Секретная миссия супермодели - Мария Жукова-Гладкова

За ужином я объявила мужскому большинству, что не пойду с ними. Чего молодой красивой женщине шляться ночью по лесу или тем более валяться где-то на сырой земле?

– Земля сухая, – заметил Вадим. – Дождей-то уже сколько времени нет.

– Все равно мне нечего делать в лесу. Не хочу кормить местных комаров. Я лучше посмотрю телевизор. Или почитаю. В этом доме книги какие-нибудь есть?

– Целая библиотека, – ответил Вадим без особого энтузиазма.

Ему что, не хочется оставлять меня без присмотра? Не доверяет своим дамочкам? Или считает, что все бабы любят потрепаться, а тут как раз новая слушательница, которую можно считать своей? М-да, ситуация становилась все интереснее и интереснее.

Меня поддержал дядя Саша.

– Я тебе сразу говорил, что нечего с нами ночью идти. Слава богу, одумалась. Оставайся. Справимся уж как-нибудь без тебя.

Марис кивнул.

Никитин, Шулманис и Вадим стали собираться на дело в начале второго. Перед выходом дядя Саша заглянул ко мне в комнату – вроде как бы попрощаться – и недвусмысленно показал мне глазами и руками, что я должна делать. Наверное, он опасался подслушивающих устройств. Я поняла его сразу же и также жестами дала понять, что именно поэтому и остаюсь. Дядя Саша был растроган (или восхищен?) моей сообразительностью, поцеловал меня в щечку и обещал особо не задерживаться. Я сказала, что не лягу, пока они не вернутся.

Глава 12

Отбывающих на дело мужчин мы провожали на пару с Людмилой, кухаркой и пассией Вадима. Закрывая за ними ворота, Леонид, живший вместе с горничной Валентиной над гаражом, крикнул нам с Людой (скорее мне, чем ей), что выпускает собак и чтобы мы больше носа на улицу не высовывали. Мы удалились в дом, плотно закрыв за собой дверь.

Выглянув в окно, расположенное рядом с входной дверью в холле, и увидев вылетающих во двор тварей, засидевшихся в своей конуре (или как там называется место, где их держали), я еще раз утвердилась в мысли, что таких охранничков здесь держат неспроста.

– Устрой мне экскурсию по дому, – обратилась я к Людмиле. – Так люблю смотреть квартиры!

– Это не квартира, – заметила она. – Это загородный дом.

– Да я понимаю! Просто люблю глазеть на модный дизайн, мебель и мечтать, что я сама сделала бы, если мне вдруг досталось бы такое жилье…

Людмила внимательно посмотрела на меня, а потом поинтересовалась:

– А сама-то где живешь?

– У меня обычная однокомнатная в панельном доме, – махнула рукой я. Зачем было пояснять, в каких хоромах мне довелось пожить у моих спонсоров?

– Ты модель? – уточнила Людмила.

Я кивнула. По моему виду (не в маскарадном костюме) это сразу же становилось понятно: высокая, худая, ноги растут почти от ушей. Людмила же была приземистой, с некрасивым, я бы сказала «крестьянским», лицом, в темных волосах уже пробивалась седина, я дала бы ей лет тридцать восемь или тридцать девять. Наверное, я вызывала у нее чувство зависти, и она многое отдала бы, чтобы выглядеть как я. Но это уже подарок судьбы – или спасибо маме с папой, которые хорошо потрудились в свое время. Но каким-то образом я должна расположить Людмилу к себе.

– Ладно, пошли, – сказала кухарка. – Только… не говори Вадиму, что я водила тебя по дому, ладно?

– А зачем мне ему вообще что-то говорить? – искренне удивилась я. – Кто он мне такой? Сват, брат? – Я помолчала немного и добавила: – А здесь что, какой-то скелет в шкафу живет?

Людмила рассмеялась.

– Вот чего нет – того нет. Скелетов не держим. Просто… Ну даже не знаю, как тебе ответить…

– А как можешь. Дом с привидениями? С тайной? Остров сокровищ в дачном поселке? Построен на месте найденного клада в память о предках, его закопавших, – этакий современный памятник нашим прародителям?

Я несла еще какую-то чушь, пытаясь создать у Люды впечатление ветреной особы, которая ко всему в жизни относится легко и в самом деле хочет просто прогуляться по всем комнатам из чисто женского любопытства. Я видела, как она постепенно расслабляется, начинает смеяться вместе со мной, улыбаться моим шуткам. Вообще, улыбаться ей следовало бы чаще. Улыбка здорово преображала ее лицо. Грубые черты смягчались, в глазах загорались лукавые огоньки, и она уже не напоминала суровую крестьянку, вымотанную работой в поле.

На первом этаже находились огромные гостиная и столовая (где мне уже неоднократно доводилось бывать) и кухня, снабженная мыслимой и немыслимой техникой, с двумя холодильниками, морозильником, шкафчиками и кладовкой. Я поняла, что Людмила – прекрасная хозяйка.

Нам с Марисом были отведены покои на втором этаже (две соседние спальни, как я и просила), там располагалась и спальня Вахтанга Георгиевича с огромным сексодромом, на котором могли бы уместиться четыре пары, не мешая друг другу, а также кабинет хозяина, который был заперт.

На третьем этаже одну из спален отвели дяде Саше, одна пустовала, за ней шел кабинет Вадима (он тоже был заперт), далее – спальня Вадима и Людмилы и комната, где хранились простыни, полотенца, скатерти и тому подобное.

Осмотрев дом, мы спустились вниз.

– Давай чайку попьем? – предложила я. – Или ты хочешь спать?

– Вадим велел его дождаться, – ответила Люда, направляясь на кухню.

Она произнесла это таким тоном, что я поняла: приказы дражайшего Вадика не обсуждаются. И как только она живет здесь? Но, с другой стороны, почему молодой, симпатичный мужик спарился с Людой, а не с Валентиной, самой молодой (лет двадцать пять, если не меньше) из аборигенов? Да, тайн в этом доме немало.

– Тебе в гостиную принести, когда вскипит? – обратилась ко мне Люда.

Я удивленно посмотрела на нее.

– А ты что, не будешь? – спросила я. – Я думала, мы вместе попьем. Или ты собиралась что-то сделать по дому?

Люда молчала, словно прикидывая, отвечать мне или нет. Я тем временем снова открыла рот:

– Людочка, что-нибудь не так? Ты прости, я вашего уклада не знаю. Я же тут в первый раз и, наверное, в последний. Мы с Марисом и дядей Сашей свалились на вашу голову, я понимаю, что некстати. Не обращай на меня никакого внимания! Занимайся своими делами. Хочешь – ляг, я тебя разбужу через часик. Раньше-то мужики в любом случае не вернутся. А, ляг ненадолго? Пошли в мою комнату. У меня поспишь, услышим, как они приближаются, и встанешь. А я почитаю, их дождусь. Я привыкла под утро ложиться.

Я изображала саму заботу, с беспокойством смотрела Люде в глаза, пытаясь добиться хоть какого-то ответа. Вадим велел за мной следить, чтобы не пошла куда не следует? Вадим чем-то держит Людмилу, и она его боится?

Внезапно кухарка разрыдалась горючими слезами. Я тут же кинулась к ней, обняла и принялась утешать как могла. Мне стало ее искренне жаль – хоть я пока не знала, почему ее нужно жалеть, но здесь явно что-то было не так. Так не плачут, если все идет нормально, и человек в общем и целом своей жизнью доволен.

– Пойдем на кухню, – еще раз позвала я. – Посидим, почаевничаем, поболтаем. Пойдем, Людочка.

– Господи, – причитала Людмила, – ты – первая, кто со мной как с человеком заговорил! Я для всех – только прислуга. Подай, принеси. А ты… ты правда со мной за один стол сядешь?

«Ну ничего себе», – подумала я. Как мало человеку надо для счастья. Я ведь ничего такого и не сказала. Предложила, по-моему, элементарные вещи. Вместе попить чайку или дать ей поспать, а потом разбудить, когда надо будет.

Обнимая за плечи, я отвела Людмилу на кухню и усадила за стол, за которым, определенно, ела прислуга, потом включила электрочайник, спросила, где чашки. Людмила кивнула на один из многочисленных шкафов. Сама она тем временем утирала слезы, пытаясь успокоиться, что у нее не очень получалось.

Я накрыла на стол, поставив французское печенье и банку клюквенного варенья (явно Людмилиного производства). Сама кухарка тем временем встала, отошла к шкафчику, расположенному в углу той стены, у которой стояла огромная электроплита, открыла его, вытащила снизу банку с мукой, пошарила рукой и извлекла початую бутылку «Абсолюта».

– Будешь? – спросила она меня.

Я кивнула: надо было устанавливать более тесный контакт, а как его лучше всего установить, если не за бутылкой чего-нибудь крепкого? Про виски со сливками я пока решила помолчать.

– Ты не волнуйся: это настоящий, а не тот, что хозяин по подвалам разливает, – тем временем сообщала мне Людмила. – Ну, для себя-то, естественно, только хороший держит.

Интересная информация, отметила я про себя. Значит, Марис с дядей Сашей правильно все говорили про подпольные цеха. Один – официальный на металлопрокатном заводе и несколько подпольных, где разливают всякую бурду.

– Я была на заводе Вахтанга Георгиевича, – сказала я, чтобы еще больше расположить Людмилу к себе. Ведь если не предоставишь человеку никакой информации, ничего и не получишь взамен. – Вернее, я была не у Вахтанга, а у другого человека… Но как раз тогда стрельба и началась.