Апокалипсис в подъезде - Николай Воронов

мог признаться даже самому себе, что чувствовал страх. Панический страх перед тем, что ждало меня за стенами этого дома. Одно дело представлять и размышлять о том, как бы ты поступил, оказавшись в той или иной ситуации, а совсем другое - когда ты сам оказываешься лицом к лицу с опасностью, грозящей тебе смертью. Как поступит человек в такой ситуации, невозможно предсказать заранее. Как я сам поступлю? Буду бежать, панически подвывая и скуля от ужаса? Стисну зубы и переборов себя, двину дальше? Да фиг его знает, если честно. Не испытав себя, мне не удастся ответить на самый главный вопрос, терзающий мой разум - какой я человек?

Между тем, Марина уже разлила чай по кружкам, подготовив его для возвращающихся с патрулирования парней. Вернувшиеся Максимов с Игорем, поставили на стол котелок с едой. Работники из кухонной бригады, в чьи обязанности входило не только приготовление пищи, но и доставка готовой еды на каждый этаж дома, не рисковали спускаться на первый этаж. Для большинства людей дверь, отделявшая этот этаж от остального дома, была той самой чертой, переступать через которую не станет ни один разумный человек. По этой причине, они в сопровождении охранителей подходили к двери, оставляя у нее котелок с провизией. Дальше уже наши парни забирали еду, разделяя ее на членов отряда.

Это было даже забавно. Я провел в составе этого отряда всего полночи, сидя в караульном помещении, но даже отсюда я буквально кожей ощущал, как на меня больше не действуют те правила и оковы, что связывали остальных жителей этажа. Именно в этот момент я понял, что ощущали и о чем говорили другие бойцы отряда. Это была свобода. Именно здесь, в месте, где кругом кишит опасность, где нет других людей, кроме твоих боевых товарищей, ты лучше всего ощущаешь те самые ограничения, что довлеют над людьми, жившими в так называемой свободе. Удивительно, но именно здесь я впервые почувствовал себя своим. Ощутил, что я действительно нахожусь на своем месте. Мои силы и возможности кому-то необходимы и рядом со мной находятся люди, которые могут опереться на мое плечо и подставить свое, когда это станет необходимым.

- Эй, новичок, ты есть-то будешь? Я все, конечно, понимаю, новые впечатления, эмоции захлестнули. Но в большой семье клювом не щелкают. Не успеешь глазом моргнуть, как твою порцию Марина схомячит, у нее задница исхудала, нужно набирать килограммы.

В караулке грянул хохот, а говоривший Игорь увернулся от метко брошенной ложки и спрятался от разгневанной женщины за одним из шкафов.

Для меня же все происходящее в какой-то мере было необычно. Скрывавшиеся в доме люди вели себя совершенно по-другому. После катастрофы было не так то и просто услышать на одном из этажей смех или веселье. Да, у жителей были праздники, дни рождения, даже новый год праздновали. Но в большинстве своем люди вели себя весьма аппатично, стараясь не реагировать на окружающие раздражители. Даже разговоры зачастую велись полушепотом, стараясь не привлекать лишнее внимание. На этажах царила атмосфера уныния и безнадежности. Пожалуй, единственным исключением из этого правила были дети, которые вносили в жизнь взрослых людей некую толику сумбурности, на время рассеивая сгущавшуюся серую хмарь человеческого настроения. Однако здесь,в караулке витало совершенно другое настроение. Эти люди были куда ближе к опасности, ежедневно подвергая свою жизнь риску и выполняя самую трудную работу в экстремально опасных местах. Но, тем не менее, тут была жизнь настоящая и полная. На лицах бойцов цвели улыбки, а атмосфера в караульном помещении царила радостная и безоблачная. Возможно, впервые за долгое время я почувствовал настоящее спокойствие и… тепло домашнего уюта.

- Ладно, заканчивайте уже этот балаган! – Отложил ложку Максимов. – Игорь, иди, смени Кирилла на посту, его еда уже остывает. Марина, бери нашего новенького, и дуйте в квартирный отсек. Там в центральной комнате двушки брешь в оконной баррикаде. Оцените степень работ, и залатайте дыру. К концу смены чтобы баррикада была полностью восстановлена.

- Издеваешься? Совсем мозг протек, как офицера получил? Хочешь направить парня в его первую смену на ремонт бреши?

- Спокойнее, Марин. – Поднял руки верх Максимов. – Что же ты такая взрывоопасная. Успокоительного что ли попей. Травок там каких-нибудь. С таким взрывным характером тебя, в конце концов, кто-нибудь обязательно пришибет. А на счет ремонта - я что, идиот по твоему? Мы с Игорем все тщательно проверили и оценили степень риска. По сути, там просто металлический лист немного отошел от стены и прорвал брезентовую натяжку. Дыра там в два пальца, и туман особо не проникает. Возьмете два факела и лампу, чтобы нивелировать воздействие, если оно будет и в спокойном темпе все заделаете. Мы сами хотели поправить, но подумали, что это будет неплохой урок для новенького. Парню нужно набираться опыта в нашем деле, а сидя в караулке знаний и навыков он не получит.

- Окей, если так. – Встала со своего места женщина, подхватывая из шкафа карабин. – Поднимайся, Семён. Натягивай костюм и хватай оружие, пойдем вершить великие дела. Да оставь ты этот чай, как вернешься с дежурства, допьешь. Кипятка у нас хватает.

Я отставил стакан, натянул на себя резиновый костюм и, подхватив карабин, двинулся за напарницей.

- Ничего не забыл?

- Эм.

- Патрон. Мы выходим на боевое дежурство, малыш. Там может оказаться все что угодно, вплоть до нового нашествия диких. Так что, выходя из караулки, всегда проверяй, что у тебя заряжено оружие и подготовлен факел или любой другой предмет, способный дать открытый огонь.

- Маринка дело говорит. Поверь, Сёма, эти правила писались совсем не зря. Если дикие подкараулят тебя за углом, времени зарядить карабин у тебя уже не будет. Так что слушайся свою напарницу и набирайся опыта. Возможно, однажды это спасет тебе жизнь. – Сказал Игорь.

Переломив ствол карабина, я сунул туда один из пяти выданных мне патронов. Правила есть правила. Хотя, положа руку на сердце, я вовсе не был уверен,