почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Но, — продолжал Окато, — сначала нужно найти на него управу. Когда приведёте свою травницу, вызовите меня. Я хочу с ней поговорить.

Он уставился на Начальника городской стражи. По ответному взгляду Хадар понял, что Начальник городских тоже до усрачки боится Врачевателя.

— Д-да, — поспешно ответил он.

— Кстати, эту заразу можно занести на Сухири, — деликатно подсказал Хадар. — Тогда кроме откукренной воды, им придётся покупать у нас выводил.

— И в Лес! — восторженно подхватил Тиред.

За столом воцарилось молчание, юнец стушевался.

— Нет, — отрезал ВХЭ. — Завозить в Лес мы ничего не будем.

Все молчали. С Лесным Владыкой были сложные отношения. Он был слишком силён, чтобы кто-то решался играть против него. Уже одно то, что на Лесном Острове обосновался Орден колдунов, значило много.

— Я думаю, пока рано строить большие планы, — заметил Окато. — Сначала выводил, потом изучение свойств цеплюча, а дальше будет видно…

На том заседание Совета было завершено.

Сейчас, докладывая ВХЭ о настроениях в городе, Хадар вспомнил тот совет. С тех пор прошло почти десять лет, и цеплюч давно уже не тот хилый низкорослый кустарник, каким был в то время. С тех пор, благодаря стараниям команды господина Окато, он стал настоящим бедствием для Элсара и Сухири. Даже Башня, в стенах которой родилась идея усилить некоторые свойства цеплюча, опутана сейчас его колючими стеблями. Появилась отдельная профессия: выводители цеплюча. Проблема возникла с неожиданной стороны: перебили всех червей Ооно, из крови которых готовят выводил, а найти им замену пока не удаётся.

Так что, перед Советом, в который теперь входит и Хадар, возникла другая проблема: придумать аналог выводилу. А лучше, найти способ контролировать рост цеплюча. Но как добиться того или другого, он не представлял, и не было под рукой человека, вроде Вишневского, который мог бы ему в этом помочь.

— На этом всё, — сказал Хадар в завершении доклада.

Внезапно за спиной раздался мужской голос, один звук которого вызывал у Хадара презрительную ухмылку: сын ВХЭ.

— Почему же ты не рассказал о пожаре на причале Горбатого острова? — спросил он.

Хадар повернулся. С тех пор, как он мечтал свернуть Тиреду гусиную шею, прошли годы. Недоделок вырос, отпустил короткую курчавую бородку и даже пытался управлять Элсаром наравне со стариканом. Несколько раз Хадар пытался через подставных лиц посеять в «святом» семействе вражду, но пока попытки терпели неудачу.

— Господин Тиред, — Хадар склонился в почтительном поклоне, лихорадочно соображая, о каком пожаре идёт речь. Когда он произошёл? Лодочника-осведомителя с Горбатого он не видел уже несколько дней.

— Разогнись, — милостиво разрешил Тиред.

Он подошёл к столу, налил вина в кубок из оникса. Внимательно посмотрел в кубок, будто искал на стенке надпись «неоткукренная», выпил; поставил обратно на стол.

— Кажется, вездесущий начальник агентов не знает о пожаре? — спросил Тиред.

Хадар чувствовал на себе взляд старикана. Что же, его карта бита.

— Когда он был? — спросил он.

— Сегодня утром, — Тиред явно наслаждался ситуацией.

«Смотри, не подавись трумфом», — подумал Хадар. Вслух сказал:

— Признаю, я знаю меньше вас, господин Тиред.

Тот рассмеялся и хлопнул его по плечу:

— Не переживай. О пожаре ещё никому не известно. Я сам узнал совершенно случайно.

— Что за пожар? — спросил, будто каркнул, ВХЭ.

— У Горбатого острова кто-то поджёг лодки, — ответил Тиред.

— Сколько?

— Точно не знаю. Оттуда утром приплыл один спасшийся. Он ранен. Сказал, между лодочниками была драка за уцелевшие лодки. Нескольких убили, — судя по интонации, произошедшее на Горбатом вызывало у Тиреда подростковый восторг.

«Истостосковались наши господа по развлечениям, — усмехнулся Хадар. — Раньше хоть турниры мокрозяв были, а сейчас побил мужик жену на площади: вот и вся забава».

Не зря его любимый писатель Амброз Бирс говорил, что в природе человека лежит стремление убивать.

— Тебя так радует, что мы лишились нескольких лодок, которые нечем заменить? — неожиданно рявкнул на сына ВХЭ.

Улыбка на лице Тиреда съехала набок, а затем и вовсе пропала.

— Может у тебя есть идеи, где нам взять новые лодки? — продолжал ВХЭ. — Или, может, ты готов сам плавать между островами?

Сын молчал, потупившись, словно двоечник у доски. В данном случае Хадар бы полностью солидарен со стариканом. После отравления воды в Реке вся экосистема поменялась. В частности, вырастающие на Азаре деревья стали тонуть, как топоры. И до сих пор ни колдунам, ни обычным азарцам не удалось найти решение этой пролемы. Пока спасались старыми запасами, разобрав корабли и деревянные сооружения из «прежних». Но все понимали, что это решение временное, а время поджимает. Не за горами день, когда старые запасы подойдут к концу. Связь между раскиданными по Азару островами будет потеряна. Была идея построить мосты, но слишком велико расстояние между островами. Нужно насыпать новые острова, и несколько раз такие попытки предпринимались: тех, для кого была не опасна неоткукренная вода, сгоняли на строительство. Однако, ничего из этого не вышло. Как ни удивительно это прозвучит, Река оказалась против мостов и новых островов. Она размывала насыпи, топила людей, с треском разбивала сваи. Так что, даже скептик Хадар был вынужден признать: Река ведёт себя, как разумное существо. Своими действиями она говорила людям: однажды я позволила вам поступать по-своему, и ваша война едва не погубила этот мир. Больше такого не будет. Живите, как живёте: разобщённые, каждый на своём острове. Пока только лодочникам я позволяю пересекать мои воды и то до поры, до времени.