Царское дело - Сергей Булыга
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Илья! — громко сказал старший стрелец.
Илья (так надо понимать) ударил — и Маркел упал. На него сразу насели и начали бить остальные. Но по лицу почти не били, а больше по бокам. Значит, не хотят убить, опять подумал Маркел, значит, я им живой нужен и видный, чтобы было, что кому показывать.
— Стой! — велел старший стрелец.
Маркела перестали бить. Старший опять спросил:
— Где Трофим?
— По делам пошел, — ответил Маркел, отхаркиваясь кровью.
— По каким делам?
— А то он мне будет объяснять! Сказал: «Иди домой!» — и я пошел.
— Илья!
Илья ударил в бок. У Маркела брызнуло огнем в глазах, и он упал лицом в пол. Его начали трясти за волосы. Он понемногу очнулся.
— Куда пошел Трофим? — спросил старший стрелец.
— К одной бабе, — ответил Маркел, задыхаясь.
— К какой?
— Я ее не видел, — ответил Маркел. И вдруг закричал: — Побойтесь Христа, православные! Я здесь в первый раз! Я никого не знаю! Мало ли у вас здесь баб…
— Илья!
Илья еще раз ударил. Маркел упал и умер. Но полежал и очнулся.
— Как эту бабу звать? — спросил старший стрелец.
— Марья, — ответил Маркел. — А какая Марья, я не знаю. Только убери Илью!
— Илья!
Илья ударил несильно, но хитро, Маркел не умер, а его всего скривило, и ему стало нечем дышать. И еще глаза из орбит вылезли. И язык уперся в пол, а пол был грязный. Эх, почему-то подумал Маркел, надо было соседку позвать, она бы пол вымыла, поскоблила даже, давно его пора скоблить…
И тут он опять умер.
Когда же Маркел опять очнулся, то он уже лежал на спине, в горнице горел огонь, было светло, и над Маркелом сидели стрельцы.
— Вот что, холоп, — сказал старший из них, — молись Богу за Филиппа.
— А кто такой Филипп? — спросил Маркел.
— Филипп — это я, — сказал старший стрелец. — Надо бы тебя совсем убить, до смерти, но я пожалел. Да и еще Ефрем за тебе просил, уже не знаю, за что. А за Трофима Ефрем не просил! Так ему и передай, когда вернется. И чтобы к лопарю больше не лез, скажи. Если убили лопаря, значит, так было надо. И если Гриша удавился, значит, он тоже так хотел. Запомнил?
Маркел кивнул. Филипп усмехнулся и добавил:
— Лопарь — колдун. На царя наколдовал, и царь преставился. И лопаря за это зарезали. И что, это все, что ему за это причитается? Да я бы его еще на мелкие клочья разорвал, и сжег бы, и пепел по ветру развеял, а душу его черную, поганую в дерьме утопил бы! А его только ножиком пырнули. Значит, пожалели, как тебя.
Маркел молчал. Филипп улыбнулся и спросил:
— Когда вы от Гриши вышли, то куда дальше пошли?
— К девкам.
— К каким девкам?
Маркел улыбнулся и начал облизывать губы.
— Илья! — громко велел Филипп.
Илья кинулся к Маркелу. Маркел быстро-быстро зачастил:
— Я не знаю, как это место называется! Это в царевом дворце, идти нижним этажом, после сойти в подвал, за рундуком, возле поварни, там не было стрельцов, там просто сторожа…
— А девки как? — спросил Филипп.
— Девки как девки, — ответил Маркел.
— И он сейчас опять туда?
Маркел кивнул.
— А ты чего?
— А он мне велел здесь сидеть и ждать, а то вдруг кто станет его спрашивать, тогда сказать, что он у Марьи.
— Илья, — приказал Филипп врастяжку.
Илья склонился над Маркелом и начал выворачивать ему руку. Маркел крепился, как мог. Илья аж вспотел.
— Клим! — вдруг сказал он.
Один из стрельцов ударил Маркела под ребро. Маркел охнул и расслабился — и Илья завернул ему руку! Маркел тихо завыл от боли.
— К кому? — спросил Филипп.
— К Марье, — ответил Маркел.
— К кому?
— К ней. К Марье.
— К кому?!
— К ней…
А дальше уже не было дыхания, Маркел молчал.
— Отпусти, — велел Филипп.
Илья отпустил руку. Рука не двигалась. Илья уложил ее туда, где ей должно было лежать. Маркел тяжело дышал.
— Я ухожу, — сказал Филипп, — и ты пока живи. Но если я узнаю, что ты мне сбрехал, то я опять к тебе приду. И к Трофиму тоже. Так и скажи Трофиму: пусть ждет Филиппа. А князю Семену ничего не говори, а то он начнет за вас заступаться и только беды себе наделает.
Тут Филипп встал с колен, поправил шапку, посмотрел на лежащего на полу Маркела… И вдруг спросил:
— Или ты, может, одумался? Может, чего вспомнил? Говори, пока не поздно.
Маркел молчал.
— Ну, как знаешь! — недобрым голосом предупредил Филипп. — Ты сам себе это выбрал. — И велел своим: — Пошли!
Они все вышли из горницы, за ними ляпнула дверь. Потом их шаги простучали по лестнице, проскрипели по двору и стихли. Маркел перевернулся на бок и сел, прислонившись спиной к лавке. Правая рука была как неживая. Как же я теперь нож возьму, в сердцах подумал Маркел, а если и возьму, то разве в кого пырну? Да только если в спящего, а это великий грех. Подумав так, Маркел повернул голову к иконам и прочитал про себя Отче наш. Лампадка возле Спаса дрогнула. Тогда Маркел еще раз прочитал, но теперь уже вслух. Руке стало легче, он ее немного поднял и даже кое-как перекрестился. Вот так, подумал он и улыбнулся, Господь помог, еще раза три прочту, и рука совсем поправится, и можно будет и за…
Тьфу, тут же подумал он, при чем здесь нож? И сразу еще: а где дядя Трофим? А кто Гришу удавил? А зачем дяде Трофиму царский волос с царским ногтем? Да если про это узнают и возьмут с поличным, то тут будет уже не дыба и не кол, а сожгут, к едрене матери, и пепел по ветру развеют, и душу… как это Филипп говорил, в чем утопят? Подумав так, Маркел недобро усмехнулся.
И тут раздался стук во входную дверь. Стучали условным стуком, дядя Трофим так стучал, когда они шли в царский дворец… И это значит, он опять стучит! Значит, уже вернулся! Маркел радостно сказал:
— Входи!
Раскрылась дверь, и в горницу вошла дяди Трофимова соседка! Она была одета по-домашнему, без шубы. Вид у нее был очень строгий. А, вот оно что, сразу же подумал Маркел, тоже стал серьезным и сказал:
— Что, опять громко орали?
— Громко не громко, — сказала соседка, — а Нюську крепко напугали. Прямо дрожит вся.
— Винюсь, — сказал Маркел.
Соседка кивнула головой, еще немного помолчала, осмотрелась и сказала:
— А где Трофим Порфирьевич?
Маркел посмотрел на нее и вдруг почему-то подумал, что она имеет право про такое спрашивать. Может, у нее с дядей Трофимом… Мало ли! И Маркел сказал сердито:
— Ушел дядя Трофим. По делу.
— Какой он тебе дядя? — сказала соседка.
— Какой, какой! — еще сердитей ответил Маркел. — Какой надо, вот какой!
— Куда он пошел, знаешь? — спросила соседка.