И Х. Книга восьмая (СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович

Вместе с толпой они дошли до ближайшей станции магнитки, вошли в прозрачную трубу лифта и поднялись наверх. Дождавшись, когда свободная капсула замрет на станции посадки, всей семьей зашли внутрь, и, спустя миг, разогнанная потоком энергии капсула понеслась вперед, не касаясь стенок прозрачной трубы. Раскрашенный щедрыми мазками праздника город под ногами переливался в солнечном свете. Минут пять полета, и капсула замерла возле станции пересадки на площади Единения. Родители с дочкой выбрались наружу и влились в поток нарядных людей, идущих к площади.

Сегодня был особенный день: старики шли рядом с юнцами, взрослые вели под руку своих детей, готовых сделать первый шаг по длинной дороге жизни.

Нэйджел вовсю вертелась на руках отца, стараясь увидеть и запомнить всё происходящее вокруг, а когда они подошли, наконец, к площади, не смогла сдержать свой восторг, радостно закричав, — настолько все было красиво: сотни наземных и воздушных огоньков сияли повсюду. На гравиплатформе стоял мэр, заиграла торжественная музыка, и когда она стихла, мэр громким и торжественным голосом прочел длинную речь. Из всех этих слов девочка мало что поняла, но запомнила, что этот день очень и очень важный для нее.

Затем музыка сменилась на более мелодичную, папа аккуратно спустил дочь на брусчатку, и та увидела, как на платформу поднялись двенадцать седых берегинь — хранительниц жизни. Они закружились в медленном неторопливом танце, расплетая между собой нить жизни. Музыка чуть ускорилась, и следующими в действо вступили младшие жрицы, еще только недавно ставшие матерями. Они подхватили концы нитей, созданных берегинями, продолжавшими кружиться в хороводе. Создав вокруг них новый круг, младшие жрицы дополнили собой танец, создавая и разбрасывая вокруг кончики сотен разноцветных нитей.

И вот из толпы на свободную центральную часть площади выбежали первые из детей, пришедших сегодня на праздник, следом еще и еще. Они подхватывали концы разноцветных нитей и присоединялись ко все разрастающемуся потоку Танца единения поколений в круге Жизни.

Нэйджел, закусив губу, ждала, не решаясь пройти между неплотно стоящими взрослыми и влиться в общий хоровод. Существовало поверье: какую нить ты подхватишь сейчас, такой и будет твоя будущая жизнь: красивую и разноцветную — судьба будет яркой и интересной, а тусклая, наоборот, сулит тихую и размеренную жизнь. Она хотела яркую, чтобы как старшие братья летать средь звезд, увидеть новые миры, и, страшно подумать, других, непохожих на нее людей. И сейчас невольно пыталась глазами выхватить из кружащегося хоровода самую яркую и необычную нить.

Так и не сумев выбрать какую-то конкретную, девочка, не выдержав, зажмурила глаза и выбежала на площадь.

Вот, высоко поднятую руку задел кончик нити. Нэйджел ухватилась за него и, открыв глаза, увидела, что держит ярко-алую нить цвета крови. Так и не поняв, хорошо это или плохо, она влилась в общий круг, во всеобщий Танец единения. Они с мамой долго его разучивали, и в Доме детей воспитательница с ними тоже его учила, так что у нее все получалось.

Девочка кружилась вместе со всеми, и ей казалось, что сейчас танцует не только она, но и ее мама, и бабушка, которая ушла в прошлом году. И сотни других ее предков, чьих имен и лиц она не знает или не помнит. Все равно, было ощущение их присутствия, будто сейчас они были с ней. Забыв обо всем, она счастливо улыбалась, пытаясь отыскать в толпе людей, окружавших площадь, маму с папой.

И когда толпа неожиданно ахнула, подавшись назад, она сперва не поняла в чем дело. Затем, обернувшись назад, посмотрела вверх, куда уставились почти все люди. Там же, быстро вращаясь в воздухе, завис черный куб, внезапно возникший в воздухе. Яростное вращение первых секунд появления стало стихать, и куб начал неспешно опускаться вниз, вертясь все медленнее. Наконец, коснувшись камней брусчатки, он замер. К этому времени танец прервался, стихла музыка, все происходящее казалось настолько необычным, что люди даже перестали дышать, словно боясь спугнуть неожиданного гостя.

Черные стенки куба замерцали и пропали, и на площади оказалось несколько десятков странных существ с непонятными предметами в руках. Они настороженно оглядывались по сторонам, явно удивленные происходящим не меньше, чем люди, собравшиеся на площади.

Что произошло в дальнейшем, еще долго разбирались, пытаясь установить истину.

Передние ряды людей, окружавших площадь, под напором задних рядов, которые не видели всего происходящего и из любопытства напирали вперед, подались вперед, и это, словно спусковой крючок, запустило всю вереницу событий.

У кого-то из бойцов Змей, только что вышедших из схватки, когда адреналин еще будоражит кровь, а дыхание смерти совсем недавно щекотало затылок, не выдержали нервы от вида наступающей толпы. Сухо застрекотал инквизер в руках, очередь тонких нитей полоснула по сомкнувшимся передним рядам, разрывая тела, и это словно стало командой для всех остальных: яркие огненные лучи бластеров ударили по людям, рассекая на части столпившихся на площади, тишину недоумения вдребезги разбил стрекот пулевиков и шипение воздуха, разрезаемого зарядами иглометов. А затем к этому концерту добавился басовитый гул тяжелого огнемета.

Два десятка бойцов ошалело палили во все стороны, не понимая, что происходит.

Шепчущему потребовалось меньше минуты, чтобы разобраться в происходящем, но еще пара минут ушли, чтобы остановить своих людей, непонятно с чего начавших расстреливать беззащитную толпу, пришлось даже применить силу, раздавая отрезвляющие затрещины, чтобы привести к повиновению.

Затем, оценив критичную обстановку, наг начал стремительно отдавать команды, сопровождая их ударами хвоста, окончательно приводя в чувства своих бойцов. Рассеявшись, Змеи кинулись сгонять уцелевших после стрельбы и не успевших разбежаться людей в большое просторное здание торгового центра неподалеку от площади Единства. Его глава Дома Змеи счел подходящим местом для временного штаба.

Заложников оказалось на удивление много, особенно детей. Повинуясь ментальному приказу погибших одними из первых берегинь, перепуганная малышня после начала стрельбы в большинстве своем попадала на брусчатку, благодаря чему многие смогли уцелеть.

Огромную толпу растерянных людей хаоситы загнали внутрь просторного здания, пристрелив попутно пару роботов-охранников, вышедших из него наружу. Все происходящее было настолько нереальным и каким-то глупым, что казалось затянувшимся страшным сном, многие просто не могли поверить в реальность происходящего. Такого просто не могло быть. Таурис был мирной планетой, где последняя война отгремела более трехсот лет назад. Его жители не вели внешней экспансии, не участвовали в конфликтах с другими цивилизациями, хотя и имели вооруженный флот, направленный на защиту от угроз извне. И то, что сейчас происходило, просто не укладывалось у большинства в головах. Один из заложников, оторвавшись от толпы, попытался поговорить с нападавшим, но стоило ему проявить малейшее неподчинение, и Змей полоснул по нему из инквизира, заставив горячую кровь брызнуть на стоявших рядом.

Шепчущий быстро огляделся по сторонам, с трудом сдерживая ругательства. Лидер не имеет права показать свое волнение, а тем более панику на глазах идущих за ним. Но нечто похожее сейчас он ощущал в полной мере.

Это был не тихий, забытый всеми богами мирок, в котором он с его бойцами смог бы спокойно просидеть сутки, зализывая раны и деля трофеи. На их долю выпало попасть в технологически продвинутый мир. И при этом, едва ступив на мостовую этого города, они уже успели перебить кучу народу. А значит, разговорами дело не закончится: не получится рассказать какую-нибудь сказку про сбой в исследовательской программе или спасение из терпящего крушение звездолета.

Пролилась кровь, умерли люди, и хоть сейчас он не видит защитников этого мира, это не значит, что их нет. И что теперь, отбиваться в одиночку от армейских подразделений целой планеты? Стоит признать, судя по увиденному, весьма продвинутого. Демоны ада, да за что ему все это?! Всё же так хорошо шло, даже идеально! Задуманное удалось: мертв Уббалах, уничтожены Змеееды, есть неплохой шанс потрепать верхушку Ящеров, а вернувшись в Двойную Спираль — стребовать свое с Летунов, нарушивших договор… А теперь что? Вот что ему теперь делать?!