Врата Валгаллы - Ипатова Наталия Борисовна

* * *

Исходя из «Старшей Эдды»

по приметам в небесах

Рагнарек уже идет четвертый день.

Отвесив десяток дружелюбных шлепков и столько же приняв на спину от пилотов своего выпуска, Рубен протолкался в конференц-зал, где через десять минут должен был состояться брифинг для младших командиров. Пошарил глазами, отыскивая себе местечко по возможности с краю: офицеру его роста приветствовать высшее командование вставанием из-за «парты», рассчитанной на лилипута, со стороны казалось нелепо, а чувствовалось и вовсе унизительно.

Расселись амфитеатром, поэскадронно: «ударники» — справа, истребители — слева. Командиры десантных взводов, имевшие репутацию «бесконтрольно буйных», по своему обыкновению расположились на галерке. Гигантский монитор на три скругленные стены был пока погашен. Протискиваясь к своим, Рубен заметил двух эсбэшников, бдивших за порядком в зале. И хотя никто не говорил в полный голос, гул от без малого сотни человек стоял почти вещественный.

— Руб, привет! Иди сюда, к нам!

Он кивнул и начал протискиваться к однокашнику, возглавлявшему нынче Драконов Зари. Группка пилотов вокруг того развернулась в сторону Эстергази, на некоторое время прервав общий разговор.

— Слухом земля полнится, — значительно произнес кто-то вслед. — Первый кулак тверже головы Большого Гросса. Овации подразумеваются… но неофициально.

Заместитель Гросса, мрачнее тучи, без приветствия протиснулся рядом, демонстративно предполагая найти себе местечко подальше. Ну и доброй ему дороги, кому он тут нужен.

— Я слышал, Эстергази, ты раскатывал губу на Кади, моего пилота.

Рубен помотал головой.

— Шельмы укомплектованы, оставь свой страх, приятель.

— Намерен сделать из своей статистической выборки образцовую эскадрилью?

— Ну, помешай мне!

Пилоты посмеялись. Тем временем подтянулись комэски Баньши и Молний.

— Руб, а я тебя на балу не видел.

— Я его видел, — хмыкнул Дракон. — Абсолютный рекорд по скорости сбега с официального мероприятия, я полагаю… Для какой кондиционной девочки Шельма получал плащ в гардеробе! Леди до кончиков ногтей… на ногах.

— Кстати, зря поспешил. Там после весело было.

— Из чего я заключаю, что и Кириллу было весело. Иначе вы бы иначе мероприятие вспоминали.

— Угу. А ты свинтил с такой скоростью, надо думать, чтобы Кир тебя с барышней не?…

— Да видел он нас! И, народ… увольте меня от издевательств над величеством.

— Тогда ты прогадал. Стюардессочки были — прелесть. Живые огоньки, то, что доктор прописал. Леди… с ней же говорить о чем-то!…

— Руб, о чем ты с ней говорил?

— О классической музыке, — невозмутимо ответил Эстергази.

— Но ты-то хоть свободным ушел? А то вот Гринлоу позволил себя окрутить!

— Это вы от зависти, — воскликнул, розовея, комэск Молний. — Ржете, жеребцы здоровые, а между тем сердце мое сдано на хранение на планету.

— Ладно, что не старые больные клячи.

— Смиррно!

Молодые офицеры, живо повскакали с мест, разом оборвав дружеские подначки: курсантские навыки были еще живы. Командиры чинами повыше, сидевшие ближе к кафедре, поднялись без спешки. За вице-адмиралом Эреншельдом, полным краснолицым мужчиной, по слову которого на «Фреки» вертелось буквально все, трусила свита адъютантов со считывателями. Первый ряд, традиционно отводимый докладчикам, занимали флотские аналитики: нестроевых возрастов и комплекций, один даже в очках. Что выглядело скорее антикварным шиком, чем необходимостью: не было такой операции, какую не обеспечил бы своему служащему военный флот.

— Здравия желаю, господа, — вице-адмирал прищурился на группу младших командиров и удовлетворенно кивнул, когда они бодро отлаяли по Уставу. — Прошу садиться. Я отниму у вас некоторое время.

По знаку Эреншельда адъютант прикосновением световой указки зажег монитор.

— Несколько слов по истории конфликта. Несколько суток назад патрульным крейсером «Глаз» был обнаружен корабль, по размеру и вооружению приблизительно относимый к классу рейдеров, несущий неправильные опознавательные огни.

На мониторе, обозначенная по контуру зеленой светящейся линией, медленно вращалась модель чужого рейдера. Пилоты, все как один, непроизвольно подались вперед, пожирая его глазами.

— Ни о каких наших рейдерах в этом секторе командованию «Глаза» не было известно. Забегая вперед скажу — их и быть тут не могло! И световые сигналы, и радиовызов, обращенные к гостю, остались без ответа. Рейдер следовал своим курсом, в глубь системы. «Глаз» попытался перехватить его, в ответ на каковой маневр неизвестный попытался уйти в прыжок. Командир «Глаза» посчитал необходимым уничтожить его прежде, чем рейдер окажется вне пределов досягаемости.

— Лично я принял бы аналогичное решение, — сказал Эреншельд в гробовой тишине. — И посчитал бы его героическим, учитывая превосходство противника в огневой мощи.

Естественно. Теперь уже слишком поздно расписываться в глупости.

Рубен никак не мог оторвать глаз от чужого корабля, вальсирующего на демонстрационном мониторе. Как всякий выпускник Академии, он мог распознать корабль, произведенный на верфях Новой Надежды, и никогда не перепутал бы его с продуктом Земель Обетованных, даже если оба принадлежали к одному классу. Все не то. Суда серийного производства, отличаясь по конструктивным особенностям и дизайну, были… красивы. Фирмы-разработчики блюли стиль, отвечающий, как правило, человеческому восприятию прекрасного. Формы их были как будто вычерчены музыкой Баха: лаконичны, функциональны, но еще — обтекаемо-стремительны. Не говоря уже о технике отечественного производства. Глаз обегал ее, лаская, и зацепиться не мог. Поток мелодии без слов.

И — к слову! — имея бесспорную возможность производить собственную технику, и Земли, и Надежда предпочитали более дорогую, с клеймом Зиглинды.

Чужой рейдер был уродлив. И не в одних грубо приклепанных заплатах тут виделось дело. Орудийные башни — если это, конечно, были башни — выглядели слишком тяжелыми для хищного элегантного корпуса, способного, кажется, нырнуть в игольное ушко. Квадратные элементы раздражающе контрастировали с овальными обводами дюз и легко узнаваемых прыжковых двигателей Брауна-Шварца. Желание убрать лишнее становилось все сильнее, пока Эстергази не поддался искушению. Разумеется, мысленно. И ахнул, едва сдержавшись, чтобы не сделать это вслух.

Само собой, аналитики сидят тут недаром. У них было несколько суток на то, что бросилось ему в глаза после минуты почти бездумного наблюдения. У них — системы распознавания образов, базы данных, миллиарды операций в секунду… Это, в конце концов, просто их работа. Как его работа — летать и стрелять. К слову: проносись он на истребителе над этим чудищем, сосредоточившись на прицеле, едва ли пришла бы в голову безумная мысль просто ободрать с него лишнее.

— Мы не считаем, что чужой корабль нуждался в экстренной помощи или же заблудился, сбившись с курса из-за отказа систем, — тем временем продолжил вице-адмирал. — В противном случае его экипаж принял бы помощь. Предпринятая им попытка к бегству, невзирая на очевидное превосходство в боевой мощи, свидетельствует о том, что миссия его была либо шпионской или диверсантской… Либо — провокационной. Иначе говоря, рейдер хотел, чтобы его уничтожили. Об инциденте было немедленно доложено Императору. Сразу же, в соответствии с нормами галактического права, пресс-служба Империи оповестила правительства Новой Надежды и Земель Обетованных. Как и следовало ожидать, — голос вице-адмирала преисполнился яда, — в оговоренный период не прекращалась связь ни с одним из их кораблей.

— Впоследствии, — голос командующего вновь обрел официальную твердость, — мы имели в доверенном нам секторе несколько неупорядоченных десантов столь же… неопределенной принадлежности. Далеко не все из них закончились для нас бескровно. Мы потеряли крейсер «Седой» и пять из семи сопровождавших его эсминцев. Пока мы стараемся придерживаться графика боевых дежурств, но готовьте вверенные вам подразделения к тому, что в любое время каждый из вас может быть поднят по тревоге. Мы находимся в состоянии войны, господа. При этом — неведомо с кем.