Газета День Литературы # 69 (2002 5) - Газета День Литературы

Множество мифов о российском давнем и недавнем прошлом как высокоточное, "гуманное оружие" было использовано против нашего государства. И, как любое оружие, в точках своего попадания они создавали "провал в мироздании" — антижизнь.

"По чужой схеме сегодня играет вся Россия", — заметил А.Проханов в недавнем своем интервью. И об этом, в сущности, написал "Господин Гексоген”, где развернута полная палитра внедренной к нам мифологии, сковавшей рациональные общественные реакции на так называемые "реформы", а на уровне отдельной личности препятствующей малейшим попыткам рефлексии.

Вот только слово "вся" во фразе Проханова настораживает. Хочется как-то надеяться, что метания, взлеты, заблуждения и провалы в романе "Господин Гексоген” — его собственные, прохановские…

Понимаю, как невыносимо трудно взрастить, построить сегодня хоть что-то среди тех руин и обломков, где мы оказались, да еще сознавая за эту разруху долю своей вины и ответственности: там мужества не хватило, там — душевной стойкости, а там подвели непоследовательность или идейный хаос в мозгах. Об этом очень точно говорит в романе блаженный Николай Николаевич: "Все Христа ждем… а сами забыли, как жертвовать".

Творчество тоже жертва. И строительство. Почему и невозможно считать творчеством постмодернистские перверсии, всю эту словесную слизь, чей источник уж, конечно, не кастальский ключ, а смердящая баяно-ширяновщина.

Мы. Вот, что все-таки самое главное на том пространстве руин, в какие на наших глазах превращена Россия. Какие мы, за что мы, с кем мы?

Белосельцев — частица этих Мы. Вокруг него в романе все вращается, стягивается в фокус. Это его искушают, предлагая отказаться "от собственных представлений и целей". Он — тот малый проводок, через какой проходит разрушительная энергия, вызывающая тектонические сдвиги в жизни страны. Всеми забытый, живший в эти страшные годы подобно многим: "как контуженный, попавший под фугасный взрыв", Белосельцев поддается на примитивную вербовку своих недавних коллег. Понимая, что его искушают, покупается на самую дешевую лесть и дает согласие войти в число участников заговора якобы во имя спасения Родины. Белосельцевым беззастенчиво манипулируют, воздействуя на самые сокровенные его струны, и он, утратив всякую способность мыслить здраво, обнаруживает чудовищную ущербность собственной личности: выясняется, что профессионализм, нормы корпоративной солидарности стали его этикой. Но, самое главное, коллекционер бабочек Белосельцев, мистик, аналитик, стратег, как будто бы и не знает об известном "эффекте бабочки", то есть о том, что когда общество находится в состоянии неустойчивого равновесия, бифуркации, направление его развития часто определяется не объективными законами, а малыми, но вовремя совершенными воздействиями. На тот или иной путь или… в пропасть его может толкнуть ничтожная личность ничтожным усилием. Так бабочка одним взмахом своих крылышек в определенный момент в нужном месте может вызвать ураган…

В стратегеме "Суахили" Белосельцев и является такой бабочкой, "используемой" в нужный момент в нужном месте. И вот — рушатся репутации, отрезаются головы, взрываются дома, начинаются войны…

О таких, как Белосельцев, справедливо замечание известного социопсихолога Николая Ракитянского. Ссылаясь на работу 1906 года классика отечественной политической психологии В.Ф. Чижа, он говорит: бывают люди умные и, вместе с тем, слабоумные нравственно. Именно нравственное слабоумие является доминирующим свойством генерала спецслужб, интеллигента, не чуждого сентиментально-романтическим порывам Белосельцева, почему и не вызывает удивления его тщетное искание благодати у раки с мощами преподобного Сергия или патологоанатомические видения у "красных мощей"…

Благодать не дается даром… "Красный смысл" не ищут в морге… Вот почему финал газетного варианта — погружение в ледяные воды, подобные Стиксу, в Крещенскую ночь — это и искупление вины, и экзистенциальный, очищающий выход для Белосельцева после всего того, что он совершил в своей путаной, лишенной смысла и подвига трагической жизни.

Зато в книжной концовке стоящий на краю поля потерпевший полный личностный крах генерал, только что вытащенный из взрывающегося теперь у него на глазах самолета с бывшими друзьями-искусителями, — вновь вероятная добыча для очередных участников очередного "ордена спасателей" России. Фарсовость подобного итога романа еще резче сдвигает в абсурд радуга на стекле кабины пилота вместо исчезнувшего Избранника, приведенного к власти усилиями этого самого Белосельцева, по ироническому определению Георгия Иванова, "заветного русского типа", "подлеца, рыцаря славного ордена интеллигенции"…

Разумеется, эта прохановская радуга не имеет никакого отношения (как это поспешно решили в "НГ") к библейской символике. Это всего лишь ловушка, оптический обман, искусственное сияние, продукт "социальной магии", по самому источнику своего происхождения не дотягивающий до уровня трансцендентного…

Александр Проханов написал роман-сатиру, сделав в нем главной действующей силой — предательство. Только так и можно, по-моему, обозначить жанр "Господина Гексогена”.

Но есть там и один по-настоящему сильный образ, показывающий истинное измерение той бездны зла, которая открывается в повествовании. Это потерявшая близких в страшных жерновах Чеченской войны, но не сломленная духом беженка, обыкновенная русская женщина. Вот она сидит на окраине Содома-Москвы, сплетает, собирает в плотный клубок лоскутки наших не до конца еще развеянных по свету жизней, нашей истории, наших слез и надежд…

Владимир Винников СОЛНЦЕ НАШИХ ДНЕЙ И ЛЕТ

Солнце какой идеи освещает и освящает нашу нынешнюю жизнь? Неужто парафраз давнего бухаринского “обогащайтесь!” завис над Россией и психология мелких лабазников полностью завладела великим некогда народом? Если верить официальным и “демократическим” телевидению, радио, газетам, то да, а несогласные с этим радостным фактом должны как можно быстрее вымереть от собственной бедности и непонимания задач, связанных с собственным существованием.

Куда конь с копытом — туда и рак с клешней. Процвела тиражами и авторами отвечающая “запросу времени” литература, которую ни русской ни литературой даже язык не поворачивается назвать. Впрочем, “война-любовь пронзает бытие”, и солнце правды, в том числе правды художественной, еще незакатно над нашей землей.

МЫЛЬНЫЙ БРОНЕПУЗЫРЬ

Андрей КАРАУЛОВ. "Русское солнце", роман.— М.: Коллекция "Совершенно секретно", 2001, 384 с., 22 000 экз.

Показательный артефакт нынешнего "смутного времени". В полной мере отражает рефлексию автора, как сказали бы в позапрошлом веке, "применительно к подлости": "При чем тут я, извините? Там, где власть, там история, там жизнь, — что теперь делать, если историю в России пишет кто попало?" (из мыслей авторского alter ego, молодого журналиста Алексея Арзамасцева). Среди персонажей книги встречаются и "положительные": например, Акоп Юзбашев, Борис Александрович Покровский, Иван Михайлович Чуприянов, Николай Яковлевич Петраков. Но гораздо больше тех, к кому автор относится без особой симпатии, но с явной опаской — ничем другим нельзя объяснить такое вот предисловие к книге: "Прошу читателей не относиться к моему роману как к историческому источнику. Все события, в нем описанные, полностью придуманы, а совпадения имен, отчеств и фамилий его героев с реальными персонажами русской истории конца ХХ века — случайная вещь".

Ну что же, случайная так случайная. Правда, случайных этих совпадений чересчур много, даже более того — одни только случайные совпадения (разумеется, если не считать "простонародную" линию фабулы — там персонажи никак не идентифицируются).

"Все инстинкты Бурбулиса были отрепетированы, как у насекомого". ГКЧП — "заговор идиотов с целью оказаться в тюрьме". "Раиса Максимовна проникала всюду, как раковая опухоль". "Ельцин не обладал умом, какой необходим Президенту России, но у Горбачева не было совести — что хуже?" "Ельцин был мелочен". "Страх перед Горбачевым был у Ельцина в крови". "Такому дураку, как Ельцин, может проиграть только дурак". "Но разве им, Ленину и Троцкому, холодным и очень жестоким людям, могло прийти в голову то, что придумал — в тиши своего кабинета — демократ-материалист Геннадий Бурбулис: разоружить страну, окончательно, уже навсегда, раздарить собственные земли, причем вместе с людьми, сотнями тысяч русских людей (Крым, например), нанести смертельный удар по рублю, по экономике, по своим заводам, то есть добровольно стать как бы ниже ростом…" "Если бы министр обороны России не был бы головорезом, не было б и Чечни". "Жириновский — агент Крючкова". И так далее, и тому подобное.