Испытание для Богини - Эйми Картер

— Ты серьезно считаешь себя богом? Понимаешь, как безумно это звучит?

— Для тебя — да, — сказал Генри. — Я, все-таки, уже делал это прежде. Но да, я бог — бессмертный, если пожелаешь. Телесное воплощение аспекта мира; пока существует он — существую и я. Если ты нам подойдешь, то станешь такой же.

Чувствуя головокружение, я быстро встала и покачнулась на каблуках.

— Слушай, Генри, это все очень интересно, но ты рассказываешь мне про миф, придуманный тысячи лет назад. Персефоны никогда не существовало, а даже если это не так, она не была богиней, ведь это не…

— Что мне сделать, чтобы доказать тебе? — он встал рядом.

— Не знаю, — запнулась я. — Что-нибудь божественное?

— Я думал, что уже это сделал, — в его глазах горел огонь. — Есть вещи, которые я не стану — не могу — говорить тебе, но я не лжец, и никогда не обманываю.

Я съежилась под его взглядом. Он действительно верил в то, что говорил.

— Это невозможно, — тихо прошептала я. — Разве нет?

— Но это происходит, так, может, пришло время тебе пересмотреть, что реально, а что нет.

Я подумывала скинуть туфли и побежать к воротам, чтобы уйти, но меня останавливало воспоминание о сне с мамой. Все-таки, часть меня, желающая остаться здесь ради нее, победила скептицизм. Вдруг температура понизилась на пять градусов, и я задрожала.

— Кейт?

Я замерла, ноги приросли к земле. Голос был мне знаком, но после вчера я никогда не ожидала услышать его вновь.

— Все возможно, если попробовать, — сказал Генри, глядя на что-то у меня за плечом. Я обернулась.

В десяти шагах от нас стояла Ава.

ГЛАВА 8

ВОЗВРАЩЕНИЕ АВЫ

Не знаю, как долго я там простояла, крепко обнимая Аву и лишая ее возможности дышать. Время текло медленно, и я изо всех сил пыталась не заплакать.

— Ава, — сдавленно начала я. — Я думала… Джеймс сказал… все думали, что ты мертва!

— Так и есть, — тихо ответила девушка. — По крайней мере, так мне сказали.

Я не задавала вопросов. Генри сделал это единожды и попытался снова, хоть и говорил, что не способен на такое. Может, это оказалось не таким уж и невозможным для него.

Но если она была мертва — действительно мертва — означало ли это, что он говорил правду? Так он пытался это доказать? Земля уходила у меня из-под ног. Рациональная часть моего мозга кричала, что это нереально, но Ава на ощупь была теплой и вполне настоящей, и вряд ли она могла попытаться так бесчеловечно подшутить надо мной. Джеймс считал ее мертвой, а он не стал бы мне лгать.

— Кейт, — сказала она, отодвигаясь. — Успокойся, я никуда не денусь.

Я отошла на шаг. Слезы обжигали глаза и размывали все передо мной.

— Хорошо бы. Ты останешься?

— Если захочешь.

Через плечо я увидела Генри, стоящего в стороне и отводящего взгляд.

— Генри? Она может остаться?

Он кивнул.

— Но только на территории. Она не может выйти в город.

Я снова повернулась к Аве, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Это несправедливо.

— Что именно? — спросила она.

— Что я могу уйти, а ты — нет.

Девушка весело захохотала.

— Кейт, не глупи. У меня сорок лет впереди, прежде чем родители придут сюда и расскажут, что я могу и не могу делать. К тому же, могу поспорить, здесь море симпатичных парней! Мне есть, чем заняться.

— Не сильно раскатывай губу, — усмехнулся Генри. — Ава, ты не могла бы оставить нас на пару минут наедине?

Та улыбнулась.

— Да… только можно мне переодеться? — тут я заметила, что на ней была лишь длинная белая мантия.

— Мой шкаф на верхнем этаже. Попроси Эллу показать тебе комнату.

— Спасибо, — Ава обняла меня напоследок и прошептала: — А он красавчик.

Я посмотрела ей вслед.

— Не думала, что когда-нибудь еще ее увижу.

— Тебя можно понять, — кивнул Генри. Он стоял так близко, что я чувствовала тепло, исходящее от его тела. — Иногда мы недооцениваем, что возможно, а что нет.

Меня охватило странное и неприятное чувство. У меня имелось много вопросов, но лишь один был облачен в хрупкий пузырек надежды. Если я его не задам, он может лопнуть.

— Так значит, сон с моей мамой был настоящим?

Генри выглядел довольным собой.

— Тебе понравилось?

— Да, — я замешкала. — Это только… только на один раз?

— Нет, — парень внимательно наблюдал за мной, словно боясь, что я упаду в обморок. Я ничего не могла гарантировать. — Ты сможешь видеть ее каждую ночь, пока будешь здесь.

Я изучала узоры на мраморном фонтане, следуя взглядом за их кривыми линиями и завихрениями.

— Спасибо большое.

— Не стоит, — в его голосе слышалось недоумение. — Я же говорил, что сдержу свою часть сделки.

— Знаю, — но я и не подозревала, что смогу проводить больше времени с мамой. Не у ее кровати, держась за руку и надеясь, что она очнется, а беседовать с ней, будто она не была больна, будто и не было этих четырех лет. Это было за пределами всех моих мечтаний.

Но все это значило, что и я должна сдержать обещание, и это меня пугало. Страх плавно охватывал мои мысли и тело; я собиралась сделать то, чего не делал никто прежде. В каком-то смысле казалось, что я подписала себе смертный приговор.

— Что теперь? Что я должна делать?

— Просто будь собой, — он положил руку мне на плечо, как перед этим Аве. Но, в отличие от нее, ко мне парень боялся прикасаться, и контакт продлился лишь несколько секунд. — Испытание начнется, когда ты будешь меньше всего ожидать. Я за них не отвечаю, и конечное решение тоже принимать буду не я.

— Я не очень хорошо решаю загадки.

Генри засмеялся, и это помогло облегчить мое беспокойство.

— Это не те тесты, которые тебе дают учителя. Возможно, ты узнаешь их в процессе, возможно, нет. Просто будь собой. Это все, о чем мы можем тебя просить.

Его пальцы задели мою щеку и ненадолго задержались. На этот раз я не дернулась.

— Зачем нужны эти испытания?

— Потому что такое вознаграждение мы не раздаем направо и налево. Нам нужно убедиться, что ты справишься.

— О чем речь?

— О бессмертии.

Я почувствовала, как в животе формируется ледяной комок. Мой выбор: вечность или смерть — или же потеря матери. Это казалось нечестным.

— Ты сможешь, — сказал он. — Я чувствую. А затем поможешь мне кое в чем. Больше никто не способен. Ты и представить себе не можешь, какую власть обретешь, и сможешь навсегда перестать бояться смерти. Ты никогда не постареешь, навсегда останешься молодой и прекрасной. У тебя будет вечность, которую ты сможешь провести, как сама пожелаешь.

По телу пробежала дрожь, и я не знала, это от его речи или взгляда. Я не хотела вечную жизнь без мамы. Но если он смог вернуть Аву…

— Может, ты даже научишься плавать… — прошептал он.

Ну вот, все чары были разрушены. Я громко фыркнула, не сдержавшись.

— Удачи с этим.

Он улыбнулся.

— Некоторые вещи действительно невозможны.

***

Когда Генри провел меня обратно в обеденную, я стала быстро уплетать еду, не чувствуя вкуса, хоть и выглядело все очень аппетитно. Горка тостов с маслом, бекон, даже блинчики с кленовым сиропом. Но где-то в поместье была Ава, и мне жутко хотелось ее увидеть. Нужно было убедиться, что она в самом деле здесь. Закончив есть яйца, приготовленные в точности, как делала мама, я поняла, что впервые за много недель у меня не было ночных кошмаров. Я отметила про себя, что нужно спросить об этом у Генри, гадая, не из-за снов ли с мамой это. Наверняка так. А я-то ждала, что в поместье Эдем мои кошмары только участятся.

Прежде чем я увидела Аву, меня поймала Каллиопа и предупредила, что у меня назначена встреча с преподавателем. Она показала дорогу; Эллы нигде не было. Я надеялась, что она помогала Аве, но, судя по тому, какую ненависть девушка питала ко мне, неудивительно, что она пыталась сократить наше общение к минимуму. По пути мы прошли мимо вазы с фруктами, и я вспомнила о вопросе, который так и не довелось задать Генри:

— Почему ты должна пробовать мою еду?

Каллиопа открыла передо мной дверь.

— Чтобы убедиться, что никто не пытается тебя отравить.

— С чего бы им это делать?

Она многозначительно на меня посмотрела, и я почувствовала себя идиоткой за то, что не знала ответа.

— Потому что, если Генри откажется главенствовать над Подземным миром, кто-то другой займет его место. Не все здесь желают тебе победы, знаешь ли.

— Погоди, что? — я так беспокоилась о том, что случится со мной, если я пройду испытания, что не задумывалась, чем закончится для Генри мое поражение. — Ты о ком?

— Не могу сказать. Осторожно!

Я резко остановилась, чудом не задев вазу на пьедестале. Выглядела она очень дорогой и древней — явно ручная работа. Я ахнула и осторожно обошла ее.

— Сюда, — позвала Каллиопа, указывая на очередной проход. Я зашла внутрь, сосредотачиваясь на единственной вещи, достойной взгляда: на небольшом деревянном столике со стульями с двух сторон. Все остальное было стерильно белым, и пахло так, будто комнату недавно покрасили.