Раздать сценарий - Александр Никоноров

Отчаявшись, Ден предпринял третью попытку:

— Ну давай хотя бы отвертку сделаю! «Белуга» стоит, никто не пьет, чего добру пропадать? Фреш с утра курьер привез.

— Слушай! — я повысил голос и с шумом поставил фигурку на стойку. — Сделай отвертку себе! И подкрути пару винтиков заодно, слесарь, блин! Пиво дашь?

Разочарованно вздохнув, мой друг выудил из холодильника бутылку темного. Мое любимое.

— В-о-о-о-о-т! Это другое дело. От души!

Как ни крути, а темное пиво — подарок богов. Чуть горьковатый, терпкий, пахнущий чем-то копченым напиток лучше нектара и амброзии вместе взятых.

— Сам-то чего будешь?

Тот нахмурился и задумался. Наконец, махнул рукой и задорно выпалил:

— А, нахрен! Мохито!

Я выгнул бровь и постарался напитать взгляд максимально возможным отвращением. Бакс под моим взором потупился и с легкой паузой неловко добавил:

— Ну, его облегченную версию! — и с этими словами смешал водку со спрайтом.

— Куда ни шло… — одобрил я. Ден присоединился ко мне, сев напротив. — Слушай, Ден, где бы и мне взять курьера, который с утра доставлял бы деньги?

— А чего? Стоит мне самому заезжать к тебе, и твое желание осуществится, — буднично сказал Бакс.

— Так тебе надо возвращать!

— Зато я лучше банков и не беру проценты, — приметил он.

— И то верно. Как ни крути — выгодно.

— Что, Библиотекарь, все же надумал, да? — будто чего-то опасаясь, спросил он.

— Ага, чего кота за я… За язык тянуть? Вещь она нужная, пригодится. Ты, это, не переживай, я к концу сентября верну деньги, окей?

Бакс брезгливо скривил рот.

— Ой, я тебя умоляю! Не парься. Вернешь когда сможешь. Чего с работой-то?

— Да на днях должны позвонить. Говорят, ремонт крыш в каком-то деловом поселке может перепасть.

— Опять на пару недель в командировку уедешь? — хмыкнул Ден.

— А куда деваться? Может, и на весь месяц. Кушать что-то надо. Да и деньги выходят немалые. Главное, чтобы в бригаду еще кого не подсунули, а то с кем-то еще делить прибыль не хочется. А это что за разделочная доска? — я кивком указал на стену, где висело что-то неопределенное. До этого я ее не замечал.

— Отец вчера с Африки прилетел, сказал, что обменял маску у какого-то племени за ящик колы и десяток шоколадных батончиков.

— У тебя, наверное, и воздух с каких-нибудь Альп привезен?

Бакс прыснул и отпил из стакана.

— Все никак понять не могу, чего ты ко мне пойти не хочешь?

Я отхлебнул пива.

— Да ну тебя! Сидеть в этом инкубаторе и лопатить бумаги? Ха, нет уж! Сам-то там не светишься почти, директор! Я и «менеджер» сочетаются только тогда, когда я песню группы «Ленинград» слушаю. Знаешь такую? Ну вот!

— Смотри сам…

— Я - человек-однодневка. Живу как живу. Раздумывать над будущим надо в будущем. Чего башку напрягать, если тебе ее через два часа отрубить могут?

— Ну это ты перегибаешь… Еще будешь?

— Давай, чего уж, — просто ответил я. Он не обеднеет, а я получу удовольствие.

Ден достал вторую бутылку и протянул мне, а потом удалился, кинув мне «сейчас буду». Он вернулся с батоном хлеба, широко улыбаясь.

— Эй, я сыт, дружище!

Бакс захохотал.

— Сувенир, темнота! Шкатулка такая, на замке! С Новгорода Великого, прошу заметить. Открой ее, на, — он вложил ключ мне в руку.

— Спасибо, друг…

Внутри лежали голубенькие бумажки.

Глава 3. Трэго

Сон покинул меня точно по расписанию: за полчаса до превращения троллей-статуй в живых. Приятная опция организма — в таком магия не помощник. Все тело ужасно ноет, шея поворачивается с трудом… Список жалоб можно продолжать до захода солнца. Как будто в глубине ночи мои несостоявшиеся убийцы проснулись и с особым тщанием испинали меня. Естественно, я лукавил, считая это место подходящим для ночлега. Спать на подобном ложе аналогично сну на камнях, что до смешного близко к истине. Но я знал на что шел и сам «заработал» себе этот «приз». Да, пускай он не обладал удобствами, не смог угодить уставшему телу, зато моральное удовлетворение и чувство гордости за самого себя, такого хитроумного и азартного, с лихвой перекрывало все минусы.

Однако, спрыгнув на землю, я на мгновение усомнился в своих оптимистичных размышлениях. Как-никак идти я буду не за счет самодовольства. И по традиции, как оно и бывает после спада волны безумия, в голову приходит один — зато какой рациональный! — вопрос: а оно тебе было надо?

Разминаясь, я осмотрел троллей в свете зарождающегося дня. Солнце, точно напакостивший ребенок, украдко выглядывает из-за горизонта, окатывая каменные изваяния легким багрянцем. Искаженные злобой морды троллей, скрюченные пальцы, массивные перекосившиеся плечи. Некоторые из статуй чудом не падают, до того диковинны их позы. Неподалеку от этой шайки все так же восседает горе-пьяница; каменное обличье не скрыло ужасных мук — колючий корень наполовину впился в каменный зад.

Еще не проснулись птицы, не засуетились в дальнем лесу роблы, чье пробуждение сопровождается повышенной активностью, связанной с поиском пищи или самки. Тончайшую пленку тишины поколебал легкий стук.

Щелк… Щелк… Щелк…

Ему вторили такие же звуки. Они становились все интенсивней и чаще. Это тролли постепенно избавляются от каменного плена. Поверхность камня пошла паутиной трещин, крупные куски отколупываются, словно яичная скорлупа. Отпавшие кусочки летят на землю, устланную такими же как и они частичками чего-то некогда целого, осыпавшегося много-много раз на протяжении невесть сколько лет.

Время уходить.

Азарт развеялся как облако дыма, от него осталось лишь воспоминание в виде измученного тела. Измученного отдыхом тела. Лучшего парадокса не придумать!

Я запахнул дорожный плащ-мантию — или дорожную мантию-плащ — поплотнее. Утро выдалось прохладным. Стало быть, пойдем ускореннее. Небо застыло на переходящей стадии, и миру предстали красивейшие фиолетовые тона, прорезанные пепельными росчерками знаков. Какое восхитительное зрелище! Оказываясь в утренний час под открытым небом, я закономерно чувствую себя помещенным в гигантскую шкатулку, сверху обитую нежным темно-фиалковым бархатом с непревзойденным узором цвета стали. Сокурсники периодически подкалывали меня на предмет того, что с моей любовью к природе следовало бы стать бардом, а не растрачивать зиалу — вышло бы результативнее. А потом они взяли слова обратно. Нет, я не написал песню и не воспроизвел ее перед друзьями, брынча на лютне. На одной из практических лекций… Впрочем, эту историю надо рассказывать кому-то; сам-то я знаю все подробности на зубок, а вот лишняя палитра эмоций восхищенного человека мне никогда не помешает.