Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

Салид посмотрел вниз на тесно сплоченную колонну британских солдат.

– Это не люди, а самые настоящие джинны. Разве может человек победить дьявола?

– Может, – решительно ответил Руфаар, его старший сын. – Мужеством и мечом. – Два его старших брата погибли во время военных походов и межплеменных войн, а еще один был убит из-за женщины. Эта смерть так и осталась неотомщенной.

Руфаар был высоким крепким парнем тридцати трех лет, в котором текла кровь настоящего воина. Своим беспощадным мечом он убил не менее пятидесяти человек, как и отец в его возрасте, обладая такой же яростью и ненавистью к врагам. Три младших брата стояли позади него и тоже рвались в бой, потому что и в их жилах текла воинственная кровь неустрашимого Салида.

– Позвольте мне возглавить следующую атаку, уважаемый отец! – взмолился Руфаар. – Дайте возможность сразиться с этими гадкими пожирателями свиней! Разрешите укрепиться в вере и окропить кровью сердце ислама!

Салид грустно посмотрел на него и одобрительно кивнул, но тут же решительно покачал головой:

– Нет!

Единственное слово отца поражало сильнее, чем сотни мечей самого жестокого противника. Руфаар зажмурился от отчаяния, медленно опустился на колени и поцеловал его пыльные ноги.

– Я не прошу никаких привилегий, кроме этой. Позвольте мне встать во главе своих воинов.

– Нет! – повторил Салид. Лицо Руфаара потемнело от горя. – Я не позволю тебе возглавить атаку на врага, но разрешаю быть моей правой рукой. – Руфаар мгновенно просиял, вскочил и горячо обнял старика.

– А как же мы? – хором возмутились младшие братья. – Что нам делать, дорогой отец?

– А вы, щенки, поскачете позади нас, – смилостивился Салид, с гордостью поглядывая на сыновей. – Возможно, мы с Руфааром оставим вам немного добычи с нашего праздничного стола. Приведите мне моего верблюда.

– Носилки! – со всех сторон звучали призывы. Бойцов, раненных беспорядочной стрельбой дервишей, относили в центр колонны, где над ними колдовали военные врачи с закатанными по локоть рукавами. Те, кто мог стоять на ногах, возвращались в строй, а тяжелых оставляли в палатке, полной мух.

– Воды! – Этот крик звучал еще чаще, и молодые парни сновали взад и вперед с бурдюками.

– Патроны! – И на смену водоносам и медикам спешили квартирмейстеры, раздавая солдатам картонные коробки с боеприпасами.

Тем временем пулеметчики отчаянно пытались разблокировать заклинившие пулеметы и щедро поливали раскаленные стволы драгоценной водой. Но влага мгновенно испарялась, не охлаждая раскаленный металл, и все их усилия оставались тщетными.

Внезапно среди всей этой суеты раздались пронзительные звуки военного горна.

– К оружию! – закричали сержанты. – Они возвращаются! – Из-за холмов появился новый отряд дервишей, мощной волной накатившийся на плотные ряды британского корпуса.

– А вот и твой главный враг, – бросил Пенрод Якубу, увидев большое красное знамя, которое держали два подростка.

– Да, – кивнул тот. – В центре скачет сам Салид в синем тюрбане, а рядом его старший сын, грязный шакал Руфаар. Его я тоже должен убить. Знамя держат младшие братья. Убить их для меня не велика честь, все равно что муху раздавить между пальцами, но надо сделать и это.

– Стало быть, у нас еще много работы, – улыбнулся Пенрод, разрывая очередную картонную коробку с патронами.

– Салид – умный и хитрый старый шакал, – рассуждал Якуб. – Клянусь святым именем пророка, он быстро учится. Увидев, как мы посекли предыдущих дервишей, он решил укрепить центр своей орды.

Пенрод сразу понял, что он имеет в виду. Салид действительно изменил тактику боя. Его воины не скакали плотной шеренгой, а рассеялись на равнине. При этом многие всадники перешли с флангов в центр, что мешало прицельной стрельбе. Пенрод зарядил винтовку и стал ждать.

На другой стороне каре стоял генерал Стюарт и внимательно разглядывал в подзорную трубу дервишей во главе с эмиром.

– Он кажется мне старым и дряхлым.

– Он действительно стар, сэр, но вряд ли можно назвать его дряхлым, – возразил Гардинг. – Два года назад он возглавил небольшой отряд в пятьдесят человек и разбил целый полк египтян во главе с Валентайном Бейкером. У старого пса еще крепкие клыки.

– В таком случае придется их вырвать, – проворчал Стюарт.

– Он пошел в атаку, сэр.

– Да, он пошел в атаку, – эхом отозвался генерал.

Ряды дервишей хлынули на британское каре. Ржали лошади, хрипели верблюды, звенела дамасская сталь и воинственно вопили кочевники, оставляя позади себя тучи пыли. Первые ряды наступающих налетели на трупы своих соотечественников, но это уже не могло остановить их. От обилия крови яркие джиббы мертвых и раненых дервишей еще больше походили на клоунские одеяния, покрывая желтый песок красными пятнами.

В центре орды на верблюде гордо восседал Салид с широким арабским мечом. Приклад винтовки торчал из кожаного чехла, но он и не подумал вынуть ее, предпочитая древние традиции воинов-кочевников. Салид играючи размахивал мечом, но скакал молча, сберегая силы для главного дела. Его старческое лицо светилось восторгом, из налитых кровью глаз текли слезы и падали на густую седую бороду. В своем пестром одеянии он был хорошей мишенью для британских стрелков, но судьба хранила эмира. Когда раздался первый залп и дервиши стали падать на землю, как перезревшие плоды, Салид продолжал мчаться вперед, не обращая внимания на пули. Поредевший первый ряд быстро заняли другие воины. Не пострадали и его сыновья.

На левом фланге британского каре грозно застрочил пулемет, но стих так же внезапно, как и заговорил. Однако этого уже никто не заметил, и за вторым залпом винтовок последовали третий и четвертый. Атака продолжалась, хотя ряды дервишей поредели. Верблюды дико ревели, получив пулю, а лошади падали на землю, подминая под себя седоков. Казалось, все вокруг рушится, и только гордый Салид и его сыновья продолжали мчаться к британским войскам. Убитых дервишей тут же заменяли десятки новых из задних рядов. Салид скакал первым и был почти в двадцати футах от передовой шеренги англичан. Никому еще не удавалось приблизиться к британскому каре на такое расстояние. Его старший сын не отставал, стараясь поддерживать старика в седле.

– На этот раз мы разобьем этих собак! – радостно воскликнул Руфаар.

Но первая шеренга каре выдержала натиск, хотя и пошатнулась под сверкающими клинками из дамасской стали. Так обычно морская волна разбивается о твердые коралловые рифы и откатывается назад. На землю упали первые солдаты в хаки, сраженные острыми мечами, но войско не дрогнуло, дав отпор врагу в безжалостной штыковой схватке. Натиск дервишей заметно ослаб. Смяв первую шеренгу каре, они налетели на вторую, но силы были уже не те.

Уцелевшие всадники поворачивали назад и уходили за холмы. Салид с трудом держался в седле, но наотрез отказался опереться на руку сына. Во время атаки его ударили штыком в бок, чуть повыше бедра, достав до кости.

– Вы ранены, отец, – уговаривал Руфаар, придерживая старика.

– Битва только началась! – гневно сверкнул глазами Салид, отталкивая его руку. – Помоги мне перевязать эту небольшую царапину, и мы исполним великую задачу, возложенную на нас Аллахом и Махди.

Руфаар размотал длинный синий тюрбан отца и крепко перетянул рану, остановив кровотечение. Старик потрогал бок и бодро взглянул на сына.

– Скажи, пусть бьют барабаны и трубит омбейя. Мы снова идем в атаку.

В этот момент к нему подъехал Осман Аталан на своем арабском скакуне. Его отряд племени беджа находился в укрытии, ожидая, когда войска Салида прорвут оборону англичан.

– Достопочтенный и храбрый эмир, вы сделали больше других. А теперь позвольте мне и моим воинам беджа завершить начатое вами дело и разгромить неверных.

– Я сам разобью их, – твердо ответил Салид. – А вы можете следовать за нами, как мы и договорились.