Ясень и яблоня. Книга 2: Чёрный камень Эрхины - Елизавета Дворецкая

Приподнявшись, она хотела его окликнуть, чтобы сошел с порога и не загораживал ей свет, но промолчала и замерла: что-то было не так. Что-то сильно изменилось в ней самой, настолько сильно, будто ночью в темноте ей подсунули чье-то чужое тело вместо собственного. Эрхина в недоумении посмотрела на себя – все было как обычно. Только черного камня в золотой оправе она не увидела на своей груди.

Проведя рукой по шее, она попыталась нащупать цепочку, но цепочки не было.

Эрхина села на лежанке и обхватила ладонями горло – цепочки, несомненно, не было! Внутри прошла тревожная, холодная судорога, сердце оборвалось и покатилось в пропасть. Она не могла так сразу поверить в исчезновение амулета, – это было слишком невероятно, невозможно! – но одна мысль об этом наполнила ее бесконечным ужасом.

Быстро обернувшись, Эрхина порылась среди смятых подушек, откинула одеяло, даже сдернула простыню. Камня на тонкой золотой цепочке нигде не обнаружилось. Мигом соскочив с роскошного, отделанного бронзой ложа, она упала на колени и стала шарить по медвежьей шкуре на полу, но в кургане не хватало света.

– Эй, дайте огня! – нетерпеливо вскрикнула она.

Голос ее дрожал. Всю ее взрослую жизнь «глаз богини Бат» был с ней. Его присутствие утверждало ее как полноправную наследницу Меддви, фрию, Богиню. Без него само тело стало каким-то легким, невесомым, неустойчивым, словно любое дуновение ветра могло его опрокинуть… пустым… призрачным… Как будто из нее тайком вынули кости, вынули сердце! Но внутри этого призрачного сосуда кипело дикое варево: недоумение, возмущение, страх – дикий, отчаянный страх, тот самый, что превращает человека в грызущего зверя.

Услышав ее голос, Коль обернулся, сделал несколько шагов по ступенькам вниз. Теперь это снова был Коль, просто Коль, но Эрхина уже и не помнила, как ей мерещился на его месте Торвард.

– Проснулась, госпожа моя? – окликнул он ее. – Где ты там ползаешь, что с тобой?

– Огня! Скорее! Не подходи сюда! – взвизгнула Эрхина, которой казалось, что он может растоптать в темноте ее сокровище. – Огня зажги, слышишь!

Ей хотелось броситься на него и удавить голыми руками за то, что никак не понимает, что случилось и что он должен делать, но она не могла даже на миг перестать шарить по полу. Коль хлопнул себя по боку, где обычно висело огниво и плотный кожаный мешочек с трутом и кремнем, но во вчерашнем обряде они ему не требовались и потому остались в Доме Четырех Копий. Обернувшись ко входу из кургана, он хотел крикнуть, потом сообразил, что снаружи никого нет, и поднялся по ступенькам.

Далеко на опушке рощи виднелись цветные фигуры: несколько любопытных, утомленных ночным празднеством и зевающих, ожидали появления фрии и ее священного супруга. Старались они не зря: слэттенландец замахал рукой, подзывая их поближе, и велел зачем-то принести горящих факелов. Не понимая, что это за добавления к обряду, туалы живо побежали к ближайшим домишкам, где можно было достать огня, а Коль вернулся в курган.

– Что случилось, госпожа моя? Ты что-то потеряла? Или так полагается? Я тоже должен здесь поползать? – спрашивал он, стоя на середине лестницы.

– Огня, я сказала! Ты что, глухой? – огрызнулась Эрхина, продолжая возить своими белыми руками по полу перед лежанкой и раздражаясь с каждым мгновением все больше.

– Сейчас принесут. Но я вообще-то и так вижу. Что нужно искать?

– Не подходи! Раздавишь! – Она вскочила и предостерегающе вытянула руки, но не тронулась с места, боясь наступить на амулет. – Мой камень! «Глаз богини Бат»! Он где-то здесь!

– Такой, на цепочке? – вспомнил Коль. Наконец-то и до него дошло. – Ты его уронила?

– Он должен быть где-то здесь! – в негодовании твердила Эрхина, словно камень нарочно от нее спрятался, но она не позволит себя провести. – Ты послал за огнем?

Но и с огнем, когда его принесли и через того же Коля передали в курган, найти камень не удалось. Эрхина чуть не подожгла лежанку, тыча факелом во все щели, но амулета нигде не было.

– Может, ты уронила его раньше, еще там, снаружи? – предположил Коль, держа факел над полом, пока сама Эрхина ползала и шарила ладонями по земле, снова пытаясь найти камень там, где уже искала. – Ты помнишь, он был на тебе, когда ты сюда вошла?

– Он был, был! Он всегда со мной! – гневно отвечала она.

Но на самом деле она не помнила, был ли камень, когда она вошла в курган, она лишь знала, что камню полагалось быть. Он бы еще спросил, была ли при ней ее голова!

– Давай снаружи поищем! – уговаривал ее Коль. – Ты вчера сколько по холмам кружила – где угодно могла обронить! Созовем людей, пусть ползают! Что же ты сама-то лазишь – неприлично даже!

– Ты ничего не понимаешь! – с отчаянным негодованием закричала на него Эрхина, встав с колен. – Не понимаешь! Никто не должен знать, что он про… что я его по… Это… амулет всего Туаля!

– Да ну! – Коль присвистнул, кажется, наконец осознавая значение пропажи. – Но как же ты будешь одна его искать?

Эрхина, не слушая, помчалась по ступенькам вверх. Дневной свет резанул по глазам, так что она остановилась у порога из белой бронзы и зажмурилась; Коль обнял ее сзади, чтобы поддержать, но она со всей силой толкнула его локтем под ребра и рванулась наружу. Коль охнул – то ли обиженно, то ли насмешливо.

Внимательно оглядывая ступеньки, Эрхина спустилась к подножию кургана, где уже толпились люди, привлеченные непонятной суетой. Никого не видя и не замечая, какими глазами туалы смотрят на свою госпожу – непричесанную, необутую, в кое-как натянутом платье, с испачканными землей коленями, – она нетерпеливо-повелительным взмахом руки прогнала всех с площадки и стала вглядываться в примятую траву. Словно белая птица, она сосредоточенно кружила по площадке, все дальше и дальше от склона, и вдруг с криком бросилась к земле – среди притоптанных травинок блеснула золотая цепочка. С чувством восторженного облегчения Эрхина мигом схватила ее… но цепочка была порвана и пуста. Не теряя надежды, она снова упала на колени и принялась шарить в траве на том месте, где подняла цепочку.

– Нашла? – спросил рядом Коль. – А, цепочка! Порвалась, что ли?

– Да будь проклята эта цепочка! – Эрхина в досаде швырнула цепочку в лицо Колю, и он ловко поймал ее на лету. – Ищите все! – закричала она, вскочив и обернувшись к людям, в изумлении наблюдавшим за ними. – Кто найдет мой камень, тому десять коров и десять рабынь!

Из ворот Аблах-Брега уже катился пестрый, прерывистый поток человеческих фигурок. И если все прочие еще могли недоумевать, то жрицы и приближенные фрии сразу заметили, что на шее ее почему-то не висит черный камень в золотой оправе, а цепочку от него почему-то держит в руке Коль.

– Всем искать! Всем! – Розовая от гневного румянца, с дико блестящими глазами, фрия топала ногами по траве. – Он где-то здесь!

Она словно приказывала беглецу все-таки оказаться поблизости, но уже не слишком верила, что он послушается. К счастью, на население острова Туаль ее власть распространялась вполне, и все, не исключая старших жриц, принялись искать. Причем эти последние искали с наибольшим усердием: они лучше других знали, как важно найти «глаз богини Бат». Пока их фрия – Эрхина, ее амулет служил чем-то вроде столба, подпирающего небо над Туалем.

Между делом обнаружилась еще одна пропажа: Сэлу никто не видел со вчерашнего вечера. Ее замечали вместе с Браном, но теперь Бран был среди толпы, усердно шарившей в траве и среди камешков на дороге вверх по холмам. Собственно, он и начал спрашивать о фьялленландке у девушек фрии, на что Рифедда ему ответила, подмигивая, что ему это лучше знать.

– Ее не было в Доме Четырех Копий, – сказала Даголин, пытаясь по его лицу угадать, что между ними произошло. – Когда ты ее видел в последний раз? Где ты ее оставил?

– Я ее видел еще перед рассветом. Она бежала через рощу… Как от смерти! – Бран сам удивлялся, куда и зачем его возлюбленная могла так бежать.

– Чем же ты ее так напугал? – поддразнила его Рифедда.

– А у нее ничего не было с собой? – насторожилась хитрая Даголин.

Внезапно Бран остановился и опустил руки. Ему вспомнилась фигура Сэлы, метнувшаяся от него за кусты, точно лань.

– У нее был сжат кулак… прижат к груди… – Он показал как. – Но я не…

– Может быть, Сэла унесла его! – сообразила Даголин. – Слышите, Бран видел, как она бежала перед рассветом и несла что-то в кулаке!

– Ищите же ее! – в бешеном гневе закричала Эрхина. – Ищите ее все, сейчас же! Чтобы она сейчас же была передо мной, сей же час! Все ищите! Все! Всем искать! Она унесла его! Унесла! Унесла! Ищите ее по всему острову, ищите! Всем искать, всем до единого! Обшарить весь остров, под землей и под водой!

Народ бросился в разные стороны: многие даже не поняли, что или кого надо искать, и только по дороге узнали, что требуется Сэла, дочь фьялленландского конунга, взятая в плен в зимнем походе.