Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури - Андрей Емелин

– Прости меня, парень. Поломали мы тебе судьбу, но так уж вышло.

– Так помогите чем-нибудь еще, – быстро ответил я, не пытаясь разобраться в его словах. Если повезет, время поразмыслить над ними еще будет.

– Ну и что бы ты от нас хотел? Палку способную изрыгать огонь, точно магический жезл, легкую и прочную броню или все те же деньги?

– Нет, – покачал я головой, а затем ткнул пальцем в одно из окон, что изображало ночной Льхон. – Вот это. Если возможно, дайте мне способ видеть, как здесь.

Лев задумался. Несколько секунд я наблюдал на его лице внутреннюю борьбу, затем он поднялся и молча удалился в соседнее помещение, оставив меня одного еще на целую минуту.

По возвращении, в руках у мальчишки оказался совершенно обычного вида рюкзак, какой можно встретить во многих лавках или заказать в портняжной мастерской. Лев запустил руку внутрь и извлек странное устройство, щедро украшенное перьями, замаскированное, должно быть, под пустынного орла, разве что возле искусственных крыльев располагалось по два винта, с парой лопастей в каждом, а вместо головы – неровный обрубок из черного металла, увенчанный несколькими линзами.

– Что это? – произнес я как завороженный, разглядывая подарок.

– БПЛА коптерного типа. Модель Гамаюн. Внутри еще база с управляющим дисплеем. Все питание от солнечных батарей. Инструкция там-же, язык покажется тебе знакомым, но некоторые слова будут непонятными. Обучать тебя мы не станем. Захочешь, разберешься сам.

Глава 3. Чужое ремесло

От городской стены до цитадели нас отделяло около пятнадцати метров, в общем не много, если бы кто-то умел ходить по воздуху.

Кабан – коренастый, грондбарец с объемным пивным брюшком ткнул меня в плечо и прошептал:

– Не хера нам тут делать, слышишь! Спускаться по веревке слишком долго. Засекут и прирежут, как пить дать. Уходить надо, пока не рассвело.

Я ничего не ответил, продолжив наблюдать за стражником на смотровой площадке цитадели. Тогда Кабан обратился к третьему и последнему из нашей группы:

– Ну а ты-то, чего? Тоже жить надоело?

– А? – косматый тощий мужичок, что представился Оселком, казалось, вот-вот свалится с ног от тяжелого похмельного синдрома.

– Уходить, говорю, надо! Никак мы туда не проберемся, только головы сложим, не за хрен собачий.

– Это да. Это верно, – скорбно пробормотал Оселок, опираясь на бруствер стены, готовый согласиться с чем угодно, лишь бы его оставили в покое. – Из города. Из Суурмарана. Куда подальше.

Я лишь тяжело вздохнул, чувствуя, как усталость неумолимо сковывает тело, мешая двигаться и думать. План добраться до цели через пятачок внутреннего двора, меж цитаделью и второй линией городских стен, трещал по швам. А ведь после того требовалось проникнуть за крепкие ворота, минуя взгляды стражников, отыскать внутри нужного человека и сделать так, чтобы он перестал дышать. После всего перечисленного, разумеется не мешало бы еще найти дорогу обратно, что казалось и вовсе невозможным.

– Все. Вы как хотите, а я сваливаю, – прошептал Кабан, бросил веревку и поплелся к башне, стражники в которой были загодя подкуплены людьми Чингиля. Неуверенно помявшись несколько секунд, Оселок остался, впрочем, особой помощи я от него не ожидал.

Закрепить на бруствере веревку удалось без проблем. Подтянув дрянной пояс с кинжалом в ножнах, я дождался пока стражник на площадке цитадели отвернется, и перелез за стену.

– Давай быстрее только! Заметят! – хрипло прошептал Оселок.

Я мысленно выругался на него, мол «не каркай» и в тот же момент тело обмякло, руки показались чужими, а сознание уступило право быть Рейтаном кому-то другому. Мой пассажир замешкался и отпустил веревку.

Вижу внизу стог сена.

Короткий полет.

Удар и противный хруст.

Темнота.

– Да привиделось тебе, говорю же, – услышал я заспанный голос рядом. – Всю ночь на посту стоять, это дело такое. Хреновое это дело.

– Ну может и так, а может и нет.

Близкие нерасторопные шаги.

Стог сена оказался прямо передо мной, похоже я не долетел до него совсем немного. Впрочем, он вряд ли изменил бы ситуацию, высота стен в этом месте – метров десять.

– Может, не может. Одно точно, что сукин ты сын.

– Чего это?!

– Не дал поспать. А теперь уж один хрен – смена.

Стражники еще постояли секунд десять, а затем двинулись обратно, обсуждая как кто-то из их сослуживцев обмочил ночью койку.

Я прислушался к ощущениям в теле. Боли не было, только усталость давила сильнее прежнего, словно пару дней ничего не ел да пробежал без передышки с десяток километров. Мой пассажир, похоже, не сумел в этот раз взять контроль надолго, и я злорадно понадеялся, что удар об землю вышиб его из меня окончательно.

Осторожно поднявшись, осмотрелся. Веревку Оселок успел затащить обратно, что ни могло не радовать, иначе меня бы непременно обнаружили. Однако, в то что он дождется моего возвращения, верилось с трудом. Двигаясь вдоль стены, я добрался до крепкой, окованной железом двери, за которой скрылись стражники. Толкнул.

Ничего.

Чертыхнувшись про себя, толкнул сильнее, но дверь не поддавалась.

Вот тебе и горе наемный убийца. Живо представил, как меня найдут вскоре на пятачке внутреннего двора, бестолково слоняющимся в поисках пути к цели.

Не найдя лучшего решения, отошел в сторону, к одному из тренировочных чучел, что занимали собой всю стену у подножия цитадели и принялся ждать, размышляя над дальнейшими действиями. Человек Чингиля уверял – дверь окажется открытой, а коридор, куда она ведет, обычно пуст. Но поди теперь разберись в чем дело.

В противоположной стороне двора располагался колодец, как и многое в Льхоне, несший на себе следы обветшания – каменная кладка местами осыпалась, а проржавевшее ведро, когда-то крепившееся на специальном вороте, просто лежало рядом. Выглядело так, что им пользовались довольно часто и не успел я додумать эту мысль, как дверь распахнулась, открывшись наружу. Я едва не стукнул себя по лбу, от столь очевидного просчета.

Очень тучная женщина в грязном фартуке проследовала в аккурат к колодцу, неся на плечах коромысло. Решив не терять времени, я проскользнул к двери и оказался в темном помещении, освещенном единственной масляной лампой, сплошь покрытой копотью да клочьями паутины.

Глаза привыкли к полумраку довольно быстро, позволив отыскать следующую дверь. За ней обнаружился коридор, столь узкий, что я невольно задумался, как кухарке, а именно ей очевидно являлась женщина с коромыслом, удавалось здесь протиснуться.

Двинулся влево и вскоре оказался перед очередной дверью, откуда тянуло запахами еды. Решил попытать счастье – слегка приоткрыл, заглядывая внутрь. Массивный камин, с парой дымящихся котлов, висящие под