Войны мафии - Лесли Уоллер

– Значит, начинать надо с самых молодых – студентов, – напомнила она. – Это очень дорогое удовольствие, Чарли. Избиратели знают, что преподавание не самая выгодная работа. Учителя думают о том же, глядя на свою получку.

– И тем не менее...

Гарнет рискнула и проверила серьезность его намерений. Самым свирепым отравителем окружающей среды была строительная фирма «МАСА», гравийные и цементные заводы, принадлежавшая «Ричланд-холдингз». Прочитав ее доклад, Чарли снабдил все заводы «МАСА» очистительными модулями. К этому времени они уже стали любовниками, но еще не близкими по-настоящему людьми.

Чарли был очень приятный внешне и редкий умница, причем без малейшей рисовки. Женщинами не интересовался, это она заметила сразу, то есть в каком-то смысле, по меркам Манхэттена, считался ортодоксом, что обеспечивало ему вознесение на пьедестал вместе с очень ограниченным кругом аристократов мира бизнеса. Но хотя и не имел в области секса никаких отклонений, обладал большим воображением – в такой же степени, как и она сама: Это говорило о хороших уроках, полученных в юности, наверное, в объятиях кузины Стефи.

Из безусловно интересного знакомого, даже приятеля, он превратился в ее одну-разъединственную любовь. Это случилось помимо ее сознания и, во всяком случае, помимо ее воли. Одна-разъединственная любовь – это очень опасно. Можно порвать сердце в клочья. Она твердо усвоила это после смерти Джерри. Но Чарли, кажется, собирался задержаться.

Второй раз испытывая Чарли, она нацелилась на нефтяную компанию в Пенсильвании. Раньше скважины держали замороженными, потому что выкачивание сырца обходилось очень дорого. В последнее время цена нефти начала расти. Но скважины находились на территории заповедника, национального парка, предназначенного для прогулок, рыбной ловли, наслаждения природой. Разработка скважин грозила нанести ущерб гораздо более важному ресурсу – красоте.

– Оставь их закрытыми, – просила она.

– Гарнет, – начал объяснять Чарли. Он всегда называл ее вторым именем после того, как она призналась, что устала от Эйприл еще в бытность фотомоделью. – Гарнет, я предпочел бы, чтобы лицензии на эти скважины купила какая-нибудь нефтяная компания. Но вопрос о продаже может быть открыт, только если ведется разработка. Как иначе доказать, что они не пустые?

– А они не пустые?

– Есть только один способ это выяснить.

– «Уловка двадцать два»?

Что-то она выиграла. Что-то проиграла. Но – начался процесс постоянного взаимообмена, взаимодействия.

Гарнет многое пришлось пережить: и трагедию своего первого брака, и другие предательские удары судьбы. Она отступала, сохраняя терпение и надежду, что когда-нибудь фортуна сменит гнев на милость и пожалует ее чем-нибудь еще, кроме бесконечных оплеух.

Гарнет знала, что может оказывать влияние на людей. Может быть, благодаря своей необычной внешности и голосу. Но все же было в ней нечто особенное, какие-то качества прирожденного лидера, позволявшие надеяться, что ей снова удастся подняться к вершине – уже в новом качестве.

Чарли был во многом похож на нее. Как и у большинства людей, вышедших из юного возраста, в их отношениях присутствовало рациональное зерно. Объединившись, они вдвоем повышали свои шансы добиться обшей цели. Страстные любовники, они выросли выше страсти. Это была почти сознательная романтика.

Эль Профессоре. Гарнет умиляли всплески его академической непрактичности. Она была уверена, что дядюшка Эль Профессоре не разделяет ее восторг. Но Чарли так обогатил старика, что тот не имеет права, не смеет становиться на пути их счастья. Власть Чио Итало над душой племянника должна понемногу таять, слабеть с каждым годом.

Не то чтобы у Чарли была куча времени – он и сам не так молод. Но если он немного снизит темп натиска, легче будет просочиться к цели, к победе; именно просочиться, а не проломиться. А если Чио все же спохватится, попытается повернуть все вспять – нужно будет обратиться к его чувствам. В его сердце неизбежно проснется все лучшее – это свойственно людям.

Конечно же, Чио Итало свойственны все естественные человеческие чувства.

Глава 12

Существует тип внешности, неизбежно вызывающий повышенный интерес у работников службы безопасности аэропортов всего мира: это молодой человек в спортивной одежде, с рюкзаком, встрепанный и в солнцезащитных очках.

Но не поэтому инспекторы таможенной службы лондонского аэропорта Хитроу остановили Кевина Риччи в «зеленом коридоре». Просто он оказался первым пассажиром рейса из Сингапура, не пожелавшим пройти досмотр. Таможенники считают нужным время от времени показывать устрашающий пример, чтобы произвести должное впечатление на других пассажиров. А уж его террористско-смутьянско-хулиганская экипировка оказалась дополнительным резоном.

У него нашли три микропроцессорных диска, каждый размером с блокнот с фирменной маркой «Тинкмэн» производства Южной Кореи. Два диска значились в декларации как подарки для юных родственников, мальчиков тетушки Изабель. Все было немедленно конфисковано таможенниками, располагающими неограниченными и загадочными полномочиями, допускающими любые действия, включая оральное, вагинальное и анальное обследования, разве что выполняемые не одновременно.

Потребовалось некоторое время, чтобы мыслители из таможенной службы осознали, что залезть в «тинкмэн», не зная пароля доступа, невозможно. Из чистой вредности все обработали магнитным излучением и вернули Кевину после туманного предупреждения.

– Добро пожаловать в Англию, – фыркнул он на прощание.

Тетя Изабель – младшая сестра Стефи – была замужем за Джеком Уинфилдом, шурином Чарли, редким красавцем, которого Кевин с удовольствием бы прикончил. Если отставная жена Эль Профессоре, Мисси, накинулась на кокаин уже в зрелом возрасте, то Джек благодаря фамильной склонности к алкоголю оформился в законченного шалопая сравнительно рано.

Чарли заставил его вступить в Общество анонимных алкоголиков, лично обучил основам финансового бизнеса и назначил управляющим филиалом «Ричланд-секьюритиз» в Лондоне. И дела у Джека почти пошли на лад – особенно после того, как он научился говорить «лифт» вместо «подъемник» и «жаркое» вместо «рагу». Изабель проявила исключительную стойкость, стала оплотом семейного равновесия и произвела на свет двух мальчишек, нареченных Руперт и Перегрин.

Пока Джек священнодействовал в Сити, Изабель хлопотала по хозяйству, одетая, как правило, даже когда выбиралась за покупками, в жуткую хламиду, сшитую самолично по выкройкам Лоры Эшли, зеленых сапогах в стиле герцога Веллингтона и куртке-безрукавке, про которую можно было сказать, что она отталкивает не только воду, но и взгляд.

Все это забавляло племянника Кевина, но вопли юных Руперта и Перегрина, требовавших коки и печенья, понемногу начали его раздражать. Утихомирить мальчишек удалось, только разрешив им поиграть с «тинкмэном» и добавив к этому несколько банок кока-колы и пакет печенья. В первый момент изъявления их радости могли бы перекрыть звук термоядерной реакции, но с набитыми ртами они затихли.

– Кев, не стоит их так баловать, – пожурила его Изабель. – Настоящее разорение!

Кевин вспомнил, что раньше в таких случаях она говорила: «Целое состояние!» Он не видел тетушку несколько месяцев, в течение которых ее британский акцент прогрессировал галопом.

В кабинете Джека Кевин подключил свой «тинкмэн» к модему. Потом набрал телефон Чио в Нью-Йорке – это был личный аппарат Чио Итало, стоявший на его большом дубовом столе в клубе «Сан-Дженнаро» на Доминик-стрит.

– Buon giorno[14], Чио.

Голос Итало был очень слабым. В Англии уже наступило время обеда, но в Манхэттене Чио как раз погрузился в короткий отдых после «натурального» ленча, состоявшего из одного большого яблока, шкурку которого он самолично тщательно мыл щеткой, и двух маленьких овсяных печений. Хорошая, экономная пища, а потом полезно немного вздремнуть.

Потребность в отдыхе была чем-то новым для некогда энергичного, неутомимого Чио Итало. Старик был уверен, что никто в семье не догадывается, как быстро угасают его силы. Но он ошибался.

– Чарли? – Итало откашлялся, прочищая горло. – Чарли, когда ты приедешь ко мне?

– Это Кевин, из Лондона.

– А... да, конечно. Как дела, мальчик?

– Пока движущаяся мишень. Слушай, Чио, эти комедианты в таможне пытались влезть в мой «тинкмэн». Я подсоединился к твоей линии и сейчас сгружу все, что там есть. Пусть твои умники посмотрят, что они сделали и чего не сделали и удалось ли им вообще залезть в память. Capeesh?[15]

– D'accordo[16]. – Кевин услышал щелчок – Давай Кев.

Он начал скоростную загрузку через модем. Закончив, Кевин снова заговорил:

– Чио, мне кажется, эти клоуны получили наводку насчет меня.