Русский бунт - Александр Абердин

Сидя в "Титанике", не смотря на то, что Максим был библиотекарем, он немало натерпелся от мордвинов с их неуёмной страстью чуть что, так сразу же заявлять: - "Пустим красного петуха". Они почему-то считали, что Мордовия это их земля и русским на ней нечего делать. Было так за пределами лагеря или нет, Максим не знал, но те вольнонаёмные, которые работали на швейной фабрике, во весь голос заявляли об этом в цехах. Слушать это, ему было крайне неприятно. Вчера за столом сидели вместе как русские, так и мордвины, но вот как раз они ни о чём подобном они не говорили. Скорее наоборот, эти ладные, крепкие и подтянутые парни, недавно прибывшие из Мексики и потому все дочерна загорелые, чуть ли не клялись в своей преданности русскому народу и говорили, что если в России будет хорошо русским, то всем остальным малым народам будет ещё лучше. Того же мнения были и татары, сидевшие с ними за одним столом. Вместе с этими парнями, Максиму в самом скором времени предстояло брать штурмом "Титаник" и освобождать всех тех бедолаг, которые в нём маялись.

Друзья Максима, которые за эти годы создали целых три крупных транснациональных корпорации с огромным, да, что там, просто гигантским оборотом, подготовили почти двадцать тысяч прекрасных бойцов, многие из которых даже успели послужить во французском Иностранном легионе и потому имели внушительный боевой опыт. Для того чтобы отвоевать у бандитско-чиновничьего отребья такую огромную страну, как Россия, в которой они установили свой жестокий и бесчеловечный режим, этих сил явно было мало. Максим, прекрасно знавший, какие настроения царят в "Титанике", ещё лет десять назад заявил, что именно лагеря дадут им неисчислимую армию самых яростных и непримиримых борцов с правящим режимом чиновников. По большому счёту, никаких других "кадров" для грядущего восстания и гражданской войны, у них попросту не было. На народ надеяться даже не приходилось. Он был забит и замордован опричниками чиновничьей братии и к тому же многие люди были счастливы тем подачкам, которые они получали.

Нет, всё правильно, чиновники избрали беспроигрышную тактику. Кнут и пряник, что может быть лучше? Ещё и поэтому Максиму было не по себе все те дни, пока они ждали дня заочного суда над Борисом Земцовым. А, ну, как народ всей своей массой встанет на сторону режима? Что им делать тогда? Идти против собственного народа? Хотя социальные опросы, проводимые в тайне их специалистами, и говорили, что народ люто ненавидит чиновничий режим, такой вариант тоже нельзя было исключать полностью. Поэтому, когда в минувший четверг, спустя две недели после его освобождения, стало известно, что суд состоится в пятницу, в пятнадцать часов, на сердце у Максима снова тревожно ёкнуло. Он снова задумался над тем, пойдёт за ними народ, в конце концов, или нет. Правда, он не стал слишком уж долго заморачиваться на эту тему и сразу же приказал всему своему отряду подготовиться к выезду из лагеря.

Рейдеры выедут из Саранска в Кадошкино в понедельник утром. Не те они люди, чтобы работать в выходные. Ну, а раз так, то они успеют не только взять штурмом "Титаник", но и произвести в нём мобилизацию. Заодно они смогут хоть немного "причесать" ту расхристанную братию, из которой им предстояло создать хотя бы пару мотострелковых батальонов, чтобы отправиться потом в Кадошкино, а вслед за этим двинуть на Саранск. В "Титанике" сидел в основном довольно молодой народ. Средний возраст зеков был тридцать пять лет и Максим среди них был самым старым. Правда, далеко не всех можно было ставить под ружьё. Голубых, например, подполковник Первенцев не собирался включать в своё воинское подразделение, ни при каких условиях. Только их ему не хватало. Кое-кого из зеков, а точнее шестёрок вертухаев, нужно будет скорее всего поставить к стенке, очень уж много они сотворили зла в лагере, убивая точно таких же бедолаг, попавших под раздачу, по их приказу. Не хотел он мобилизовать и тех бизнесменов, от которых куда больше пользы было на их же предприятиях.

По всем прикидкам, Максим мог рассчитывать не более, чем восемьсот штыков, что его вполне устраивало, ведь вместе с ним пойдут в бой все трое сыновей Николая Бойцова, ещё трое парней и четыре девушки из числа второго поколения проекта "Индиго", а также сорок отличных спецназовцев, в основном мордвинов и татар, коренных жителей Мордовии. Дети его друзей имели куда больше оснований именовать себя индиго, ведь они, в отличие от них, действительно обладали настоящими паранормальными способностями и среди них были даже телепаты. Ну, это ещё цветочки, так как их дети, которые были совсем малышами, во всём превосходили своих родителей. По всему выходило так, что профессор Орлов, затевая этот эксперимент, не ошибся. Некоторые ребята оказались настоящими гениями, и им удалось сделать нечто невообразимое. Они создали "Сыворотку расширения сознания", которая резко увеличивала умственные способности человека и делала дурака самым настоящим умником. Да, и некоторые другие их изобретения, такие, как боевой тактический шлем, тоже вызывали восхищение "стариков".

В общем, по всему выходило так, что те два полка, которые уже очень скоро получит под своё командование Максим, будут по своей армейской выучке чуть ли не на порядок лучше обычных солдат. Произойти это было должно даже не из-за умной сыворотки, она ведь подействует не сразу, а благодаря тактическому шлему и тому, что Максиму будут помогать командовать его маленькой армией четыре прекрасных стратега, вооруженных хотя и миниатюрными, но очень мощными тактическими компьютерами. Наташа, Марина, Валя и Ира уже провели с Максимом несколько тренировок и хотя он имел достаточно полное представление о БТШ, реальность превзошла его самые смелые ожидания. В режиме реального времени он мог управлять с помощью своих стратегов не то что двумя полками, а добрыми тремя десятками дивизий и направлять их туда, куда нужно. А ещё в компьютеры девушек были внесены точные ориентировки на всех особо опасных преступников.

Как только в Саранске был вынесен обвинительный приговор Земцову и суд закончился, Максим немедленно вышел на связь со своим штабом. Пока он сидел в "Титанике", те его друзья, которые до этого были очень далеки от воинского дела, освоили его в совершенстве и стали блестящими офицерами. Их дети тоже, но они честно признавались, что им не хватает жизненного опыта для того, чтобы принимать решения в такие сложные времена, которые должны были вскоре наступить. Они были для этого слишком подвержены эмоциям. Зато Максим отключил все свои эмоции, когда спокойным и бесстрастным тоном сказал:

- Всё, друзья мои, ожидание закончилось. Не буду говорить вам никаких напутственных слов, а лишь попрошу вас подтвердить мой приказ - начать восстание.