Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни - Наталья Андреева

«Это чтото новенькое! Сроду мне Дима посланий не оставлял, а тут вдруг расщедрился! Нука, нука! Что это за записка? Сейчас мы оценим его неповторимый стиль».

На клочке бумаги кривыми буквами было написано одно только слово: «Приступай».

Анна даже передернулась от злости. С такой фамилией мог бы попробовать написать хотя бы одно распространенное предложение! Она уже поняла, что, назвавшись груздем, придется полезать куда сама напросилась. Она не спеша встала, приняла душ, долго завтракала и вообще всячески оттягивала неприятный момент. Но потом поняла, что вечером Ленский первым делом потребует у нее отчета о прошедшем дне. И это впервые за все время их совместной жизни!

«Подумаешь, премудрость, написать песню! Начнем, пожалуй, с текста».

Опять была осень, видимо, Анне везло на резкие перемены в жизни именно в эту пору года. За окном вовсю лупил дождь, было ветрено и хмуро. Анна пододвинула к себе листок бумаги и попыталась прислушаться к своим чувствам.

«Нус, осень так осень, чем она плоха? «Унылая пора, очей очарованье…» Нет, это уже было. Как бы половчее переврать, чтобы не обвинили в плагиате?»

Примерно через час у нее родилось следующее:

По улице похожейВсе так же шел прохожий,И тот же серый дождикСползал на тротуар,Все это было раньше,Все это было раньше,И этот милый мальчик,И этот синий шар.

И еще восемь строчек в том же духе. Анна перечитала, пожала плечами: ну, рифма есть, это точно. И «свежая» идея налицо: все в этой жизни повторяется, и вообще она – только бег по кругу. С музыкой же не так просто, нот она не знает, в музыкальной школе не училась. Анна начала чтото мурлыкать, пытаясь эти шестнадцать строчек не прочитать, а спеть. И вроде дело пошло.

Кончилось тем, что когда вечером приехал Ленский, Анна уже успокоилась: она была готова к встрече с профессионалами.

– Ну, как наши успехи? – первым делом спросил Ленский.

– Ты еще не передумал потратить на это большие деньги?

– Нет, не передумал.

– Тогда выдай мне на расходы кругленькую сумму, и завтра же я начну искать клипмейкера.

– Да? Ты уже придумала, о чем будешь петь?

– Уж не о тебе, во всяком случае, не переживай.

– Да мнето что! Я только скромно надеюсь, что и не о Малиновском. И не пытайся за ужином петь, боюсь, у меня пропадет аппетит.

Анна нисколько не обиделась, потому что была очень собой довольна.

…А на следующий день приехал высокий мужчина в очках, представился композитором и сказал, что его наняли для исполнения всего, чего пожелает дама. Дама невольно рассмеялась, засела с ним гостиной и попыталась добиться от него понимания. Вскоре двое рабочих, пыхтя, вкатили туда рояль. Через несколько часов они с композитором совместными усилиями родили нечто, чем Анна осталась почти довольна. Композитор вскоре уехал, а она задумалась над тем, как из всего этого сделать клип, над которым Ленский хотя бы не стал смеяться.

Голоса у нее не было, во всяком случае, его до сих пор никто и не пытался у Анны обнаружить. Она подумала, что стоит попробовать спеть хотя бы в качестве эксперимента. Ну и рассчитывая, конечно, на помощь современной аппаратуры. Вечером Анна села на телефон и сделала ряд нужных звонков, чтобы было чем заняться завтра. Она хотела поскорее со всем покончить.

В этот вечер Ленский приехал очень поздно, Анна же так разнервничалась и устала, что уснула, не дождавшись его, утром они тоже не встретились. Зато объявился еще один господин и отрекомендовал себя клипмейкером. Первое, с чего он начал, это предложил Анне посмотреть натуру. Она поняла, что это место, где они будут снимать клип.

В машине Анна спросила:

– Какие у вас инструкции?

– Да, в общемто, никаких. Делать все, как вы скажете. Чтото снять, чтоб было похоже на клип.

– За чтото и получите «чтото». Я хочу, чтобы вы постарались, поэтому обещаю солидные премиальные.

– А о чем песня?

– Какая разница, главное, чтобы было красиво. Вопервых, никаких ног в кадре. Мини я надевать не буду и туфли на высоких каблуках тоже. Будем снимать на улице. Сейчас осень, на земле лежат кленовые листья. Они похожи на упавшие на землю золотые звезды. Говорят, что такие же звезды горят в моих глазах. Посмотрите мне в глаза. Ну, что с вами такое?

Клипмейкер обалдело уставился на Анну.

– Вы видите в них звезды? Видите или нет?

– Ну, положим, чтото есть.

– Зарубите себе на носу, что звезды, которые вам нужны, именно там. Вовторых, я хочу, чтобы во весь экран был прозрачный циферблат на фоне осеннего пейзажа, маленькая стрелка будет двигаться от двенадцати часов дня по кругу. На то место, где она уже прошла, падает тень. Я иду из света в тень, пока весь циферблат не станет темным и не наступит ночь. Это понятно?

– Не совсем.

– Хорошо, я вам все нарисую. Это не слишком сложно и наверняка гдето уже было, но мне наплевать, считайте, что это открытие мое. Ну что, будем работать?

– Да уж. Вы странная женщина, у вас стройная фигура, привлекательное лицо, над которым так поработают гримеры, что ваш банкир будет просто без ума.

– Вам надо просто передать мою индивидуальность. Я не девочка, мне двадцать восемь лет, и мой банкир держит меня совсем за другое. Ясно?

– Что ж, в конце концов, вы платите.

– Вот именно.

…Это была тяжелая работа. Они каждый раз снимали одно и то же и настолько набили руку, что никак не могли понять, отчего дама сердится. Ведь все по высшему разряду. Анна ругалась, бесилась, убегала со съемочной площадки и даже дралась. Наконец она их всех напоила. И дело вроде бы пошло. Песенку Анна назвала «Синий шар». Шарик цвета ультрамарина здорово смотрелся среди золотой осенней листвы. Анна ежедневно подолгу и с удовольствием смотрела, как этот шар улетает в высокое синее небо. На съемки ушла неделя, хотя обычно они успевали все отснять за день.

А через месяц клип впервые появился в эфире. Анна долго уговаривала Ленского посмотреть его заранее, совала видеокассету, но тот был непреклонен. Хотел, чтобы все было так, как он задумал с самого начала.

Этот вечер они вновь расположились на диване: Анна слегка дрожала и даже попыталась убежать и закрыться у себя в комнате.

– Нет уж, ты сиди, Нюра. Кстати, хорошо, что у тебя такая фамилия, и псевдоним придумывать не надо. Другие мучаются, изобретают, а тут папаша с мамашей постарались: поет Анна Австрийская. А что? Звучит!

– Да замолчи ты. Хватит уже издеваться.

– Ну, не я это начал…

– Все, запустили, гляди и радуйся.

И действительно, на экране появилась Анна в синем пальто, полетели золотые листья, задвигались стрелки циферблата. Ленский смотрел молча. Песенка была короткой, но Анне показалось, что прошла целая вечность. Когда клип закончился, Ленский все еще сидел и молчал. Анна нырнула под теплый полосатый плед и громко заревела. Ленский потрогал ее за плечо.

– Ты чего? А нука вылезай!

– Я больше не буду тебе грубить.

– Да? А зря.

– Почему? – Она высунула нос изпод пледа.

– Знаешь, ты была права насчет той девки: у тебя действительно получилось лучше.

– Шутишь?

– Признаю свою ошибку. Мне это нелегко, учти.

– Тебе правда понравилось?

– Ну, это нормальный средний уровень. Насчет гениальности ты сама понимаешь…

– Да, конечно. Но неплохо?

– Неплохо, согласен. Слушай, Нюра, это все, что ты можешь, или тебя еще на чтонибудь хватит?

– На что?

– Ну, может, тебе стоит выпустить альбом? Сколько таких песенок ты наскребешь?

– Не знаю.

– Попробуй.

– Я попробую, если пойму: то, что я сделала, нужно еще комунибудь, кроме тебя…

А песенка и вправду прижилась. Долгих лет жизни ей, конечно, не полагалось, не классика же, но через пару недель после выхода в эфир она вдруг зазвучала изо всех киосков. Анна и сама не ожидала, что ей так понравится ездить по улицам на машине с тонированными стеклами, останавливаться возле рынков и, оставаясь для всех невидимой, слушать свой голос. Не сильный, но своеобразный, чуть вибрирующий на низких нотах.

Ей так много хотелось сказать людям! И они наконецто ее слушают! Анна написала еще одну песню, потом еще одну. Стала брать уроки нотной грамоты, чтобы услугами композиторов больше не пользоваться, обойтись только сотрудничеством с аранжировщиком.

Она теперь все время была занята и ужинала позже, чем Ленский, иногда глубокой ночью. Както раз он все же перехватил ее в дверях и настоял на том, что хотя бы этот вечер надо провести вместе. Был затоплен камин, Ленский расположился в любимом кресле с бокалом вина в руке, Анне налил шампанского. Они долго молчали, отдыхая после напряженного дня, потом Ленский както странно усмехнулся и сказал: