Капали слёзы. Сборник стихотворений - Алексей Васильевич Губарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для тебя и без остатка, весь!
Он слегка коснется теплой лапой
Бархата изогнутых ресниц,
И прозрачной голубою шляпой
Припадет пред тобою ниц.
И сиянью взора удивляясь,
Буду я стоять как истукан,
А в твоих ресницах хмель, качаясь,
Будет улыбаться, хулиган.
2016г.
Амулет
Где царствует владыка зной
Меж тамарисков, у бархана,
Пустынною сражен змеей,
Спит крестоносец молодой.
Взгляд затуманенный, пустой.
С зажатой на груди рукой
Вояка, на века немой,
Уж не вернется в дом родной.
В отброшенной руке другой
Мерцает амулет чудной:
На старой нити кожаной
Гроздь винограда со змеей.
Пылая страстью непритворной
У дамы выманил придворной
Любовью юною, шальной
Он амулет смертельный свой.
И в чужеземье жил, нося
У сердца смерть свою. Прося
Пред тем, как разгорится бой,
Живым вернуться к даме той.
Судьбы загадочную тайну
Венчала безделушка та,
Свой умысел нося коварный -
Оплата будет высока.
Гроздь винограда – жизнь,
Змея на ней –отрада.
Не одолели хворь, болезнь,
А шрамы – храбрости награда.
Но от судьбы пощады нет.
Пред нею меркнет даже свет,
Коль зазвучит траурный бой,
Она нож всадит роковой.
Так я в груди носил тебя
Не зная, что ждала расплата.
Так отрешенно жил любя,
И так ждала свой час утрата.
2013г.
***
Зарей на выспевшей рябине
Уснула осень.
Ночами выцветшими стынут
Макушки сосен.
Листва опавшая кружит
В прощальном танце.
Луна – колдунья ворожит
На синем глянце.
Споткнувшись, в озеро упал
Простывший ветер.
Палитру сочную украл
Безмолвный пепел.
Замерзли чувства до весны,
Как лед на луже.
Расстались без скандала мы,
Зачем он нужен.
2013г.
Радуга
Не вчера расхохотался ветер.
Не вчера заплакала луна.
На краплёного с угла валета
Чёрной метой радуга легла.
Да не та легла, что в летний вечер
По реке расцветистой дугой,
А которая, что хищный кречет
Крылья распростёр над головой.
Ежели желала скорой смерти,
Одарила бы "ногой" не в масть…
Значит вознамерилась проверить
И поиздеваться этим всласть?
Ведь не в козыря пустила, и не в даму,
А валетом в крапе завлекла,
Будто поводырь на Валааме
Грешника под сень монастыря.
Сделай сброс, тогда пиши пропало…
Знать ва-банк ссудить здесь суждено.
Для "игры" валета слишком мало,
Видно блеф – решение одно.
Вот и пусть валет краплёный жалом
Срежет втёмную манящий кон,
Не желая соблюдать скрижалей
Писаный безгрешными закон.
Пусть хохочет в переулке ветер,
Пусть рыдает жалкая луна,
Раз уж на краплёного валета
Чёрной метой радуга легла.
2014г.
Приятель молчаливый
Что вперил взор в меня, приятель? Седой твой глаз,
Что без прищура блеснув лучом случайный раз,
Когда затеет солнце с тенью замысловатый па-де-грас,
Словно загадочный топаз меня вспугнет. (Его окрас
Как дым туманен и рассеян. Он будто ядовитый газ.)
Что ж смотришь пристально? Молчишь?…
Неужто стал тебе известен мой черный день?
Представь себе: – Загадка есть, и смертью веет
Ее заманчивая тень. Но я старательно храню
Ту очерненную стрелу, вручил которой я судьбу.
И раз уж ты – служитель верный, тебе наряд
Той страшной тайны сейчас подробно опишу.
Внимая, слушай, друг сердечный:
– Где бант затейливый сплели Чегем и Черек, овивая
Струями водными пяту вершины снежной Кара-Кая,
И где таинственный хребет, полою красного кафтана
В свинцовый Терек угодив, грозит бедою неустанно,
Ущельями от глаз сокрыт, провал таится одинокий,
Из бездны смотрит в небеса зрачок зеленый его ока.
На дне его сыром, глубоком, деревья тянутся высоко,
Дуб тяжко стонет кособокий (мол небо от него далёко).
В отвесах скрытная тропа змеей струится меж камней
Однажды я петлял по ней, один лишь зная цену ей.
Тот дуб кореньями увяз в полуистлелой мешковине,
В ней полно горя и греха, да зла чуть боле половины.
Под древом золото зарыто и души маются там чьи-то.
Все происшедшее в тот час не будет памятью забыто.
Скажу, приятель, не тая: – Тот клад кровавый спрятал я.
Нас было пятеро в гнезде разбойничьем. Везде
Мы рыскали в горах, желая знать: – Когда же, где
На тонконогих скакунах, увитых золотом в тюках
пойдет беспечный караван? К Богам взывали по ночам:
– Будь послан и дарован нам!…
Но дни текли, мы исхудали. Давно людей мы не видали.
Все обозлились и, в беде, руки друг другу б не подали.
Но, милосерден Бог, поверь (им уготован был трофей).
Вдали залился коростель: – Знать не синица – журавель!
У каждого не сердце – зверь, мы спрятались в густой репей.
Богач с товаром и семьей торговой следовал тропой.
Гонимые одной мечтой – добыть подарок золотой,
Свалили путников с коней… Взвился дурманом смертный хмель…
(С тех пор мне часто слышен крик убитого в предсмертный миг)
Погибших быстро схоронив, добычу честно поделили.
Упрятались в Бандитской балке, в сырой пещере стало жарко.
Огонь костра и камень плоский, и вкруг четыре игрока.
В углу, почти что неприметен, полулежал в потемках я.
Уж за полночь шагнуло время, когда легла в круг роковой,
Счастливо вздернутой рукой «свинья», нашедшая покой
В костях одною стороной. Один азартною игрой
Сорвал весь банк. В миг взгляд разбойников стал злой,
Налившись кровью. Понял я: – Реванш решила взять резня.
Не мешкая, схватив пистоли я выстрелил… И пали двое.
Короткой пикой был сражен, кто бросился через огонь.
С последним накрепко сцепились мы на отточенных клинках.
