Камень черной души - Ирина Александровна Зайцева

не почувствовала вкуса еды, мало слышала, что говорила мне девушка, пока укладывала волосы. Пришла в себя уже под дверью в зал, когда Анита, дернув за руку, обратила на себя мое внимание.

— Вы все поняли, госпожа Рена? В зале Король и королева. Постарайтесь вести себя подобающе. — И она закрыла за мной дверь.

Сколько я уже так стою? Смотрю на такие родные лица и не могу сдвинуться с места. Никогда раньше не видела слезы в родных глазах. Отец крепко держит матушкину руку. Ее тоже плохо держат ноги? Почему мы молчим? И как бесконечно долго катится слезинка по щеке? Она же просто капелька воды, должна сбегать быстрее. А может просто остановилось время? Чтобы мы успели насмотреться друг на друга.

— Девочка моя, как же ты выросла, — тихий голос отца вывел меня из анабиоза. Я, забыв все наставления Аниты, просто бросилась в протянутые ко мне руки. Как же тепло и уютно в объятиях родных мне людей. Меня любят. Эти руки долго ждали, чтобы меня обнять.

Отец заботливо усадил нас с мамой на стоящий рядом диванчик. Мы так и не могли разнять рук, а ноги плохо держали обеих. Поцеловал меня, что-то тихо сказал стоящей рядом целительнице и вышел.

Мы потихоньку приходили в себя. Матушка уже не плакала. Припухшими от слез глазами, смотрела на меня, словно все еще не верила, что я настоящая, рядом и не собираюсь никуда исчезать. Нам пока не нужны были слова. Мы прикасались друг к другу не только руками, мы обнимались душами.

Карета стояла рядом с крыльцом. Отец сам помог нам забраться внутрь, не доверив свое сокровище никому. Сел на диванчик напротив и всю дорогу, молча, смотрел то на меня, то на матушку, не решаясь нарушить наш разговор без слов.

Во внутреннем дворе нас встречала толпа. Отец недовольно покачал головой, но не стал омрачать радость словесным выговором дворцовой челяди. Никто из них, скорее всего, никогда и не видел меня, но их радость была неподдельной. Они уже любили меня, как любят родители свое дитя. И я чувствовала эту любовь. Я дома.

Вздохнув полной грудью, я улыбнулась им всем сразу и каждому по отдельности, встретившись с ними глазами. Я благодарна им за эту их радость за мое возвращение, и каждый взгляд принял мою благодарность.

За дверью нас ожидал, как и положено дворецкий. Он уже начал говорить положенную фразу, когда я узнала его.

— Ральф! Надеюсь, ты не будешь снова сердиться, что я опоздала к завтраку? — Раньше он частенько вылавливал меня, убегающей в сад до завтрака, и по-стариковски ворчал, что не стоит нарушать установленный распорядок в доме.

— Нет. Вы посмотрите, нам с матерью слова не сказала за все утро, а стоило Ральфу появиться, и голос появился. — Отец с улыбкой смотрел на изумленное лицо дворецкого. — Спасибо, Ральф, мы разберемся. Стол, надеюсь, нам накрывают? Или все так с зари и стоят во дворе, как слух пустили, куда и зачем мы уехали?

Теперь Ральф видимо потерял дар речи и мог только кивать в ответ на вопросы отца.

— Прекрасно. Красминта, ты как? Сама проводишь дочку в комнату или мне это сделать?

— Конечно, сама. Никому не доверю. Ральф, пришли в комнату принцессы Рози. Ральф, отомри уже, после осмыслишь увиденное. — Матушке тоже вернулась способность говорить и шутить. А судя по удивленному взгляду отца, шутить она не пробовала давно. — Розетта будет твоей личной горничной. Поможет тебе привести себя в порядок и, первое время, будет сопровождать по дворцу. Тут немного изменений, но все же, мне будет спокойнее, что ты не заплутаешь.

Так за разговором, матушка провела меня в комнату. Дорогу я не запомнила.

— Рози, у тебя все готово? Оставляю на тебя мое сокровище. Помоги ей с туалетом, платьем и проводи в столовую. — Матушка обняла меня, — Очень надеюсь, что твои братья выйдут к завтраку. Там вас и познакомлю. Они хорошие мальчики, хоть и оболтусы порой. Справишься, принцесса моя?

— Конечно, матушка, Верховная немного рассказала мне о них. Думаю, мы подружимся.

Рози оказалась веселой добродушной болтушкой. Что не помешало ей споро выполнять свою работу. Ванна была заполнена теплой водой, на столике рядом лежало свежее белье и мягкое полотенце. Когда я вышла из ванны, у нее уже было приготовлено несколько платьев на выбор для меня.

— К Вашим волосам лучше бы подошло красное или золотое, но из того, что есть лучше выбрать вот это — она указала на белое с вышивкой золотом, с открытыми плечами платье.

— Нет, Рози, мне будет уютнее вот в этом, оно более закрыто, — указала на платье цвета спелой сливы, — извини, я не привыкла к всеобщему вниманию. А его и без того мне будет оказано не мало, поскольку я для многих здесь человек новый.

За столом меня уже ждали родители. Близнецов в столовой не было. Мне предложили сесть возле матушки. Когда с запеканкой уже было покончено, у двери появились запыхавшиеся близнецы.

— Прости отец, задержались на разминке, Фрам совсем решил нас загонять.

— Спасибо Ральфу, спас от неминуемой гибели. Напомнил, что нас ждут. Доброе утро, отец, матушка, сестрица.

Братья, уже не дети, скорее довольно симпатичные юноши, чинно поклонились сидящим за столом. Явно нарочито правильно выполняя правила дворцового этикета. Причем для них совершенно не естественно, судя по насмешливой улыбке отца.

— Доброе утро, — ответила машинально, разглядывая братьев в надежде отыскать хоть какие-то различия между ними. Вот шельмецы, явно специально одинаково причесались и оделись. Глаза и те одного цвета. Ага, а вот чертики в глазах пляшут по-разному. И походка отличается. У того, кто сел ближе к отцу, более ровная, тяжеловата. Скорее всего, с даром земли. Второй более легок и порывист, воздушник? Так, у меня есть время, пока все не закончат с завтраком, за столом разговаривать не принято. За чаем нас представят. Так и есть.

— На правах главы семьи, хочу представить вам, мальчики — ваша старшая сестра Эйрена, прошу любить и жаловать. А это наши близнецы. Заочно вы знакомы. Это…

— Извините, отец. Можно я попробую угадать? Это Эрвин, а это Эрайон, верно?

Надо было видеть глаза братьев.