Испанский сапожок на шпильке - Марина Серова

— Глупости. Мне не надо никаких денег. Я освобожусь максимум через десять минут.

Через четверть часа мы сидели с нею в кафе, и я рассказывала ей о том, как нашла Соню. Вера так безутешно рыдала, что я поняла: она — единственная, кто по-настоящему любил Соню. В ней вообще не было фальши. Она была сама естественность. На нас оборачивались, любопытные взгляды жгли мою спину, но Вера, казалось, ничего не замечала.

— Я пришла к вам не только для того, чтобы сообщить эти ужасные вещи, но и чтобы попросить вас о помощи. Дело в том, что Саша, ее сестра, даже словом не обмолвилась о том, чтобы я искала убийцу. Ничего не сказал по этому поводу и Эдик. Их почему-то больше интересовали какие-то акции, завещание… Я не уверена даже, что они достойно похоронят Соню. Очень странные люди. Вот я и подумала. А что, если мы с вами займемся ее завещанием. Не может такого быть, чтобы Соня, зная, как к ней относятся сестра и зять, составила завещание в их пользу. Что, если они ошибаются и все Сонино имущество переходит, скажем, к вам?

— Имущество? О чем вы? У Сони-то платья приличного никогда не было. Что она может завещать? Да и вообще, о каком завещании может идти речь? Она сроду бы не додумалась до такого. Она же еще молодая и не думала о смерти.

— А вот Саша сказала, что после поездки в Сочи, когда Соня чуть не утонула, она сразу же по возвращении домой оформила завещание…

— Ну, не знаю… Мне она, во всяком случае, ничего не говорила.

— А что вам известно об акциях?

— Наверное, речь идет о тех самых акциях, которыми с ней расплатились перед увольнением… Ничего больше не знаю.

— А про долг, — осторожно начала я, — про огромную сумму денег, которую она задолжала Эдику, вы что-нибудь знаете?

— Они вам и об этом рассказали. Понятно. Как же — спасители.

— Вы не помните, как называлась та фирма?

— Представьте себе, помню. «Сократ». Очень претенциозное название, а занимались так, ерундой, перепродажей оргтехники, видеотехники…

— А что произошло с директором?

— Соня рассказывала, что его сбила машина, а водителя так и не нашли. Обычное дело. Его попросту убили. И получилось так, что расплатиться с частными долгами директору пришлось собственной жизнью, а долг государству лег на плечи Сони.

— А вы не могли бы мне показать тот сверток, который вам оставила Соня? Что если он поможет нам найти убийцу?

Я, затаив дыхание, посмотрела на Веру. Но она лишь пожала плечами.

— Без проблем. Мы можем прямо сейчас поехать ко мне.

Я не верила своим ушам.

Предупредив о своем уходе, Вера села ко мне в машину, и мы поехали к ней домой.

— Вообще-то я не курю, но сегодня, думаю, можно. — Она угостилась моей сигаретой, и я снова увидела в ее глазах слезы. — Ну кому, кому понадобилась смерть совершенно безобидного человека? Ей ведь и так нелегко жилось… Она даже хотела накопить денег на пластическую операцию. Вы можете мне не поверить, но совсем недавно, приблизительно неделю тому назад, она вдруг сказала мне, что ее мечта вполне может осуществиться.

— У нее появились деньги? — Я слушала ее вполуха, потому что заметила слежку. Я еще раньше обратила внимание на припаркованную напротив Вериной парикмахерской черную «Волгу». Она двинулась как раз следом за нами. Но мало ли машин трогается с места одновременно. И вот только теперь поняла, что все это не случайно.

— Не знаю. Вероятно. Но это показалось мне странным, потому что накануне она рассказывала мне, как ей отказали в двух местах. Причем в очень грубой форме.

— Вера, пригнитесь, я допустила, кажется, непростительную ошибку, посадив вас в свою машину. За нами едет черная «Волга», и, как мне кажется, по мою душу. Вчера в ресторане мне ясно дали понять, чтобы я убиралась из города.

Я резко крутанула руль влево и помчалась, визжа тормозами на поворотах, прямо в самый центр города. Все-таки там на каждом шагу ГАИ, не посмеют стрелять. Выбрав удобный момент, я крикнула Вере, чтобы она выпрыгивала на ходу из машины, и, только убедившись в том, что она в безопасности (мне было видно, как она, ловко приземлившись на тротуар, сразу же заскочила в какой-то магазин), я резко развернулась, заехав на проезжую часть, и вылетела прямо навстречу «Волге». Конечно, машина с тонированными стеклами, что может быть удобнее! А номер заляпан грязью. И ГАИ не останавливает… Уже через пять минут я заметно от них оторвалась. Я чувствовала, что меня хотят убрать. Они уже не просто пугали меня, а действовали. Но что такого я теперь знала, чтобы за мной устраивать такую охоту?

Ведь получалось, что они могут в любую минуту ворваться ко мне домой и превратить меня в решето. И кто может меня спасти? Кому в этом городе я особенно нужна? Разве что Сергею?

И поэтому я решила тоже прибегнуть к крайним мерам. Остановив машину в небольшом тупичке, о котором знал каждый местный водитель, я, прихватив с собой сумку, достала пистолет и, спрятавшись за угол дома, стала ждать. В этот тупик вели, как ни странно, все центральные дороги города. Дело в том, что раньше это место было прекрасным выездом на проспект Ленина, с помощью этого проулка можно было сократить путь почти на два километра. Но потом на этом месте решили поставить строительный вагончик и заложить фундамент под строительство дома. Ловушка для дураков, короче. И если водитель местный, то он ни за что не заедет сюда. Если же НЕ местный, тогда он рано или поздно закружится в центре и выедет прямо на меня.

И не успела я об этом подумать, как в тупик ворвались мои преследователи. Машина резко остановилась. Очевидно, сидящие в ней люди (или кто-то один) размышляли, куда я могла деться и не спряталась ли где-нибудь поблизости. Но я тоже из племени терпеливых.

Прошло пять минут. И наконец из машины вышел человек. Я его уже видела. Это он убил Цветкова и стрелял в меня. Я не заметила, как нажала на курок. Рыжий парень в зеленых джинсах и черной майке упал, обливаясь кровью, — я попала ему прямо в глаз.

И в это самое мгновение «Волга» рванула с места. Круто развернулась и исчезла, словно ее и не было. А ведь парень-то вышел со стороны водительского сиденья. Значит, в машине находился еще кто-то, кто пересел за руль и умчался, оставив своего напарника подыхать на асфальте. «Гость города», — подумала я, выходя из своего укрытия и пряча пистолет в сумочку. Постояв немного над телом приезжего, я вздохнула (терпеть не могу убивать!) и села в свою машину. Похоже, одним врагом у меня стало меньше.

Самое время возвращаться домой. Я почему-то была уверена, что тот, кто хотел моей смерти, рассуждал приблизительно так: она испугается и не посмеет вернуться домой; будет искать, где бы переночевать, и все такое прочее…

Но они сильно просчитались. Я не только вернулась домой, но и успела заехать в несколько магазинов, чтобы пополнить запас продовольствия хотя бы на пару дней. С этой дурацкой работой можно получить дистрофию. А это мне не шло. Наверно, исходя из этих соображений, я накупила себе целую коробку пирожных, шматок ветчины, которым можно было свалить с ног кого угодно, большой пакет фруктов и несколько банок разных консервов. Я даже не забыла про хлеб. Что случается со мной крайне редко. Я так думаю, во мне просто заговорила жажда жизни. А что было бы, если бы меня сегодня все-таки прихлопнули? Патологоанатом Валентин распахал бы меня от горла «до самых до окраин», а внутри оказалась бы пустота. «Что же это она бегала на пустой желудок, — подумал бы он, перекладывая мои внутренности на стол, — денег у нее, что ли, нет?» И как бы я ему ответила? Без внутренностей-то? А ведь он был бы прав. Какое мнение должно сложиться у постороннего наблюдателя о частном детективе, у которого нет денег на еду? А такое, что это плохой частный детектив, потому ему никто и не платит…

Развлекаясь таким образом, я нарезала толстыми кусками ветчину, налила себе ананасового соку, выложила на блюдо шесть бисквитных пирожных с розовыми кремовыми цветочками и съела все это за каких-нибудь пять минут. Потом уснула. Вот пусть только попробуют прийти… Кто-то мне сказал, что после еды кровь отливает от мозга к желудку. Как он был прав… Мои мозги совершенно обескровились. Отключились. Я приходила в себя.

Глава 12 Сверток с «зелеными»

Проснувшись, я поняла, что звонит телефон.

— С вами все в порядке? — услышала я взволнованный голос Веры.

— Вера? Где вы сейчас находитесь? Вы не ушиблись? Бога ради, простите меня за то, что случилось. Со мной вообще опасно связываться. Но мы можем сейчас с вами встретиться?

— Конечно. Я возле своего дома. Записывайте адрес.

Я увидела ее у подъезда. Она, забыв все свои принципы, открыто курила на глазах у прохожих. Уверенная на этот раз в том, что за мной никто не следит, я вошла в подъезд и поднялась следом за Верой на ее этаж.

Она жила в скромной двухкомнатной квартирке, плотно зашторенной, чистой и прохладной. Минимум вещей, максимум свободного места.