Чародеи Юга - Брэнт Йенсен

Последняя пятая часть базара носила более чем говорящее название. «Магическая». Здесь Хозяева сбывали ненужные артефакты, не представляющие для окружающих особой опасности, здесь маги-самоучки предлагали свои услуги в составлении смертельных заклятий, здесь продавались и карты с сокровищами, и книги с жизнеописанием святых всех возможных религий. Лучшие магические мечи и доспехи можно было найти в этой части базара. Колдуны и ведуны рассказывали о будущем, прошлом и настоящем. Всего за один золотой предлагалось приворожить или сглазить любого человека, независимо от рода и происхождения. За два предлагалось поставить заклинание, защищающие от сглаза и приворота. Разумеется, большая часть местных торговцев была мошенниками, а товары были подделками. Хозяевам подобное положение вещей похоже нравилось, и свои товары они сбывали тайно, не привлекая к ним никакого внимания. Это было известно всем от мала до велика, а потому многие продолжали покупать совершенно бесполезные предметы, желая обнаружить подлинно ценный экземпляр. В «Магической» части базара обитало множество конфидентов, представляющих, как магические организации, так и тайные службы отдельных хайборийских государств. В толпе мошенников, обитавших на «Магической», можно было запросто затеряться, и никакое, даже самое сильное заклинание распознания не могло пробиться сквозь царивший здесь магический хаос.

Конан и двое его спутников к полудню уже миновали «Хлебную» и «Пустынную» части. На базар они отправились почти сразу после того, как выбрались из мастерской Счастливчика. Там они просидели довольно долго, выбирая, какая из карт, нарисованных в данный момент Счастливчиком наиболее полно соответствует географии их будущего путешествия. Конан со свойственным северянам прагматизмом несколько раз предлагал зингарцу попробовать нарисовать новый экземпляр, расположив сокровище так, чтобы максимально сократить путь до него. Сигурд в этом плане выражал полную солидарность с капитаном, и зингарцу стоило немалых трудов убедить пиратов в том, что он не может этого сделать. В итоге пришлось смириться с тем, что выбор ограничен лишь пятью экземплярами, изготовленными к настоящему моменту. Три из них были отметены сразу: сокровищница там располагалась на расстоянии от шести до девяти дней езды от Побережья. Две другие были лучше. На первой расстояние до цели от полосы джунглей равнялось двум дням, на второй трем, но путь пролегал сразу мимо четырех колодцев. Это и явилось решающим фактором при выборе: страдать от жажды никому не хотелось.

По пути на базар Счастливчик отловил одного из знакомых мальчишек, промышлявшего карманным воровством, и тот за десять медяков согласился найти боцмана «Вестрела» и передать ему, что капитан и первый помощник собираются отлучиться из города примерно на две седмицы. Если через месяц ни Конан, ни Сигурд в Сартосе не появится, то Зелтрану надлежит взять на себя командование. Конан заставил мальчишку два раза повторить сообщение, затем дал ему обещанные десять монет, и пообещал еще пять, если тот сегодня вечером придет к Счастливчику и передаст ему, Конану, слово в слово ответ Зелтрана. Когда парнишка убежал, Счастливчик недовольно заявил Конану, что детей нехорошо обманывать, тем более за то, что мальчишке можно доверять, он сам поручился. Конан ответил, что в их ситуации лучше перестраховаться, а деньги он отдаст, когда они добудут сокровище.

Последнее золото пиратов было спущено вчера Конаном и Сигурдом (ванир таки вернул кошель с проигранными монетами зингарцу) в таверне, а потому припасы и верблюдов покупали на деньги Счастливчика, предложившего их в благодарность за спасение своей жизни. В «Пустынной» части пираты провели немало времени, делая выбор между лошадьми и верблюдами. На верблюда ни один из северян садиться не желал, Счастливчик же напрочь отказывался платить зарвавшимся шемитам неслыханные деньги за двух паршивых кляч. Первым сдался Конан, согласившийся, что в пустыне верблюд полезнее лошади, а возможность того, что им всё-таки придется ехать за сокровищем, полностью отбрасывать было нельзя. Сигурду, через минуту поминавшему неестественное происхождение киммерийцев, зингарцев и проклятых двугорбых созданий, пришлось всё-таки смириться с выбором, сделанным капитаном.

Так в сопровождении четырех верблюдов, двух больших, для Конана с Сигурдом, и двух поменьше, одного для Счастливчика и одного вьючного, они и вошли в «Магическую» часть. Многие из местных торговцев знали Счастливчика в лицо, поэтому с предложениями ни к кому особо не приставали. Вот только совершить покупку, казавшуюся такой элементарной на первый взгляд, никак не получалось. Для воплощения в жизнь плана Конана, которым он уже успел поделиться с друзьями по пути на базар, требовались две человеческие головы со стандартными стигийскими чертами лица, засушенные. Но обыкновенных голов здесь похоже не предлагали. Только маги, мыслители и полководцы, стоившие, как приснопамятные лошади. Но это была только первая проблема.

Второй явился обычно здравомыслящий Сигурд. Первый помощник капитана держал у себя в каюте огромного попугая, который время от времени (и, как подозревала команда, не без деятельного участия, собственно, первого помощника) выбирался из клетки и летал по всему кораблю, обкладывая каждого встречного отборными ругательствами на наречии закатного Ванахейма. Сигурд в птице души не чаял, однако последнего шторма попугай не перенес и к общей радости благополучно скончался, во время качки неудачно ударившись головой об одну из стен каюты. В «Магической» же части базара взору первого помощника открылся целый ряд клеток с птицами невиданных пород, говорящих на всех языках Хайбории, да еще и понимающих, что они говорят. Огромный рыжебородый ванир, как ребенок, бегал от клетки к клетке, заводя беседу с каждым из пернатых.

— Выбирает, — со знанием дела заявил Счастливчику Конан.

— Напрасно он это, — ответил зингарец. — В них речь с помощью магии втравливают. Это они здесь и сейчас такие умные и спокойные. Без мага-анимиста они начнут меняться, и как точно никто не скажет. Известно одно: живут недолго, от силы три седмицы. Только торговцы этого никогда не признают, будут заявлять, что сдох от неправильного обращения.

Тем временем Сигурд уже затеял торги по поводу понравившейся ему птицы, представлявшей собой смесь попугая и сокола серо-синей расцветки с небольшим количеством оранжевых перьев. Торговался ванир столь яро, что запрашиваемая цена достигла ушей Конана и Счастливчика, стоявших на значительном расстоянии. Услышав сумму, Счастливчик сделал столь возмущенное лицо, что можно было предположить, что на недавних торгах лошадей ему предлагали взять задаром. Быстрым шагом он направился к ваниру, желавшему его разорить. Торговец движение это заметил, а потому, как можно скорее, согласился на предложение Сигурда и пожал северянину руку. Счастливчику не хватило нескольких мгновений. Конан, наблюдавший эту сценку издалека, от души расхохотался. Счастливчик какое-то время злобно вглядывался в довольное лицо ванира, потом выразительно сплюнул, попав торговцу на туфлю, и присоединился к веселью киммерийца. Сигурд лишь непонимающе смотрел на товарищей.