Полёт ласточки в околоземном пространстве - Александр Тарасенко

Ласточка приступила к работе над системами управления гигантских баз данных, которые вберут в себя информацию обо всех людях земли. Она училась программировать собственный анимус. Но как же интересно заставлять разноцветные геометрические фигуры всплывать перед глазами. Хранить в памяти анимуса гигабайты текста — больше не нужны книги. Текст вставал перед глазами и Ласточка могла читать, когда только желала. Учиться было настолько интересно, что первые выходные Оля провела на работе. И не она одна. Если не смотреть на календарь — субботу можно было спутать с понедельником. В воскресенье коридоры немного пустели. Когда время приблизилось к трём, Ласточка, наконец, решила отдать потехе долгожданный час. Купила своё любимое пиво и, вернувшись домой, уселась на кухне, разговаривать с часами.

Воскресенье утром снег блестел точно шкура полярного медведя, после того как её промыли с шампунем и просушили феном. Небо искрилось синевой и на нём не хватало только таблички «осторожно, окрашено». Дворники работали лопатами с широкими лезвиями. На крыльце, перед входом в здание, курил парнишка с большими глазами, в шапке с вышитыми египетскими узорами. Для удобства снял одну перчатку. Вдыхая дым, заставлял кончик сигареты вспыхивать алым, словно подавая пример светофору.

Ласточка остановилась на крыльце. Ни единого облачка. Слепило глаза солнце. Было не так уж и холодно.

— Привет — сказал парень. По шапке бежали квадратные колесницы, управляемые составленным из квадратиков людьми. Египтян легко рисовать, они так неестественно держат руки: — Ты новенькая?

Ласточка кивнула. — Я Толя — представился парень и кивнул в сторону дверей: — Вечно они по выходным работают. И тебя, не успела устроиться, дёрнули.

Ласточка неопределённо пожала плечами.

— Зато столовая здесь классная. Нигде такой не встречал: всё бесплатно.

— Я знаю — сказала Ласточка. Повинуясь неожиданному импульсу, спросила: — А ты кем здесь работаешь?

Ни тени сомнения на большеглазом лице под египетской шапкой. Не допустив ни мига промедления, Толя ответил: — Электриком. — Затянулся, выпуская почти невидимый в ярком солнечном свете дым.

— Вот значит, как оно действует — подумала Ласточка. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, пока Толя курил. Просто так, за компанию.

В большой комнате, где в будни для новичков проходили занятия, собрались человек двадцать. Большеглазого Толика перехватила по пути Наташа Бутинко. В комнате Антон, с как всегда прилизанными волосами, сидел на подоконнике, хотя свободных стульев оставалось сколько угодно. Сидя на подоконнике, он напоминал музыканта, который старается выглядеть неряшливым, чтобы окружающие думали, что у него есть талант.

Лена наскакивала на бородатого новичка, требуя рассказать всё как было и ничего не скрывать от коллектива. Бородач в сером свитере выглядел словно воин в кольчуге. Кто-то прошептал Ласточке на ухо: — У нас здесь общество анонимных властолюбцев, рассказываем как провели первый вечер, после того как получили власть. — Девушка остановилась послушать.

Бородач отмахивался от Лены, но та, увертываясь от длинных рук, требовала: — Нет, ты расскажи.

— Что там рассказывать — бородач очередной раз махнул рукой, лишь самую капельку не заехав Ленке по носу: — Этого гада, который свой джип на газоне паркует. Приказал ботинки лизать.

— И? — Лена прямо дрожала от нетерпенья.

— Он лижет — рассказывал бородач — А у меня такое ощущение, будто это я сам языком по искусственной коже вожу. Не выдержал — стёр ему память. Дома дважды рот полоскал. До утра во рту стоял вкус собственных ботинок. Уже думал и правда лизнуть, чтобы сравнить такой ли он как себе представляю.

— А водитель джипа?

— Будет машину за триста метров от дома оставлять. Пусть живёт хамом, его исправлять только в грязи мараться. — Бородач смущённо умолк.

— Здравствуй, Оля! — Лена заметила Ласточку и переключила внимание на неё: — Давай, рассказывай.

— Что рассказывать?

— Да первый вечер. Что тогда делала?

Присутствующие смотрели на Ласточку. Только бородач с показным усердием тянул из серого свитера выбившуюся нитку.

Ласточка стояла ближе всех к двери, но этим шансом не дала воспользоваться Лена, вцепившись в руку. Пришлось рассказать: — Велела прохожему отдать все наличные деньги.

— Отлично! — воскликнула неугомонная Лена: — А дальше?

— Вернула за исключением двух тысяч с копейками — словно оправдываясь, Ласточка быстро добавила: — Я хотела приказать ему хорошо себя чувствовать, но когда про это подумала, было уже поздно.

— Горе луковое — Лена возвела глаза к потолку: — Ответь хотя бы, на что потратила честно ворованные две тысячи?

— Купила коробку конфет — ответила Ласточка.

— Понятно — Лена отпустила Олину руку и обвела новичком, обвиняющим взглядом: — Вы все патологически хорошие люди.

В конце рабочего дня (тем воскресеньем он наступил в три часа), Бутинко подвезла подругу до дома. Серебрились панели. Лениво подёргивалась стрелка спидометра. Ремень перехватывал грудь, но под зимней курткой он почти не ощущался.

— Как твой жених? — спросила Наташа. Ласточка промолчала и тогда обернувшись, Наташа посмотрела на неё: — Вы ещё не расстались?

Несколько секунд машина двигалась неуправляемая. Прямая как стрела улица с односторонним движением. Фонари ещё не горят. Витрины магазинов сияли во всю мочь.

— Почему мы должны расстаться с Ваней? — спрашивает Ласточка. Спрашивает с вызовом, словно требуя ответа у самой себя.

Наташа вздохнула. Смотрит вперёд. Ласточке видна ещё щека, половинка линии губ и волосы, закрывающие мочку уха. Наташа сказала: — Чем дольше тянешь, тем хуже. — Ласточка ничего не ответила и Бутинко говорит: — Оказывается ты жестокая.

Об этом разговоре, хотя какой там разговор — обмен десятком реплик, не более, вспоминает Ласточка, разглядывая настенные часы. Часы громко и отрывисто тикают, словно погоняют время кнутом. Салаты съедены. Копчённое мясо практически тоже. В холодильнике осталось пиво, ну да ладно — пусть стоит там и дальше. Десять минут назад звонил Иван. Он хочет встретиться. Полторы недели почти не общался с любимой девушкой. Он злится и настаивает на встрече. Он заедет через час. Иван ещё не знает, что теперь они с Ласточкой в разных весовых категориях. Закрывающая солнце гора и лёгкое, послушное воле ветра, пёрышко. Можно ли любить человека, если ты не кто иной, как помощник нового бога? Ангел нового мира.

Возможно, Ласточка никогда по настоящему не любила Ивана? Кто знает? Во всяком случае, не настенные часы — они всего лишь показывают время. Вся их задача на жизненном пути не упасть со стены и не разбиться.